Полное собрание сочинений Владимира Высоцкого - 36

ПЕСНЯ ПРО ПРАВОГО ИНСАЙДА

Ох, инсайд! Для него - что футбол, что балет,
И всегда он играет по правому краю, -
Справедливости в мире и на поле нет -
Потому я всегда только слева играю.

Мяч затаился в стриженой траве.
Секунда паузы на поле и в эфире...
Они играют по системе "дубль-вэ", -
А нам плевать, у нас - "четыре-два-четыре".

Вот инсайд гол забил, получив точный пас.
Я хочу, чтоб он встретился мне на дороге, -
Не могу: меня тренер поставил в запас,
А ему сходят с рук перебитые ноги.

Мяч затаился в стриженой траве.
Секунда паузы на поле и в эфире...
Они играют по системе "дубль-вэ", -
А нам плевать, у нас - "четыре-два-четыре".

Ничего! Я немножечко повременю,
И пускай мне дают от команды квартиру -
Догоню, я сегодня его догоню, -
Пусть меня не заявят на первенство миру.

Мяч затаился в стриженой траве.
Секунда паузы на поле и в эфире...
Они играют по системе "дубль-вэ", -
А нам плевать, у нас - "четыре-два-четыре".

Ничего! После матча его подожду -
И тогда побеседуем с ним без судьи мы, -
Попаду, чует сердце мое - попаду
Со скамьи запасных на скамью подсудимых.

Мяч затаился в стриженой траве.
Секунда паузы на поле и в эфире...
Они играют по системе "дубль-вэ", -
А нам плевать, у нас - "четыре-два-четыре".

1967, ред. 1968

***

Я все чаще думаю о судьях.
Я такого не предполагал:
Если обниму ее при людях -
Будет политический скандал.

Будет тон в печати комедийный,
Я представлен буду чудаком:
Начал целоваться с беспартийной,
А теперь целуюсь с вожаком!

Трубачи, валяйте, дуйте в трубы!
Я еще не сломлен и не сник:
Я в ее лице целую в губы
Общество "Франс - Юньон Советик".

1968

***

Возвратился друг у меня
Неожиданно.
Бабу на меня променял -
Где же это видано?

Появился друг,
Когда нет вокруг
Никого - с этим свыкнулся! -
Ну а он в первый раз
Враз все понял без фраз
И откликнулся.

Может, это бред, может - нет,
Только знаю я:
Погасить бы мне красный свет!
И все же зажигаю я...

Оказался он,
Как брони заслон,
А кругом - с этим свыкнулся! -
Нет как нет ни души -
Хоть пиши, хоть вороши...
А он откликнулся.

Правда, этот друг - если нет
Ну ни грамма вам!
(А у меня - уже много лет,
С детства самого) -

Он передо мной,
Как лист перед травой,
А кругом - с этим свыкнулся! -
Ни души святой,
Даже нету той...
А он откликнулся.

1968

***
У меня долги перед друзьями, -
А у них зато - передо мной,
Но своими странными делами
И они чудят, и я чудной.

Напишите мне письма, ребята,
Подарите мне пару минут, -
А не то моя жизнь будет смята,
И про вас меньше песен споют.

Вы мосты не жгите за собою,
Вы не рушьте карточных домов.
Бог с ними совсем, кто рвется к бою
Просто из-за женщин и долгов!

Напишите мне письма, ребята,
Осчастливьте меня хоть чуть-чуть, -
А не то я умру без зарплаты,
Не успев вашей ласки хлебнуть.

1969

***
Я лежу в изоляторе,
Здесь кругом резонаторы:
Если что-то случается -
Тут же врач появляется.

Здесь врачи - узурпаторы,
Злые, как аллигаторы!
Персонал - то есть нянечки -
Запирают в предбанничке.

Что мне север, экваторы,
Что мне бабы-новаторы,
Если в нашем предбанничке
Так свирепствуют нянечки!

Санитары - как авторы,
Хоть не бегай в театры вы! -
Бьют и вяжут, как веники,
Правда, мы - шизофреники.

У них лапы косматые,
У них рожи усатые
И бутылки початые,
Но от нас их попрятали.

1969

***

Нет рядом никого, как ни дыши!
Давай с тобой организуем встречу!
Марина, ты письмо мне напиши,
По телефону я тебе отвечу.

