70 лет назад в Майданек привезли первых узников

Баланда, 200 граммов картошки или хлеба, напиток из желудей и цикория, - это дневной рацион в концлагере Майданек. При таком питании вес взрослых мужчин не дотягивал и до пятидесяти килограммов.

70 лет назад на окраину польского города Люблин привезли первых узников - это были советские военнопленные. Так появился второй по размерам нацистский концлагерь в Европе. Майданек стал не просто гигантской тюрьмой, а лагерем смерти для десятков тысяч людей. Нашему корреспонденту Лесе Вакулюк удалось разыскать последнего в Украине из выживших узников Майданека, поведавшего о чёрных страницах своей жизни. 

Первыми узниками были советские пленные. Их использовали для строительства лагеря.

Это кадры документального фильма об одном из самых больших нацистских концлагерей в Европе. 70 лет назад в октябре это место наполнилось жизнью. Жизнью, обречённой на смерть. Первые две тысячи пленников строили тюрьму для себя и будущих узников. А через два месяца их осталось в 4 раза меньше.  

Беата Сивек-Цюпак - руководитель отдела обслуживания посетителей Польского государственного музея на Майданеке:

Сегодняшняя территория Майданека - это около 90 гектаров. Лагерь же занимал 516 гектаров.

Самой большой группой узников были евреи, затем - поляки, а третьей по количеству - жители Советского союза: украинцы, белорусы и россияне.

Сегодня ему 88. В ад на окраине польского Люблина попал, когда ему ещё не исполнилось 18-ти - в тот год, когда Майданек превратился из большущей тюрьмы в гигантский лагерь смерти.

Франц Бржезицкий - последний в Украине живой узник. Тот день, когда группу украинцев привезли сюда, помнит, как будто это было вчера.  

Франц Бжезицкий, бывший узник концлагеря Майданек:

Сказал: "Вы туда больше, на те ворота, откуда вы пришли, - не смотрите! Вы уйдёте все отсюда через другие ворота! Вот те ворота", - и показал на две трубы там во дворе, с которых дым идёт. "Вот через те ворота вы все уйдёте. Вы думали, что вас расстреляют, повесят. Нет! Вам приготовят что-то лучшее".

Новоприбывших ждали: стрижка наголо, дезинфекция, ледяной или же кипящий душ под крики надзирателей. Отбирали всё: одежду, обувь и даже имена и фамилии. Вместо этого выдавали латанную-перелатанную полосатую робу и номер.

Франц Бжезицкий, бывший узник концлагеря Майданек:

Я его, буду умирать, - никогда не забуду. Я по инерции называю 107 41. Номера в лагере не умирали! Ты умирал - лагерь забирает твой номер, и он остаётся жив, другой будет носить. Я носил номер одного словака, Феро его звали. А его брат остался жив, на кухне работал, и он подбежал ко мне "О, Феро! Феро!" Я думаю, что такое? А он на номер мой смотрит и плачет, что брата же ж нету…

Концлагерь Майданек был практически безотходным производством. Из волос узников делали ткань. Их одежду, личные вещи, драгоценности и даже золотые коронки продавали.

Сейчас это помещение - часть музейного комплекса. Почти семь десятилетий назад здесь вовсю работал большой крематорий. Его построили, поскольку старый, на две печи, не справлялся с объёмами.   

Концлагерь должен был зарабатывать деньги. Прибыль извлекали даже из этих печей. Пепла после сожжения узников было столько, что его продавали их родственникам в качестве праха или же сельским хозяйствам как удобрение.

Сейчас это помещение - часть музейного комплекса. Почти семь десятилетий назад здесь вовсю работал большой крематорий. Его построили, поскольку старый, на две печи, не справлялся с объёмами.   

Концлагерь должен был зарабатывать деньги. Прибыль извлекали даже из этих печей. Пепла после сожжения узников было столько, что его продавали их родственникам в качестве праха или же сельским хозяйствам как удобрение.

Машину по переработке человеческих тел на пепел - нацисты пытались стереть с лица земли, когда к Люблину подошли советские войска.

Так выглядел разрушенный крематорий. Печи, поглотившие десятки тысяч, остались. Как и память местных жителей.

В воспоминаниях жителей города можно прочитать, что в тот день, когда сжигали тела узников, над городом носились чёрные тучи дыма и чувствовался  характерный сладковатый запах.

Нацистам не удалось скрыть и то, что происходило здесь - в этих небольших комнатушках. Стены и потолки - немые свидетели расправы над узниками с помощью газа "Циклон-Б". 

Беата показывает пятна в газовых камерах:

Здесь использовали газ "Циклон-Б". Об этом свидетельствуют - вот видите на потолке и на стенах - такие салатово-синие пятна. Им уже семь десятилетий. Они появились из-за химической реакции с этим газом.

В газовые камеры попадали немощные и непригодные к труду узники - старики, женщины, дети, беременные. Умирали в Майданеке также из-за болезней, издевательств, тяжелой работы. 

Но самым кровавым днём в истории лагеря смерти стало 3 ноября 43-го. В один день в этих рвах эсесовцы расстреляли более восемнадцати тысяч евреев. Операцию они назвали "Праздником сбора урожая".

В брошенных бараках среди прочего нашли тысячи пар обуви, которую отобрали у жертв операции "Рейнхард".

Франц Бжезицкий уже после войны в Майданеке был несколько раз. Сегодня поехать туда, чтобы почтить память погибших друзей, ему уже слишком тяжело. Но последний живой в Украине узник Майданека приходит к этому памятнику в своём родном Житомире.

- Тут урна с прахом захоронена. И в этой урне пепел, привезённый с Майданка.

В Украину Франц Бжезицкий привез урну, как и обещал тем, чьи жизни забрал лагерь смерти.

- Это моя мечта была, чтобы хоть как-то увековечить моих друзей… Воля Божья оставила меня живого, и я мечтал, я думал: даже пешком пойду и принесу эту урну.

Под куполом - прах жертв Майданека - целая гора. Сколько в ней останков украинцев - неизвестно. "Наша судьба - для вас предостережение" - гласит надпись над мавзолеем - как напоминание, чтобы никогда не повторилось то, что происходило семь десятилетий назад.