Не закохуйся в обличчя, не закохуйся в вбрання, а закохуйся в ту душу, що потрібна для життя! Бо краса – це сон зрадливий, раз присниться та й нема. А душа – це все на світі, що потрібно для життя.Богдан Ступка
Господа, я предлагаю тост за матерей, которые бросают детей своих А.Н.Островский «Без вины виноватые»
И вот на день-рожденье Осино я думаю (прямая связь): что делать, чтобы ты не бросила, не прокляла, не отреклась? Что делать, чтоб тебе понравиться и не погибнуть в тот же час, как только у тебя появится резон избавиться от нас? Чуть кто-нибудь по воле случая попался в плен, ведя бои, — ты сразу скажешь: я, могучая, — не я, и дети не мои. Они наймиты, а не воины, признало даже Би-би-си, они давно уже уволены, не веришь мне — жену спроси…
В частях их нет, из списков вылетели... Пойди пойми, что все не зря! Каныгин к ним допущен, видите ли, а дипломатам что, нельзя? Видать, нельзя. Российской душеньке враждебна милость искони. Они теперь уже не ГРУшники — уже двурушники они!
И то сказать, любые пленные — позор. Их совесть нечиста. Они, предатели презренные, не стоят Красного Креста. Не обладают честным именем, не видят нашей правоты… Хоть застрелились бы, как минимум, а то ведь выжили, скоты! И эти все, колонна пятая, — жалеть не стоит ни о ком: стишки в Америке печатая, «Свободу» слушая тайком, — вы сами Родину подставили, законы общества поправ; вы вне закона — но не сами ли себя лишили общих прав, травя генсека-паралитика и осмеяв рабочий класс?! Нет правды, есть геополитика. Кто не за нас, тот против нас. Здесь так бывало пересолено, таких поперли за кордон, что на Гуриева и Сонина мы просто харкнули, пардон. Кто говорит о вырождении? Мы не хотим иной судьбы: у нас красавицы и гении всегда родятся, как грибы.
Не жаль Аксенова и Бродского, — и так успеют на скрижаль! — а жаль уродского и скотского, убогого, тупого жаль, жаль неумелого, натужного, в котором все не по уму, — нигде решительно не нужного и преданного потому.
Мать непреклонная, суровая, неутомимая в пальбе, — полтинник скоро мне, и снова я не знаю, как служить тебе. Все эти выбоины, надолбы, чесотка, ябеды, нужда… Тебе стихи мои не надобны, тебе любовь моя чужда, ты от вернейших отрекаешься (вернейший дважды обречен), и спотыкаешься, и каешься, и не меняешься ни в чем! Ведь вот, потеряны, уронены, птенцы большой твоей семьи: тебе бы сделать их героями, а ты уперлась: не мои! И сколько сотен, сколько дюжин-то сбежало в чуждые края — но кто тебе, признайся, нужен-то? Кто честь и гвардия твоя? Посмотришь на портреты стертые, на ворох сброшенной листвы… Ужель любезны только мертвые — да те, что заживо мертвы? И покорит тебя, пригожую, не тот, кто у людей в чести, а этот вот, с паскудной рожею, успевший первым донести.
Один из самых ярких отрывков "Большой Касыды" Ибн аль Фарида:
Весь мир в тебе, и ты, как мир, един. Со всеми будь, но избегай общин.
Их основал когда-то дух, но вот Толпа рабов, отгородясь, бредет
За буквой следом, накрепко забыв Про зов свободы и любви порыв.
Им не свобода - цепи им нужны. Они свободой порабощены.
И, на колени пав, стремятся в плен К тому, кто всех зовет восстать с колен.
Знакомы им лишь внешние пути, А дух велит вовнутрь себя войти
И в глубине увидеть наконец В едином сердце тысячи сердец.