Пусть будет так, как года два назад,
Пусть встретимся надолго или вечно,
Пусть наши встречи только наугад, -
Хотя ведь ты работаешь, конечно.

Не видел я любой другой руки,
Которая бы так меня ласкала, -
Вот по таким тоскуют моряки...
Сейчас - моя душа затосковала.

Я песен петь не буду никому!
Пусть, может быть, ты этому не рада, -
Я для тебя могу пойти в тюрьму, -
Пусть это будет за тебя награда.

Не верь тому, что будут говорить, -
Не верю я тому, что люди рады.
Когда-нибудь мы будем вместе пить
Любовный взор и трепетного яда.

1969

***

И душа и голова, кажись, болит, -
Верьте мне, что я не притворяюсь.
Двести тыщ - тому, кто меня вызволит!
Ну и я, конечно, постараюсь.

Нужно мне туда, где ветер с соснами, -
Нужно мне, и все, - там интереснее!
Поделюсь хоть всеми папиросами
И еще вдобавок тоже - песнями.

Дайте мне глоток другого воздуха!
Смею ли роптать? Наверно, смею.
Запах здесь... А может быть, вопрос в духах?..
Отблагодарю, когда сумею.

Нервы у меня хотя луженые,
Кончилось спокойствие навеки.
Эх вы мои нервы обнаженные!
Ожили б - ходили б как калеки.

Не глядите на меня, что губы сжал, -
Если слово вылетит, то - злое.
Я б отсюда в тапочках в тайгу сбежал, -
Где-нибудь зароюсь - и завою!

1969

***
Жизни после смерти нет.
Это все неправда.
Ночью снятся черти мне,
Убежав из ада.

{1969}

***

Как-то раз, цитаты Мао прочитав,
Вышли к нам они с большим его портретом.
Мы тогда чуть-чуть нарушили устав...
Остальное вам известно по газетам.

Вспомнилась песня, вспомнился стих,
Словно шепнули мне в ухо:
"Сталин и Мао слушают их..."
Вот почему - заваруха.

При поддержке минометного огня,
Молча, медленно, как-будто - на охоту,
Рать китайская бежала на меня...
Позже выяснилось - численностью в роту.

Вспомнилась песня, вспомнился стих,
Словно шепнули мне в ухо:
"Сталин и Мао слушают их..."
Вот почему - заваруха.

Раньше - локти хоть кусать, но не стрелять!
Лучше дома пить сгущенное какао.
Но сегодня приказали: не пускать!
Теперь вам шиш, no рasarans, товарищ Мао!

Вспомнилась песня, вспомнился стих,
Словно шепнули мне в ухо:
"Сталин и Мао слушают их..."
Вот почему - заваруха.

Раньше я стрелял с колена: на бегу
Не привык я просто к медленным решеньям,
Раньше я стрелял по мнимому врагу,
А теперь придется по живым мишеням.

Вспомнилась песня, вспомнился стих,
Словно шепнули мне в ухо:
"Сталин и Мао слушают их..."
Вот почему - заваруха.

Мины падают, и рота так и прет,
Кто как может - по воде, не зная броду.
Что обидно! - этот самый миномет
Подарили мы китайскому народу.

Вспомнилась песня, вспомнился стих,
Словно шепнули мне в ухо:
"Сталин и Мао слушают их..."
Вот почему - заваруха.

Он давно - Великий Кормчий - вылезал,
А теперь, не успокоившись на этом,
Наши братья залегли - и дали залп...
Остальное вам известно по газетам.

Вспомнилась песня, вспомнился стих,
Словно шепнули мне в ухо:
"Сталин и Мао слушают их..."
Вот почему - заваруха.

1969

***

Я склонен думать, гражданин судья,
Что прокурор сегодня был поддавши,
Ведь нападавшим вовсе не был я,
А я, скорее, даже - пострадавший.

Зачем я дрался?
Я вам отвечу:
Я возвращался,
А он - навстречу!

Я вижу - тучи
По небу мчаться...
Конечно, лучше б
Нам не встречаться.

Так вот, товарищ гражданин судья,
Поймите, не заваривал я кашу.
Учтите - это ложная статья
Мешком камней на совесть ляжет вашу.

1969

***

Я уверен, как ни разу в жизни -
Это точно, -
Что в моем здоровом организме
Червоточина.

Может, мой никчемный орган - плевра,
Может - многие,
Но лежу я в отделеньи невро-
Паталогии.

