Кейс Pussy Riot — это, прежде всего, удобный кейс для полевых исследований системы религиозных воззрений, которую исповедует значительная часть российских христиан: назовем их homo orthodoxus.
Не буду сейчас касаться сложного вопроса, хорошая ли вещь религия или насколько церковь как социальный институт вообще соответствует заповедям Христа.
Если можно, сначала опишу фактическое состояние дел, как оно есть, а потом позволю себе несколько выводов.
Во-первых, в этой системе верований бог Не Прощает. «Бог не прощает, и утверждать иное — кощунство» — это слова православного активиста Якимова, бившего женщину. Когда защитники Pussy Riot выстроились возле ХХС со словами «Блаженны милостивые», их разогнали за «похабную фразу». Непрощение для homo orthodoxus — настолько важная характеристика бога, что он не соотносит ее никак с заповедями собственно Христа.
Во-вторых, бог одаривает homo orthodoxus щедрыми материальными дарами: троюродными сестрами, квартирами без нанопыли, резиденциями, часами, автомобилями с дипномерами Мальты и пр. и пр. Это — сама сущность божества, и она очень точно выражена в храме Христа Спасителя, торгового центра, где по vip-пропускам без очереди пускают к мощам.
В-третьих, этот бог не предъявляет к своим сторонникам никаких моральных требований: он только позволяет им предъявлять эти требования к другим.
Настоятелю церкви Ильи Пророка игумену Тимофею, гневно клеймившему Pussy Riot, его трепетное отношение к богу не помешало устроить в пьяном виде аварию на роскошном авто с дипномерами и пустить на амвон во время крещения дочери мирянина Киркорова, который, надо полагать, заплатил за обряд немало денег.
Одна из наших известных певиц, требовавших кары небесной для Pussy Riot, живет во грехе с цыганом, у которого дочка старше ее самой. Упаси меня бог предъявлять счет за оный грех, скажем, Ксении Собчак. Но если ты декларируешь приверженность некоему набору правил, то, казалось бы, надо начинать с себя. Ан нет.

Это очень важный момент. Христианство — хотя бы теоретически — это свод нравственных органичений, налагаемых на себя. Cистема верований homo orthodoxus, как легко заключить эмпирическим путем, построена иначе. Она предусматривает «троюродную сестру», нанопыль, строительство пятизвездочного «скита» в Баковке, дачу в Геленджике, исчезающие часы — как то, чем сам бог благословил верующих, а грехом она полагает разговоры об этом. Да как они смеют? Да на кого они уста разверзают, окаянные грешники?!
Четвертый момент: власть в этой религии приравнена к богу. Поэтому оскорбление Путина пытаются приравнять к святотатству. Путин — это то ли аватар, то ли помазанник бога, который, собственно, и одаривает верующего «мерседесами» и дачами и карает тех, кто сомневается в их праведности.
Еще очень важный момент: эта система верований не требует жертвенности. В этом ее отличие от исламизма. Исламист готов жертвовать собой. Он убьет других за то, что они не такие, как надо богу, но в первую очередь он готов пожертвовать собой. Homo orthodoxus не жертвуют собой, карая святотатцев. Они просят об этом власть.
Все вышеописанное мало напоминает нравственную, жертвенную и терпимую, христианскую веру, в том виде, в которой ее демонстрировали нам граф Толстой, или Валентин Войно-Ясенецкий (епископ Лука), или Иоанн Павел II.
Эту систему верований даже нельзя назвать язычеством: это будет несправедливо по отношению к римлянам или конфуцианцам, которые довели нравственные требования, предъявляемые человеку, до очень высокого уровня.
По степени примитивности это какой-то австралийский тотемизм: религия первобытного человека, с полным отсутствием моральных требований, замененных нелепыми запретами и невротическими табу, с примитивным, злобным и мелочным богом, который осыпает своего последователя мирскими благами и карает его врагов.
Откуда в начале XXI века в развитой стране взялся такой примитивный комплекс верований?
Какую-то роль в становлении homo orthodoхus, мне кажется, сыграло то, что значительная часть иерархов православной церкви были агенты КГБ. То есть они каждую секунду должны были практиковаться в практическом двоемыслии, и бог у них приобретал черты Лаврентия Павловича Берии.