(Всё произведение очень длинное, но достойно внимания ищущих http://prosto-prosvetlenie.narod.ru/2008/10/ibnfarid.html, есть еще аудио и видео-версии: http://www.ex.ua/76232152, https://www.youtube.com/watch?v=Vd3KMoGEzQw)
- Подошли августовские грозные дни, Как ведется с допутинских лет, — И синхронно опять погрузились они. Первый выплыл. Второй еще нет. Первый — нации вождь и страны господин, Собиратель и крымский герой... Дна достиг на своем батискафе один, Дна еще не нащупал второй. Кто второй? Деревянный, но тонет порой; Сырьевой (в основном нефтяной); Сколько он ни ныряй — за него мы горой! Угадай его имя, родной. Первый в море нырнул, а на берег морской Перед зеркалом ласковых вод Вышла свита его и гадает с тоской: Где наш главный? Всплывет? Не всплывет? Без него обанкротится наша среда, Без него нам всеобщий завал! Он всплывет, безусловно! Еще никогда Не бывало, чтоб он не всплывал. Опустился второй, и российский народ Проявляет такую же прыть: Мы уверены, он непременно всплывет! Потому что не может не всплыть! Вышел первый на берег, уверенно-крут, И сурово спросил: "Господа! Хорошо ль без меня вы вели себя тут?" Все в ответ закричали: "О да!" Через годы, помятый, с изрядной дырой, Из пучины всплывет деревянный второй, Изумленно посмотрит на свет — Вот он гордо стоит на морском рубеже, А встречать его некому стало уже. Только Первый. А может, и нет.
Не бойся беженцев, Европа. Напасть, конечно, тяжела, но ты со времени потопа немало бед пережила. Бывали римские пороки, интриги, шорох шептунов и византийские уроки, как учит Тихон Шевкунов… Уж сколько раз твердили миру: не все тебе беситься с жиру — отныне будет кровь рекой, потопчет гунн твою порфиру (порфира — красный плащ такой)… Не раз, тебя похоронивши, блистали лучшие умы от душки Шпенглера до Ницше; и ярче всех блистали мы. Все эти мрачные пророки опять твердят свои слова, свои мечты, свои уроки… Они мертвы, а ты жива.
В который раз испортив имидж, скрививши рот, потупя взор, — куда деваться? — всех ты примешь, как принимала до сих пор. Куда ты денешься, товарищ? Ведь это ж люди, а не хаш! Ты впустишь их, и переваришь, и всем пособие раздашь.
Хотя вы все, конечно, говны, и все задаром жрете хлеб, и бездуховны, и виновны, и нет у вас духовных скреп, — но вы же люди, а не звери, и вы повинны в их судьбе, и миллион по крайней мере пустить обязаны к себе. Уже премьер финляндский Юха, увидев хаос и развал, явил пример святого духа и беглых в дом к себе позвал! Весь мир его за это лайкнул — и ведь допросится, чудак: нагрянут семеро по лавкам, а сам с женою на чердак. И мы в широком нашем стиле, как Жириновский заорал, давно бы их к себе пустили — Сибирь осваивать, Урал, но не бегут! Должно быть, чуют необоснованную дрожь. Не то чтоб наци их линчуют, не то чтоб климат нехорош: нацисты что? — ручная свора, и почвы тоже вери гуд, а просто чувствуют, что скоро отсюда тоже побегут.
Когда сорвется весь зверинец и побежит с привычных мест — к тебе приедет не сириец (сириец Австрию не съест); не бойся смуглого ливийца, не бойся негра (цыц, расист!), но если мы к тебе явиться задумаем — тогда трясись. Уже мы Лондон завалили, вся пресса ихняя орет, и там теперь, как в Тель-Авиве, на четверть бывший наш народ; уже французов потеснили, освоив их язык родной… Дрожи, коль скоро из России к тебе волною хлынет гной, весь этот новый свет с Востока, ex oriente типа lux — гнойник у нас напух настолько, что я за вас уже молюсь! Весь цвет российского народа, владельцы местного бабла… Гроза семнадцатого года, положим, здесь уже была, Отчизну многие теряли, — но это ж лучшие умы, тогда к вам хлынули дворяне, а нынче — нынешние мы! Бандиты, мыслящие матом; попы со скрепой в голове; нацист; патологоанатом с телеканала НТВ, вся злоба бешеная наша, срамная каша лже-идей, вся эта ложь, вся эта Раша, что называется, тудей…
И вот тогда — держись, Европа. Придут такие времена, что ты припомнишь рифму «попа» и ей накроешься сполна.