Выдам то, что держится в секрете,
Но наверное,
Наше населенье на две трети -
Люди нервные.

Эврика! Нашел - вот признак первый,
Мной замеченный:
Те, кто пьют - у них сплошные нервы
Вместо печени.

Высох ты и бесподобно жилист,
Словно мумия,
Знай, что твои нервы обнажились
До безумия.

Если ты ругаешь даже тихих
Или ссоришься -
Знай, что эти люди тоже психи,
Ох, напорешься!

1969

***

Слухи по России верховодят
И со сплетней в терции поют.
Ну а где-то рядом с ними ходит
Правда, на которую плюют.

1969

***

И. Кохановскому

Друг в порядке - он, словом, при деле, -
Завязал он с газетой тесьмой:
Друг мой золото моет в артели, -
Получил я сегодня письмо.

Пишет он, что работа - не слишком...
Словно лозунги клеит на дом:
"Государство будет с золотишком,
А старатель будет - с трудоднем!"

Говорит: "Не хочу отпираться,
Что поехал сюда за рублем..."
Говорит: "Если чуть постараться,
То вернуться могу королем!"

Написал, что становится злее.
"Друг, - он пишет, - запомни одно:
Золотишко всегда тяжелее
И всегда оседает на дно.

Тонет золото - хоть с топорищем.
Что ж ты скис, захандрил и поник?
Не боись: если тонешь, дружище, -
Значит, есть и в тебе золотник!"

Пишет он второпях, без запинки:
"Если грязь и песок над тобой -
Знай: то жизнь золотые песчинки
Отмывает живящей водой..."

Он ругает меня: "Что ж не пишешь?!
Знаю - тонешь, и знаю - хандра, -
Все же золото - золото, слышишь! -
Люди бережно снимут с ковра..."

Друг стоит на насосе и в метку
Отбивает от золота муть.
...Я письмо проглотил как таблетку -
И теперь не боюсь утонуть!

Становлюсь я упрямей, прямее, -
Пусть бежит по колоде вода, -
У старателей - все лотерея,
Но старатели будут всегда!

1969

***

В прекрасном зале Гранд-Опера
Затихли клакеры, погасли все огни,
Шуршали платья и веера.
Давали "Фронду" при участии Дени.

А в ложе "Б", обняв за талью госпожу,
Маркиз шептал: "Ах, я у ваших ног лежу!
Пока вступленье - я скажу, что больше нету терпежу,
Я из-за вас уж третий месяц как гужу".

Оркестр грянул - и зал затих.
Она сказала: "Но я замужем, синьор.
Во-первых - это, а во-вторых -
Я вам не верю, пьете вы из-за нее".

"Мадам, клянусь, я вам на деле докажу!
Мадам, я жизни и себя не пощажу.
Да я именье заложу, я всех соперников - к ножу!
Я даже собственного папу накажу".

Пел Риголетто как на духу, -
Партер и ярусы закончили жевать, -
Он "ля" спокойно взял наверху...
И лишь двоим на это было наплевать.

И в ложе "Б" маркиз шептал: "Я весь дрожу,
Я мужа вашего ударом награжу,
А ту, другую, я свяжу, но, если вас не заслужу -
То в монастырь я в этом разе ухожу".

1969

***

Парад-alle, не видно кресел, мест.
Оркестр шпарил марш, и вдруг, весь в черном,
Эффектно появился шпрехшталмейстер
И крикнул о сегодняшнем коверном.

Вот на манеже мощный черный слон,
Он показал им свой нерусский норов.
Я раньше был уверен, будто он -
Главою у зверей и у жонглеров.

Я был не прав - с ним шел холуй с кнутом,
Кормил его, ласкал, лез целоваться
И на ухо шептал ему, о чем?
В слоне я сразу начал сомневаться.

Потом слон сделал что-то вроде па
С презреньем, и уведен был куда-то...
И всякая полезла шантрапа
В лице людей, певиц и акробатов.

Вот выскочили трое молодцов,
Одновременно всех подвергли мукам,
Но вышел мужичок - из наглецов -
И их убрал со сцены ловким трюком.

Потом, когда там кто-то выжимал
Людей ногами, грудью и руками, -
Тот мужичок весь цирк увеселял
Какой-то непонятностью с шарами.

