Живий Журнал
 
ЖЖ Инфо » Мой блог » Aziat » 2013 » Март » 30
Aziat Учения на Черном море

Aziat


Оценка: 3.5/5 Голосов: 13

Учения на Черном море

29.03.2013, 23:19:18 2364 3.5 10

Депутат Верховной Рады от партии «Свобода» Юрий Михальчишин считает, что внезапно объявленные сегодня Президентом России Владимиром Путиным учения российского флота на Черном море имеют своей целью давление на Украину.

Об этом он заявил «Новому Региону».

«В мире есть практика, когда проведение таких учений – это не просто проверка подготовки военных сил, но и политических сил. Само место учений – Краснодарский край, корабли в Севастополе, которые будут задействованы – все это вписывается в геополитическую стратегию России. Путин демонстрирует игру, это психологическое давление на Украину, демонстрация силы нам как условному врагу и это – деморализация части нашей армии, нашего населения, которое и так в силу кризисных явлений не верит во многом в государственную стабильность. Такая цель тоже преследуется этими учениями», – сказал депутат.


Очко не железное. Чужая мощь на фоне ощущения своей беспомощности и никчемности вполне может деморализовать.

Вспомнилось читанное:


Майор армейского спецназа Д.:

– Восьмого августа утром я включил телевизор и увидел новости про события в Южной Осетии. Показывали репортаж, который потом уже почему-то не повторяли. На фоне стреляющих ГРАДов стоит представитель Грузии и говорит: «Сегодня началась контртеррористическая операция против незаконных вооружённых формирований…». То есть он произносил практически те же слова, с которыми мы начинали Вторую чеченскую кампанию. Суть этого пропагандистского трюка всем понятна: если вам можно, почему нам нельзя?..

Первая мысль была: «Ну вот, началось». Ведь мы предполагали: что-то такое будет. А вторая мысль: «Ничего себе, контртеррористическая операция – по спящему городу из ГРАДов лупить!».

Еду на службу. Таксист спрашивает: «Что, на войну?». Отвечаю: «Да нет, сбор у нас». А он улыбнулся и говорит: «Да я полночи возил десантников и лётчиков на аэродром». Так что в этой ситуации военную тайну сохранить было трудно.

Загружаемся в эшелон и видим, как самолёты с аэродрома взлетают. Один семьдесят шестой пошёл (ИЛ-76, тяжёлый военно-транспортный самолёт. – Ред.), другой… Это те десантники полетели, которых полночи таксист возил.

Ехали мы четверо суток. И на перегонах видим: слева от нас целый эшелон БМП едет, а справа – целый состав теплушек, где по восемь человек солдат в одно окошко головы повысовывали. Кричим: «Ребята, откуда вы?». В ответ: «Такая-то бригада оттуда-то!». Нам в этом смысле повезло – мы как люди ехали, в вагонах плацкартных.

Разгрузились в Северной Осетии, встали лагерем и заночевали. На следующий день колонной выехали в сторону Рокского перевала. Но на территорию Южной Осетии нас не пустили. Пока мы ехали, там уже почти всех победили. Нас поставили на горном хребте на высоте более двух тысяч метров, рядом с пограничниками. Я так понял, что принималось решение, что с нами делать дальше: отправлять вперёд или возвращать назад.

Но на следующий день мы снова колонной отправились в Джаву. Туда прибыли 16 августа. Говорят: «Становитесь лагерем здесь!». А как становиться, когда это чья-то частная земля? Мне один из наших командиров говорит: «Так, ты у нас специалист по душам человеческим. Иди, договорись с местными, чтобы нам разрешили здесь лагерем встать».

Узнал, что хозяина земли зовут Георгий. Оказалось, что дед нормальный, договорились. У него было стадо в коров двадцать. А если мы станем лагерем во всю ширь, то где он будет коров своих пасти? Ну а после нас на его пастбище лет пятьдесят вообще ничего расти не будет… Учитывая это, встали мы аккуратно, чтобы его сенокос не слишком затоптать.

