На самом деле футбольная наука бьется над этой проблемой уже лет двадцать с гаком. Примерно с середины восьмидесятых не удается найти универсального рецепта на те случаи, когда вашей команде предстоит на одинаково высоком уровне провести на одной неделе две важные встречи. Причем категорий совмещений имеется великое множество и сталкиваться с ними приходится регулярно — решающий матч в еврокубках и в чемпионате одновременно, кубковая игра и игра регулярного первенства, битва с одним и тем же принципиальным соперником дважды за неделю в различных турнирах, матч сборной и игра в чемпионате или еврокубках, стыковые матчи. Таких «спаренных игр» множество — чего уж далеко ходить, Первый российский дивизион состоит, по сути, из них. А рецепта, повторю, универсального до сих пор не придумано.

У задачи, на самом деле, сразу несколько аспектов. Есть функциональный — команда должна отработать максимально интенсивно два раза в неделю. С точки зрения «физика» задача вполне решаемая. В Европе, кстати, в девяностые практиковали на сборах тренировочные спаренные игры, в которых в соперники выбирались две разные команды, первой из которых обязательно подыскивалась итальянская. Считалось, что уделяющие огромное значение функциональной выносливости итальянцы являются наилучшим «тренажером для тяжелой игровой нагрузки». Система не всегда срабатывала, особенно если второй соперник начинал разбивать игру на изматывающие микроэпизоды. Метод признали хорошим, но ограниченно-узким для использования.

Есть у задачи и тактический аспект. Особенно в тех случаях, когда спаренный соперник остается одним и тем же. Тренер обязан придумывать в таком случае какой-нибудь неожиданный козырь, которым может оперировать как в одном, так и в другом матче. И если у соперника имеется противоядие, то данный аспект попросту нивелируется с преимущественной точки зрения. Хотя чаще всего тренер старается применить принцип «засевшего в засаде» (это когда на поле выпускается молодой и не игравший доселе футболист, находящийся в заявочном списке). Либо использовать имеющихся под рукой в неожиданных амплуа (опорника в центральные защитники, предположим, переквалифицировать). Однако нынешний уровень развития футбольной аналитики позволяет вычислять и такие неожиданности.

Третий и, пожалуй, главный аспект «спаренных матчей» — психологический. Чаще всего именно здесь и бьются лучшие умы. Два раза в неделю игрок должен испытать психоэмоциональный подъем. Это трудно. Кто-то применяет фармакологические способы, но индивидуально очень трудно подобрать для 25 человек списочного состава оптимальные дозировки комплексных седативных и транквилизирующих средств. Кто-то полагается на НЛП. Есть сторонники теорий нетрадиционных практик. Но на деле это практически неразрешимая для футбола задача. Что лучше — сначала разозлить игрока, а потом воодушевить его? А может в первой игре воодушевить, потом дать расслабиться и выключить эмоции на второй матч? Или превратить его в безэмоциональную машину на обе встречи? Или сначала дать повалять дурака, а потом разозлить? А если попробовать накачать и напихать перед обоими играми? Нет, или так — зажигательная речь, как в ДЮСШ перед каждым матчем в раздевалке? Как видите вариантов масса и невозможно выбрать единственно верный — ни в одной команде не существует индивидуальных психологов, которые в еженедельном режиме докладывают тренеру о психологическом состоянии каждого игрока. Это невозможно просчитать и внести в победные уравнения.

Вполне очевидно, что Дешам решал проблему стыковых матчей исключительно в плоскости психологического аспекта. У него было преимущество своего поля в ответной игре. Класс игроков его команды, использованные им в отборочном цикле построения, функциональное состояние команды и имеющиеся у нее уязвимые места не являются для него тайной. Он не мог рассчитывать на то, что его подопечные сыграют на классе в обеих встречах. Поэтому вполне разумно переложил основной удар на Париж.

Зная, что при любом исходе встречи в Киеве его сборную дома загонят под психологический пресс. По другому нынешние французы играть не умеют. Только надрыв и максимальный накал. Это не тактическая дуэль, это дуэль тренерская, как она есть.

Фоменко, на самом деле, очень хороший методист. И в этой фразе, как ни странно, заключается, пожалуй, самая главная проблема украинской тренерской школы. Она такая вещь в себе. Ее сильно отягощает вера в непоколебимость устоев Лобановского. Это ни в коем случае не умаляет заслуг великого тренера. Это, скорее, говорит об острой необходимости наличия альтернативной тренерской школы в стране. Заточенной не на функциональности, а на эмоциях, если хотите. Нельзя верить только и исключительно в схемы, планы тренировок и медицинские тесты. Нельзя без творчества, без хитринки, без неожиданного поворота сюжета. Быть может имело смысл играть в обоих матчах не по одной и той же модели. Но в первой встрече, в Киеве, дать французам завязнуть в центре поля, вымучить нулевую ничью, а уже в Париже выходить и рвать зубами. Вынырнуть из глубины с раззинутой крокодильей пастью и цапнуть антилопу за ляжку, пока она решила, что заводь здесь тихая и воды испить можно без опаски. Но такие решения не может принимать методист. Пусть и самый лучший из учеников Лобановского.

Это удел того типа тренеров, которых на всем пространстве бывшего СССР еще не родилось. И которые рождаются в острой конкурентной борьбе нескольких тренерских школ, а не в условиях перманентно замкнутой системы.

А как же проблема, над которой бьется футбольная наука вот уже двадцать с гаком лет, спросите вы? Вполне возможно, что она уже решена. Но не в футболе, а в другом виде спорта. В том, где преподаватель гимнастики в школе для слабослышащих детей подсмотрел идею своего «тотального футбола». В НБА календарь игр и их интенсивность давно не являются проблемой. И методика поддержания необходимого психоэмоционального и функционального уровней известна не менее давно. Вопрос лишь в том, как именно это заимствовать и интерпретировать. И может быть в этом и есть особый, новый путь новой тренерской школы…