Он все за что-то брался, что-то клал,
Хватал за все, я понял: вот работа!
Весь трюк был в том, что он не то хватал -
Наверное, высмеивал кого-то.

Убрав его - он был навеселе -
Арену занял сонм эквилибристов.
Ну все, пора кончать парад-алле
Коверных! Дайте туш, даешь артистов!

1969

***

Маринка! Слушай, милая Маринка!
Кровиночка моя и половинка!
Ведь если разорвать, то - рубль за сто! -
Вторая будет совершать не то.

Маринка, слушай, милая Маринка,
Прекрасная, как детская картинка,
Ну кто сейчас ответит - что есть то?
Ты, только ты, ты можешь - и никто.

Маринка! Слушай! Милая Маринка,
Далекая, как в сказке Метерлинка,
Ты птица моя синяя вдали.
Вот только жаль, ее в раю нашли.

Маринка, слушай, милая Маринка,
Загадочная, как жилище инка.
Идем со мной! Куда-нибудь идем!
Мне все равно куда, но мы найдем!

Поэт - а слово долго не стареет -
Сказал: "Россия, Лета, Лорелея..."
Россия - ты, и Лета, где мечты.
Но Лорелея - нет! Ты - это ты.

1969

***

Посмотришь - сразу скажешь: "Это кит,
А вот - дельфин, любитель игр и танцев"...
Лицо же человека состоит
Из глаз и незначительных нюансов.

Там - ухо, рот и нос,
Вид и цвет волос,
Челюсть - чо в ней: сила или тупость?
Да! Еще вот лоб,
Чтоб понять без проб:
Этот лоб с намеком на преступность.

В чужой беде нам разбираться лень -
Дельфин зарезан и киту не сладко.
Не верь, что кто-то там на вид - тюлень,
Взгляни в глаза - в них, может быть, касатка!

Вот - череп на износ:
Нет на нем волос,
Правда, он медлителен, как филин,
А лицо его -
Уши с головой,
С небольшим количеством извилин.

Сегодня оглянулся я назад,
Труба калейдоскопа завертелась,
И вспомнил все глаза и каждый взгляд,
И мне пожить вторично захотелось.

И... видел я носы,
Бритых и усы,
Щеки, губы, шеи - все, как надо,
Неба, языки,
Зубы, как клыки,
И ни одного прямого взгляда.

Не относя сюда своих друзей,
Своих любимых не подозревая,
Привязанности все я сдам в музей -
Так будет, если вывезет кривая.

Пусть врет экскурсовод:
"Благородный рот,
Волевой квадратный подбородок..."
Это все не жизнь,
Это - муляжи,
Вплоть до носовых перегородок.

Пусть переводит импозантный гид
Про типы древних римлян и германцев -
Не знает гид: лицо-то состоит
Из глаз и незначительных нюансов.

1969

ТАНГО

Как счастье зыбко!..
Опять ошибка:
Его улыбка,
Потом - бокал на стол, -
В нем откровенно
Погасла пена;
А он надменно
Простился и ушел.

Хрустальным звоном
Бокалы стонут.
Судьба с поклоном
Проходит стороной.
Грустно
вино мерцало,
Пусто
на сердце стало,
Скрипки смеялись надо мной...

Впервые это со мной:
В игре азартной судьбой,
Казалось, счастье выпало и мне -
На миг
пригрезился он,
Проник
волшебником в сон, -
И вспыхнул яркий свет в моем окне.

Но счастье зыбко -
Опять ошибка!
Его улыбка,
Потом - бокал на стол, -
В бокале, тленна,
Погасла пена;
А он надменно
Простился - и ушел.

Хрустальным звоном
Бокалы стонут.
Бесцеремонно он
Прервал мой сон.
Вино мерцало...
А я рыдала.
Скрипки рыдали в унисон.

1969

***

Грезится мне наяву или в бреде,
Как корабли уплывают!
Только своих я не вижу на рейде -
Или они забывают?
Или уходят они в эти страны
Лишь для того, чтобы смыться,
И возвращаются в Наши Романы,
Чтоб на секунду забыться.
Чтобы сойти в той закованной спальне -
Слушать ветра в перелесье,
Чтобы похерить весь рейс этот дальний -
Вновь оказаться в Одессе.
Слушайте, вы! Ну кого же мы судим
И для чего так поемся?
Знаете вы? Эти грустные люди
Сдохнут - и мы испечемся!

1969