Работать начали мы почти сразу. Была информация, что в зоне нашей ответственности действуют диверсионно-разведывательные группы. Позже узнали, что в нашем районе действовал грузинский спецназ, в котором были люди со славянской внешностью и украинским акцентом. Причём переодеты они были в нашу форму! В районе Гори одного солдатика таким образом грузины и взяли в плен. Тот вышел спросить дорогу. Смотрит – стоит майор в нашей форме. Поздоровались за руку, а майор его не отпускает. Подбежали (такие же славяне в нашей форме), скрутили, забросили в машину и увезли.

С противником непосредственно мы не встречались. Но нашли много чего интересного. Это и оружие, и снаряды с патронами, и продукты. Причём было имущество брошенное, а было и замаскированное в тайниках. Удивительно, но в лесу наши бойцы нашли два КрАЗа (большегрузный грузовой автомобиль. – Ред.). Что эти громадины там делали, ума не приложу! Но наши трофеи на фоне тех, что взяли десантники на военных базах в Гори и в Сенаки, – просто капля в море.

Ложусь я спать обычно рано. Вдруг звонок: «Сергеич, давай срочно на ЦБУ (центр боевого управления. – Ред.). Первой в голову почему-то пришла дурацкая мысль: «Может быть, кто-то водки выпил. Тогда надо будет проводить расследование. Да пусть лучше он, гад, спит до утра! Утром и разберусь». Но на ЦБУ вижу, что дело тут поважнее, чем пьяниц воспитывать. Все офицеры сгрудились вокруг карты.

Оказалось, что на нашем отдалённом блок-посту, где всего-то находилось шесть пехотинцев с БМП, наших бойцов блокировал грузинский полицейский спецназ. И нашим командованием нам была поставлена задача разблокировать пехоту.

Ставят задачу мне: «Утром в тот район должны пойти танки и БМП из пехоты. Мы, в свою очередь, на вертолётах забрасываем наш десант. А ты с двумя группами через горы к шести утрам должен выйти к блок-посту, разблокировать наших и держаться до подхода основных сил».

Спрашиваю: «Что значит разблокировать: стрелять, оттеснять, убеждать?..». Отвечают: «Действуй по обстановке». Мне так нравится эта формула: действовать по обстановке!..

Мы быстро собрались и полетели. Выбросили нас на значительном отдалении от поста. И в двенадцать часов ночи мы начали восхождение.

Командиры померяли километраж по карте, посчитали и решили, что идти нам пять часов. А снега-то – по пояс! И ещё там какая-то противная растительность на крутых склонах, которая постоянно тебя цепляет. Кроме того, и вооружились мы по полной. Ведь никто не знал, что нас ожидает, поэтому у пулемётчиков с собой – по две тысячи патронов. Это много. У каждого снайпера по две штатные винтовки: СВД (снайперская винтовка Драгунова. – Ред.) и «Винторез» (бесшумная снайперская винтовка ВСС. – Ред.), патроны к одной и другой. Сухой паёк должны были взять на пять суток. Но продуктов взяли меньше в соответствии со спецназовской песней «Выбрось из ранца хлеба буханку… ведь хлебом буханкой не бросишь по танку». Поэтому мы выбросили из ранцев хлеба буханку и положили ещё патронов.

Вдобавок ко всему не было связи. Поднялись на горку, и бедные связисты, как белочки, начали лазить по деревьям. Куда они антенны только ни забрасывали, – нет связи, и всё тут! То, что не будет связи с самой базой, мы знали заранее. Но мы не ожидали, что группа с ретранслятором выйдет в заданную точку только к восьми утра. А они тоже пробивались через снег, и пройти им надо было, как и нам, километров шесть.

Ещё была одна проблема: как объяснить своим на блок-посту, что мы свои. Я думал связаться с ним по станции, чтобы они нас со страху не перестреляли. Но мне командиры говорят: «Они наши частоты не поймут. Да и вообще рация у них, скорее всего, всё равно не работает. Вот тебе номер мобильного телефона подполковника, который среди них находится. Правда, в том районе грузинская сотовая связь, и наш «Мегафон» там сейчас не работает». Спрашиваю: «А на хрена тогда мне этот телефон?». Отвечают: «На всякий случай…». Ну какой такой тут всякий случай может быть?.. Невольно вспоминается наша сказка, где командование (царь) герою тоже так ставит задачу: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Бессмертны всё-таки наши русские народные сказки!