Какую-то роль сыграло то, что в начале 90-х в церковь стали приходить бандиты. Это естестенно: чем ближе смерть, тем суевернее человек. Но ведь бандиты не собирались отказываться от профессии. Им надо было, чтобы в церкви висел колокол с надписью «От солнцевской братвы», а за это бог сделает все то, что он обычно делает для австралийского аборигена.
Но все-таки, мне кажется, главную роль тут сыграло тотальное уничтожение духовной сферы при коммунизме. Нравственность — результат очень сложного процесса возгонки примитивных суеверий.
Из любой религии можно построить что-то высоконравственное, но для этого должны пройти сотни, если не тысячи, лет. Нравственные заповеди — это как чернозем, они не могут появиться сразу, нужны тысячи лет особых условий, в которых перерабатываются останки растений. Система моральных требований, обращенная к себе, — это сложный органический процесс, он не может возникнуть на основе неорганической химии.
При Сталине нравственность была уничтожена и альтруисты не выживали. Духовный перегной был содран до базальтового основания. Когда на такой бесплодный камень приходит новое поколение, то те, кто начинает верить в бога, очень часто начинают верить в крайне примитивного бога.
Что изобретет манкурт, если вновь научится думать? Колесо.
В кого уверует манкурт, когда ему снова понадобится вера? В Вицли-Пуцли.
Что случилось в деле Pussy Riot?
Выступление Pussy Riot ударило в самый центр тотемизма, исповедуемого homo orthodoxus. И оказалось, что речь идет не о бездарном тексте, бездарной музыке и не о желании участниц группы попиариться.
Оказалось, что речь идет о фундаментальном для нынешнего российского общества вопросе: согласны ли мы в XXI веке жить при тотемизме?
И удивительный ответ заключался в том, что огромная часть общества оказалась несогласна. Несогласны и те, для кого Христос — это плюсквамперфектум, и те, для кого Христос — это прежде всего нравственный закон внутри нас. Число людей, вышедших к зданию суда поддержать «пусей», и то оказалось больше, чем число их противников.
Ошибка Путина и Кирилла заключалась в том, что homo orthodoxus, с его разветвленными табу и первобытной психологией, они приняли за большинство общества. Это ошибка, которую очень легко совершить. Если ты идол, которому молятся, то легко решить, что идолу молятся все.
Но оказалось, что, хотя люди с психологией homo orthodoxus составляют, вероятно, большинство среди офицеров ФСБ, друзей Путина и истовых прихожан, — они составляют абсолютное меньшинство относительно всего общества.
Российское общество — и в этом его отличие не только от Ближнего Востока, но даже и от США — глубоко светское. 30% людей, называющих себя православными, считают, что бога нет. Какой уж тут Трулльский собор?
Если бы российское общество было действительно глубоко религиозным, то действия патриарха Кирилла привели бы к реформации, как разврат и симония римских пап привели к Лютеру. Но необразованные слои населения — это потомки советских атеистов, а образованные слои населения считают себя частью европейской либеральной традиции. В крайнем случае, если найдется человек, который хочет пожертвовать собой ради бога, так он примет ислам.
Выяснилась очень простая вещь. Россию можно описывать по-разному: как люмпенизированную, пьяную, разуверившуюся, глубоко левую, может, западную, может, полуазиатскую. Трудно сказать. Но Россия совершенно не готова возвращаться к примитивному тотемизму австралийских аборигенов, с его системой бессмысленных запретов, только вместо тотема поклоняться кресту, который дает много-много квартир, резиденций, троюродных сестер и прочих благ вождю общества и его священному царю.
Все-таки это та стадия развития человечества, которую Россия миновала. И если ее власть на этой стадии осталась, то это означает, что власть обречена.
Скажем откровенно: тотемистическая система верований предполагает сильную кару за нарушение заповедей. За святотатство нельзя давать два года. За него надо либо сжигать — и тогда у вас нарождается религиозный тоталитаризм, все веруют от страха, а кто не верует, тот от страха хотя бы молчит; либо давать 15 суток — и тогда у вас свободное светское государство. Два года — такого не бывает. Это слишком неустойчивая система.