*** посаджу тебе на руки посаджу тебе на алкоголь слухай у моєму серці перезвуки це один удар а це пароль і душі моєї перегілля балки і яри в печінці обростають руки євшан-зіллям очі наче дві криниці з острахом дивлюсь у твоє тіло по складах поскладано твоє ім’я ми зміліли перекоти-поле віяло власне «ми» і власне «я» але це лише мала дистанція між твоїм гуцульським і моїм подільським не виходь на своїй станції бо у мене є ще пиво кажуть «львівське» завтра пересядемо на човен і гайда в плавбу по Дністру місяць білий місяць повен роздягає дерево в бору і припливши аж до моря чує музику холодну й голосну але ми не знаєм скільки горя нам переказом поштовим надішле весна
Григорій Семенчук, із поетичної збірки «MORE віршів і пісень» http://starylev.com.ua/more-virshiv-i-pisen
А й правда, крилатим ґрунту не треба.Землі немає, то буде небо. Немає поля, то буде воля.Немає пари, то будуть хмари. В цьому, напевно, правда пташина...А як же людина? А що ж людина? Живе на землі. Сама не літає.А крила має. А крила має! Вони, ті крила, не з пуху-пір"я,А з правди, чесноти і довір"я. У кого - з вірності у коханні.У кого - з вічного поривання. У кого - з щирості до роботи.У кого - з щедрості на турботи. У кого - з пісні, або з надії,Або з поезії, або з мрії. Людина нібито не літає...А крила має. А крила має!ЛІНА КОСТЕНКО
Никогда ни о чем не жалейте вдогонку, Если то, что случилось, нельзя изменить. Как записку из прошлого, грусть свою скомкав, С этим прошлым порвите непрочную нить. Никогда не жалейте о том, что случилось. Иль о том, что случиться не может уже. Лишь бы озеро вашей души не мутилось Да надежды, как птицы, парили в душе. Не жалейте своей доброты и участья. Если даже за все вам — усмешка в ответ. Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство... Не жалейте, что вам не досталось их бед. Никогда, никогда ни о чем не жалейте — Поздно начали вы или рано ушли. Кто-то пусть гениально играет на флейте. Но ведь песни берет он из вашей души. Никогда, никогда ни о чем не жалейте — Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви. Пусть другой гениально играет на флейте, Но еще гениальнее слушали вы. Зы: неБыков, неЛюбимое, блядское...настроение.
Это не простое озарение - Это избавление от мук. Я читала в книжках, что со временем Люди привыкают ко всему. Человек по сути пластилиновый [Остальное - сущий формализм], Жизнь такая мудрая и длинная, Потому влюбляйся и молись, Не мирись с жестокими нападками, Пропускай идущих напролом, Чувствуй ветер голыми лопатками И расти по пёрышку крыло. Кто живет по правде, кто - по совести, Кто - по гороскопу... Выбирай. Жизнь кипит, и каждый приспособился, Сочиняя персональный рай. Слабый счастлив аханьем и оханьем, А безумец лезет на рожон. Это только кажется, что плохо мне, А на самом деле - хорошо!
Шипшина важко віддає плоди. Вона людей хапає за рукава. Вона кричить: - Людино, підожди! О, підожди, людино, будь ласкава. Не всі, не всі, хоч ягідку облиш! Одна пташина так мене просила! Я ж тут для всіх, а не для тебе лиш. І просто осінь щоб була красива.Л Костенко
Гордым легче- гордые не плачут, Ни от ран, ни от душевной боли, На чужих дорогах не маячат, О любви, как нищие не молят... Широкорасправлены их плечи, Не грызет их зависть и короста. Этоправда, гордым в жизни легче,Только гордым сделаться не просто...
Добавлено (28.07.2017, 16:57:42) --------------------------------------------- ДОРОГАЯ ПРОПАЖА Самойнежной любви наступает конец. Бесконечнойтоски обрывается пряжа, Чтомне делать с тобою, с собой наконец, Кактебя позабыть, дорогая пропажа? Скороможет станешь ты чьей-то женой, Станутмысли спокойней и волосы глаже, Иот наших пожаров весны голубой Неостанется в сердце и памяти даже. Будутгоды мелькать, как в степи поезда,
Будутсерые дни друг на друга похожи… Безлюбви можно тоже прожить иногда, Если сердце молчит и мечта не тревожит Нокогда-нибудь ты, совершенно одна (будутсумерки в чистом и прибранном доме), Подойдешьк телефону, смертельно бледна, И отыщешь затерянный в памяти номер Иответит тебе чей-то голос чужой: «он уехал давно, Нети адреса даже» Итогда ты заплачешь: «единственный любимый ты мой!
Кактебя позабыть, дорогая пропажа!»
Добавлено (02.03.2018, 16:23:10) --------------------------------------------- Якщо ти нарікаєш на життя....