Идём-идём по горе… Вдруг боец говорит: «Товарищ майор, смотрите! Вон вроде что-то похожее на танк или БМП виднеется». Смотрю: да, вроде какая-то машина стоит. Кругом сосны, флага нет ни российского, ни грузинского. Непонятно: то место, не то… Поэтому пошли не напрямую, а вокруг. Пока обходили, смотрим – вертушки идут. Думаю: «А вдруг наши решат, что это враги идут, и ударят по нам?». А у меня есть одна отличительная черта – блестящий верх головы, то есть попросту лысина. Снял шапку, рукой на голову показываю и машу – это я! «Двадцатьчетвёрка» (МИ-24¸ транспортно-боевой вертолёт. – Ред.) покачала крыльями – узнали меня. Садится только одна «восьмёрка» (МИ-8¸ транспортно-боевой вертолёт. – Ред.), оттуда бойцы выпрыгивают и бегут через мост к блок-посту. Выходим на связь со своими: «Кто пошёл? А, такой-то. Понял». Это наши прилетели, которые и должны были по плану утром прилететь. Это мы опоздали, но не по своей вине. Невозможно было такое расстояние пройти по горам по пояс в снегу за то время, которое нам на это отвели.

Дальше события развивались очень быстро. Грузинских спецназовцев было больше ста человек. Все в полной американской экипировке. Это значит, что на них надеты обязательно каска и бронежилет. Все с автоматическим оружием. Наша группа (шестнадцать человек) из первого вертолёта подбегает к грузинам и начинает их оттеснять. Бам, бам, бам… Начался рукопашный бой. Правда, наши били не всех подряд, а только тех, кто пытался дёргаться.

Получилось, что шестнадцать разведчиков атаковали сотню спецназовцев. Потом грузины пытались оправдаться, что якобы у них была команда – не поддаваться на провокации. Но на самом деле они просто были в шоке. Как посмела такая горстка бойцов их атаковать, ведь слишком неравные были силы!..

Тут села вторая наша вертушка, ещё шестнадцать из наших подбежали. Мы в это время обходили село и подошли с другой стороны. Это заняло буквально минут пятнадцать. Мы специально не прятались, и враги нас быстро заметили. А когда они увидели, что с горы спускается вереница бойцов с рюкзаками, с пулемётами и эта вереница всё никак не кончается, то тут они окончательно дрогнули. Потом я в сердцах своим сказал: «Эх, жаль что вы до нас всех победили! Не успели мы свою лепту внести». А мне ответили: «Вы ещё какую лепту внесли! Когда грузины увидели, что одна вертушка села отсюда, другая – оттуда, да ещё вы со своими пулемётами с горы спускаетесь, они так перепугались, что перестали сопротивляться окончательно». Тут грузин погрузили и увезли.

Когда всё закончилось, командиры мне говорят: «Конечно, вы молодцы, всех победили. Вот только долго вы шли. А шесть километров, по нашим расчётам, можно пройти за час-полтора». Я ещё подумал тогда: «Да пять-шесть километров в час пешеход по дороге в кедах идёт! А с рюкзаком ночью по горам по пояс в снегу в составе отряда в тридцать человек – это невозможно».

Потом наши ребята через телефоны залезли в Интернет и прочитали грузинскую версию событий: «Шестьдесят вертолётов высадили шестьсот десантников горно-стрелковой бригады…».

Я был удивлён, как они себя повели. Уж очень сильно, до неприличия, они растерялись и испугались. Если честно, мне сейчас за грузин даже как-то немного стыдно.

Лейтенант Н.:

– Часов в десять вечера 12 декабря 2008 года меня и ещё одного командира группы вызвали на ЦБУ. Сказали, что пришло боевое распоряжение: разблокировать взвод нашей пехоты. Они оказались в своего рода ловушке – попали в окружение в горах.

Ночью две другие наши группы ушли в тот район через горы. Мы же должны были взлететь на вертолётах в шесть утра и соединиться с ними уже на месте.

Большую часть ночи мы получали всё необходимое. Собирались в горы из расчёта на трое суток. Рюкзаки получились большие и тяжёлые: мы взяли мины и всё такое прочее. Как потом оказалось, ничего этого нам не понадобилось. Пригодились только руки да ноги и автоматы в качестве дубинок.

Подъём в пять, в шесть построились. Подошёл комбат. До семи простояли на месте. В семь часов поступила команда: идти на вертолётную площадку. Это метров двести. Повезло: лётчики попались знающие, да ещё и умные. До взлёта прямо на площадке договорились о взаимодействии, о радиочастотах. Они нам: «Если всё будет серьёзно, – убегайте. Мы потом всё с землей сравняем». Ведь предугадать, как всё пойдёт, никто не мог.

С нами в вертолёт сели комбат и два офицера, да ещё командир 4-й военной базы, которая только-только была организована и должна была на постоянной основе остаться в Южной Осетии. У нас-то рюкзаки огромные, а у старших офицеров – совсем маленькие. Мы ещё про себя подумали: интересно, а как они там есть да спать будут. В моей группе – двенадцать человек вместе со мной и «замком» (заместителем командира группы. – Ред.). Мы разделились ещё на две группы, по шесть человек в каждой. Я должен был идти к пехоте через мост, а «замок» с пятью бойцами – на другой конец села, где тоже грузины стояли.

Получилось, что моя группа пошла первым бортом. До места лететь минут десять. Командир базы кратко рассказал, что там за местность и какая обстановка. На административной границе Грузии и Южной Осетии стоит высокогорное село Переви, через которое протекает горная речка. Тут же находился пост нашей пехоты. Накануне днём пехоте дали приказ отойти в глубь осетинской территории примерно на километр. Они снялись с позиций, отошли и на новом месте разбили палатки – к вечеру другой приказ:  возвращаться обратно. А как только наши отошли, грузины сразу же на это место и встали. Потом грузины ещё и мост через речку заняли, наших никуда не пускают. У пехоты за этим мостом ещё и сломанная БМП осталась.

Командир базы нам говорит: «Разрешаю действовать на ваше усмотрение, но только приказ: стрельбу первыми не открывать». Площадка приземления – километра за два от нужного места. Высадились мы и побежали. Командир базы впереди бежит, дорогу показывает. Метров через двести я понял, что с этими рюкзаками мы не добежим: ведь каждый рюкзак весил килограммов тридцать-сорок. Точнее: добежать-то мы добежим, но при этом так выбьемся из сил, что толку от нас не будет никакого. Принимаю решение – рюкзаки снимаем, складываем в одно место, двоих бойцов оставляем их охранять.

Бежим дальше. Пробегаем первую половину села, за ней крутой поворот, мост, и отсюда начинается другая половина села. От угла до моста метров пятьдесят-семьдесят. Вылетаем из-за поворота – видим сломанную БМП нашей пехоты. Я кричу «замку»: «Разделяемся, как договорились: я – на мост, а ты – на другой конец села!».

«Замок» с бойцами мимо моста вброд через речку бросились на горку, где пехотинцы стояли. А дальше – на другой конец села, где тоже расположились грузины. Я со своими бегу на сам мост! Вижу: три джипа «Тойота Хайлюкс» стоят и около них расхаживают грузинские спецназовцы – с оружием, в бронежилетах, в касках… На пригорке выше моста у них уже огневая точка оборудована и мешки с землей в человеческий рост уложены. А подальше ещё десяток джипов стоят. Так как джип вмещает пять человек, то понятно, сколько грузин только на этой стороне села находится, – больше шестидесяти. «Замок» потом сказал, что и с его стороны стояло столько же джипов. Легко посчитать, что грузинских спецназовцев было больше сотни.

Бежали мы красиво. Получился своеобразный забег между жизнью и смертью, не хватало только флага российского, тельняшек и голубых беретов. Своим кричу: «Бить можно, но без стрельбы!..». Вперёд пропустил пулемётчика, он у нас парень очень крепкий. Тот сразу пулемёт коробом с лентой вперёд развернул. Перед ним грузин нарисовался, начал ему что-то кричать: «Эй, эй!..». Наш его пулемётом – хрясь! – грузин куда-то в сторону улетел. Тут подбежали мы, началась потасовка… Глаза у грузин очень большие, они не могут взять в толк, откуда мы появились.