Якщо ти нарікаєш на життя, Тобі здється все погане, Згадай - на цьому світі є дитя, Яке ніколи не побачить мами
Можливо ,ти сумуєшь щохвилини, Тебе тривожать болісні думки? Згадай, що десь на світі є людина, Яка живе без ніг або руки
Якщо тобі буває часом важко, Дірявлять душу почуття, Згадай, що десь дитина, наче пташка, В важкій хворобі б"ється за життя.
Якщо буває ліньки щось робити, Тоді лише задумайся на мить - Хтось все життя лиш мріє говорити, Комусь цей світ побачити кортить
Якщо тебе заманює спокуса, Щоб нарікати марно на життя, Згадай тоді розп"ятого ІСУСА, Його страждання, біль і співчуття.
Якщо тебе обурюють проблеми, Тоді подумай щиро, без вагань, Скільки людей випрошують у неба ХОЧА БИ ДЕНЬ ПРОЖИТИ БЕЗ СТРАЖДАНЬ???
Почему ж ты, Испания, в небо смотрела, когда Гарсиа Лорку увели для расстрела? Андалузия знала и Валенсия знала,- Что ж земля под ногами убийц не стонала?! Что ж вы руки скрестили и губы вы сжали, когда песню родную на смерть провожали?! Увели не к стене его, не на площадь,- увели, обманув, к апельсиновой роще. Шел он гордо, срывая в пути апельсины и бросая с размаху в пруды и трясины; те плоды под луною в воде золотели и на дно не спускались, и тонуть не хотели. Будто с неба срывал и кидал он планеты,- так всегда перед смертью поступают поэты. Но пруды высыхали, и плоды увядали, и следы от походки его пропадали. А жандармы сидели, лимонад попивая и слова его песен про себя напевая
Если Гавану окинуть мигом — рай-страна, страна что надо. Под пальмой на ножке стоят фламинго. Цветет коларио по всей Ведадо. В Гаване все разграничено четко. у белых доллары, у чёрных — нет. Поэтому Вилли стоит со щёткой у "Энри Клей энд Бок, лимитед". Много за жизнь повымел Вилли — одних пылинок целый лес, — поэтому волос у Вилли вылез, поэтому живот у Вилли влез. Мал его радостей тусклый спектр: шесть часов поспать на боку, да разве что вор, портовой инспектор, кинет негру цент на бегу. От этой грязи скроешься разве? Разве что стали б ходить на голове. И то намели бы больше грязи: волосьев тыщи, а ног — две. Рядом шла нарядная Прадо. То звякнет, то вспыхнет трехвёрстый джаз. Дурню покажется, что и взаправду бывший рай в Гаване как раз. В мозгу у Вилли мало извилин, мало всходов, мало посева. Одно- единственное вызубрил Вилли твёрже, чем камень памятника Масео: "Белый ест ананас спелый, чёрный — гнилью мочёный. Белую работу делает белый, чёрную работу — чёрный". Мало вопросов Вилли сверлили. Но один был закорюка из закорюк. И когда вопрос этот влезал в Вилли, щётка падала из Виллиных рук. И надо же случиться, чтоб как раз тогда к королю сигарному Энри Клей пришёл, белей, чем облаков стада, величественнейший из сахарных королей. Негр подходит к туше дебелой: "Ай бэг ёр пардон, мистер Брэгг! Почему и сахар, белый-белый, должен делать черный негр? Чёрная сигара не идет в усах вам — она для негра с чёрными усами. А если вы любите кофий с сахаром, то сахар извольте делать сами2. Такой вопрос не проходит даром. Король из белого становится жёлт. Вывернулся король сообразно с ударом, выбросил обе перчатки и ушёл. Цвели кругом чудеса ботаники. Бананы сплетали сплошной кров. Вытер негр о белые подштанники руку, с носа утершую кровь. Негр посопел подбитым носом, поднял щётку, держась за скулу. Откуда знать ему, что с таким вопросом надо обращаться в Коминтерн, в Москву? Гавана. 5 июля 1925
Електронна онлайн бібліотека пропонує безліч літератури доступною для читання, такий як: гуморески, вірші, байки, народні казки для дітей, Прислів'я та приказки. Якщо ви віддаєте перевагу читати літературу онлайн, ми допоможемо вам зробити цей процес приємним і простим. Чітайте тут - https://gumoreska.in.ua/
Украина, ZH
Германия, Зундерн
Российская Федерация, Penza