Наших пехотинцев было человек двадцать. С ними были подполковник и старший лейтенант, остальные – солдаты-срочники. К тому времени, как мы им на помощь подоспели, прошли уже сутки, как они были блокированы. С собой у них вообще ничего не было – ни палаток, ни спальников. А ведь это декабрь месяц и горы! Поэтому сначала вид у этих наших солдатиков был довольно-таки жалкий. Лица обветренные, красные, ведь замёрзли за целую-то ночь! Да ещё и растеряны, не знают, как быть, что делать… Но как только они нас увидели, приободрились. Я нескольких их них послал обойти грузин сбоку. Те и начали мять грузин с тыла – работали руками, ногами, автоматами, не стреляя при этом…

Тут ещё над нами две «двадцатьчетвёрки» летают. У меня на разгрузке две рации, по ним лётчики каждую минуту нас запрашивают: «Ну что там у вас?». Грузины это слышат, глаза их ещё больше становятся.

Самое интересное, что пока мы били тех их них, что кантовались на мосту, остальные за мешками с землёй так и остались стоять, прятались за ними и ни во что не вмешивались. А их там было человек пятьдесят-шестьдесят.

Командир базы сразу к своим пехотинцам подбежал. Сел на какую-то доску и нам говорит: «Делайте, что хотите, но чтобы грузины отсюда ушли».

Два грузинских командира к нам подскочили и давай вокруг нас бегать. Один оказался побоевитей. Ему лет сорок пять, седой весь. Он всё хотел к нашему полковнику прорваться. А тот: «Мне никто ни для каких переговоров не нужен. Пусть уходят, и всё!..».

Мост мы захватили, грузин с него согнали. Но три джипа так и остались на мосту стоять. Я: «Убирайте джипы!». Они: «Не будем». Тогда я спокойно сажусь в джип и говорю: «Если сейчас джип не будет отсюда убран, я его сам уберу. И вообще уеду на нём». А в джипе я увидел: лежит разгрузка с гранатами для подствольника от винтовки М-16. Беру её и говорю: «Вот как брошу сейчас её на вас, так все и полетите отсюда!». У их командира вообще глаза на лоб вылезли, вижу, у него чуть ли не предынфарктное состояние… «Всё, всё, сейчас уберём…». Короче, такого психологического давления они не выдержали. Сели в джипы и быстренько с моста съехали. Мост оказался полностью нашим, пехота с нашей стороны разблокирована. Хотя из самого села грузины так и не уходят.

Я своих бойцов рассадил повыше, чтобы хоть какое-то прикрытие было. Мало ли что… И побежал к своему «замку». Они там на своём участке тоже немного подрались, попинали грузин. Вообще-то бойцы у нас – молодцы. Не услышишь от них: «Да, может быть, не надо…». А только так: «Если надо, значит, надо!..». Короче, вели себя даже нагловато. В том противостоянии это нам очень помогло.

На той стороне, где «замок» был, наши грузин сразу за село выгнали. И как раз с этой стороны, словно из-под земли, нарисовалось грузинское телевидение. Идут к нам, начинают снимать. Мы их отогнали, поставили заслон, не пускаем. Грузинские командиры снова вместе собрались совещаться. Минут через десять со стороны Грузии появляются ещё машин пять-шесть телевизионщиков со спутниковыми тарелками.

А возле моста джипы с грузинскими спецназовцами так и стоят. Подхожу к командиру базы и спрашиваю: «Что делать?». Он: «Пока джипы не уедут, никаких разговоров вести не будем».

Так прошло минут сорок-пятьдесят. В это время прилетает вторая наша вертушка, и из неё всё той же дорогой на мост бежит ещё одна наша группа. Чувствую, у грузин нервы на пределе. И тут командиры наших бойцов направили на возвышенность в тыл грузин. Наши разведчики сели, изготовились к стрельбе… А спустя ещё минут десять мы все наблюдаем такую картину маслом: через хребет спускаются те две наши группы, которые через горы шли. А вид у наших очень грозный: в горно-штурмовых костюмах, с рюкзаками, с пулемётами… Они речку перешли и встали рядом с пехотой. Тут у грузин окончательно сдали нервы. Они запрыгнули в свои джипы и умчались…

Две группы, которым через речку в брод пришлось переправляться, стали сушиться. Мы посты организовали. Командир базы повеселел: чай, кофе, обогрев…

Часа через полтора с осетинской стороны подъезжает миссия ОБСЕ. В джипе двое иностранных военных, с ними переводчица. Меня по рации ребята запрашивают: «Пускать?». Я командира базы об этом спрашиваю. А тому уже всё равно – задача-то выполнена: «Делайте, что хотите».

Иностранцы останавливаются возле нас: «Что здесь происходит?». Я: «А вам-то какое дело?». Общался я с ними не слишком вежливо. Они: «Мы проедем». Я: «А я вас не пущу. Вы кто такие?». Они: «ОБСЕ». Я: «А для меня вы – никто». Заволновались, начали куда-то звонить. Тут командир базы говорит: «Да ладно, пускай едут». Они проехали к телевидению на грузинскую сторону.

Двое грузинских командиров всё ещё крутятся рядом – все норовят с командиром 4-й базы поговорить. Проходит ещё минут сорок. Тут прямо на пятачок к пехотинцам садится вертолёт с командующим. Охрана его из вертолёта высыпала. Пехота по случаю прибытия высокого начальства попыталась свою БМП завести, но так и не смогла.

Часам к одиннадцати утра стала подтягиваться пехота, которую ещё вчера ночью тоже подняли по тревоге. Говорят: «Ночью вышли десять танков. Шесть по дороге сломались, четыре ещё где-то сзади едут. Оказывается, выехало восемь машин БМП, но пять из них сломались, три как-то едут. Так что до места доехали только мы на двух «уралах»: четыре офицера и солдаты». Просто цирк на конной тяге!..

Часов в двенадцать дня мы улетели на базу, а те две наши группы, что через горы пришли, ещё три дня пост нашей пехоты с высоток прикрывали.

Только потом, когда мы начали осмысливать случившееся, стало понятно, что вариантов развития событий было несколько. Обстановка обрисована была нам в общих чертах, но конкретно-то мы не знали, что нас ждёт и какова численность грузин. Ведь связи с пехотой не было. Может, кто-то по телефону с кем-то разок поговорил и всё. Так что летели мы почти в полную неизвестность.

И когда мы выскочили из-за поворота и увидели эти бесконечную вереницу джипов с экипированными и вооружёнными грузинами рядом, то в первую очередь нам помогли наши же эмоции – как будто сила какая-то изнутри распирает. Смотрю на своих бойцов – челюсти сжимают, подбираются все как-то, автоматы уже готовят к рукопашной.

Из тех двенадцати грузин из трёх джипов только один дёрнулся по-настоящему, пытался что-то спросить: «Вы кто такие? Что надо?». Он-то как раз первым и получил… Тут же и затух.

И, конечно, удивительно нам было видеть шестьдесят грузинских спецназовцев, которые стояли в двадцати метрах и не бросились помогать своим десятерым, – тем, которых мы били. Так и стояли словно оцепеневшие… Не знаю, что и думать. Может быть, они просто остолбенели от нашей дерзости и, наверное, даже какой-то наглости.

Видимо, с их точки зрения невозможно вшестером броситься на семьдесят вооружённых до зубов спецназовцев в касках и бронежилетах? Наше состояние в тот момент можно охарактеризовать, как бесшабашность, что ли. Такое у русского человека проявляется в критические моменты, и тогда помогает главным образом не голова, а чувства.

Вот эти первые десять-пятнадцать минут всё и решили. Грузины так и не вышли из того психологического транса, в который впали от нашей дерзости. И их командиры, похоже, разделили состояние своих бойцов и даже не попытались как-то их организовать для оказания сопротивления. Вообще каждый из них переживал уже только за свою судьбу: понимали, что их, точно, по головке не погладят за такой позорный для них исход сражения.

В то время, когда мы прогоняли их с моста, а они отъезжали на трёх своих джипах, прошло всего минут пять. Но для меня эти минуты показались вечностью. По существу, на открытом месте оставался только я один: ведь мне приходилось бегать к «замку» на другую сторону, а своих я рассадил вокруг моста на позиции за какими-то естественными преградами, чтобы они заняли организованную оборону. В эти моменты я действовал уже не на адреналине, а с рассуждением. По сути я готовился к тому, что, возможно, придётся давать отпор, если что-то всё-таки начнётся с их стороны.

И вероятность случайного выстрела тоже не исключалась до самого последнего момента. За своих-то я был спокоен. У нас магазины были только присоединены, патроны – не в патронниках. Но я-то знаю, какие бывают срочники-пехотинцы… Да ещё если вспомнить, что сутки эти двадцать бойцов просидели на морозе в полном окружении… Плюс к этому, из грузин кто-то мог выстрелить, даже просто в воздух. Чтобы ситуация стала полностью непредсказуемой,  этого было бы вполне достаточно…

Конечно, очень здорово нам помогли вертолётчики из «двадцатьчетвёрок». Ещё на аэродроме с ними договорились, что если начинается стрельба, то мы попробуем убежать, а они начнут работать. Я не знаю, был ли у них приказ стрелять. Но и по разговору, и по их лицам я понял, что они к такому варианту были внутренне полностью готовы. И, если бы нас начали убивать, они бы точно нас не бросили.

Так что залог этой нашей маленькой в мировом масштабе победы – дерзкий натиск русского солдата. Ведь когда группа в шестнадцать человек за десять минут полностью деморализует больше сотни до зубов вооружённых спецназовцев противника, то по-другому это никак не объяснишь. И я думаю, что тут проявился именно особый характер русского человека. Ни один человек у нас не дрогнул ни на секунду. Все действовали как один: сказано – сделано.

В конце этой истории мне стало даже как-то жалко грузинских полковников. После такой «операции» их военная карьера, скорее всего, резко пошла под откос…

Администрация сайта zhzh.info может не разделять точку зрения авторов опубликованных материалов и ответственность за них не несет.

Комментариев: 7
Lisa111
1 Роман (Lisa111)   • 23:24:51, 29.03.2013 [Материал]

А что, Украина может обосраться со страху только от наблюдения за русскими в бинокль?

Представитель свободы собственный испуг выдал за всеобщий...
Lisa111
2 Роман (Lisa111)   • 23:31:53, 29.03.2013 [Материал]

Просто свободовцы готовы драться с Россией до последней капли крови, но уже один вид разминающихся вдалеке русских наводит на них страх...

С таким боевым настроем хорошо только быстро драпать.
толян11
6 анатолий (толян11)   • 08:25:27, 30.03.2013 [Материал]

ага,до последней капли крови,вопрос только чьей?!свою они явно проливать ненамеряны.
Passionar
3 Дмитрий (Passionar)   • 23:45:27, 29.03.2013 [Материал]

МИД нашей страны был предупрежден, да и численность (до 9000 тыс. ) не превышает предварительных договоренностей.
Михальчишин и Ко как всегда выдают желаемое за действительное, продолжая своими пугливыми заявлениями привлекать к себе повышенное внимание.

На фоне истирящих пухленьких Ильенка и Мохника (вот как раз у Шустера в очередной раз устроили ор) это как раз на уровне.
Sams2
4 Александр (Sams2)   • 23:49:56, 29.03.2013 [Материал]

"Депутат Верховной Рады от партии «Свобода» Юрий Михальчишин" - клинический идиот, как и большинство представителей ПГТ "Свобода".
Berserk80
5 63rS3rK (Berserk80)   • 00:33:38, 30.03.2013 [Материал]

Насчет Севастополя, скажу только одно...Личные наблюдения.
Когда были события в Грузии они говорили - не "Россияне пошли воевать", а (цитирую) "наши - севастопольские звиздюлей грузинам накатили".
Причем, (заранее предвижу тут вой) "НАШИ" - говорили граждане Украины.
Причем, даже могу сказать, не самые последние в Севастополе, с украинской стороны власти.
Говорю, сейчас, не чтобы потролить, а то, что видел сам -Севастополь - этот тот город, в котором я в командировках в режиме нонстоп по всей Украине пробыл больше всех по времени,т.к. это был последний мой пункт назначения. И да, ИМХО - самый ЧЕСТНЫЙ и ЧЕЛОВЕЧНЫЙ город Украины.
Я хотел бы встретить там старость.
Ivan_Magregor
7 Ivan (Ivan_Magregor)   • 09:04:07, 30.03.2013 [Материал]

интересно про грузин


Объявления:

Читайте ЖЖ.инфо