Житомирское детство Владимира Короленко

МЕМОРИАЛЬНАЯ ДОСКА НА ДОМЕ, В КОТОРОМ РОДИЛСЯ В. КОРОЛЕНКО

ВОЛЫНСКАЯ ГУБЕРНСКАЯ ГИМНАЗИЯ, ФОТО 1860-х гг.

Судьба распорядилась так, что, будучи неразрывно связанным с русской культурой, став выразителем ее глубинной сути, Короленко почти 40 лет прожил в Украине. Причем половину своей жизни он провел в Житомире и Полтаве. Две губернские столицы тогдашней Малороссии стали «альфой и омегой» жизненного пути писателя, во многом повлияв не только на его литературное творчество, но и прежде всего — на абсолютную и бескомпромиссную гражданскую честность, постоянное проявление которой позволило Максиму Горькому сказать о Короленко: «Среди русских культурных людей я не встречал человека с таким неутомимым стремлением к правде-справедливости». Бесспорно, первые ростки этого «стремления к правде» появились в душе Короленко еще в «волынском» детстве.

Житомир, где появился на свет будущий писатель 15(27) июля 1853 года (в доме, в котором родился Короленко, в 1973 году открыт мемориальный музей), был тогда столицей большой Волынской губернии — уникального в то время региона с хитросплетением политических, национальных и религиозных особенностей. Еще совсем недавно (до 1793 года) эта старинная украинская земля была частью Речи Посполитой, о чем напоминали десятки польских сел и городков, множество костелов, а также — наибольший процент поляков среди всех малороссийских губерний. Польский язык в середине ХIХ века оставался родным для многих житомирян. Католицизм, который был в Российской империи верой «второго сорта», на Волыни почти не уступал позиций православию. Дополнял этнорелигиозный портрет Волыни традиционно большой процент евреев (в Житомире, а тем более в соседнем Бердичеве в ХIХ веке евреи преобладали в количественном составе населения).

«Интернационализм» царил и в семье Короленко: отец был украинцем, мать — полькой. Поэтому, находясь в такой полиэтнической среде, Володя еще в раннем детстве познакомился с разнообразием культурных традиций Полесья и Волыни. Доминирующим было влияние украинского фактора.

Среди жителей края еще жила память о грозной Колиивщине (кровавая точка в восстании 1768 года была поставлена именно в Житомире: здесь состоялся суд над повстанцами, которых казнили в пригородном селе Кодни, где и сегодня есть гайдамацкие могилы). Бесспорно, Володя слышал рассказы о Колиивщине, как и о казацких войнах ХVII — ХVIII веков. Отголосок детских впечатлений от рассказов об украинском прошлом можно найти, в частности, в повести «Слепой музыкант», когда конюх Иоахим поет слепому Петрусю песню «Ой на, ой на горі…»: «Это только одна мимолетная картина, всплывшая мгновенно в воспоминании украинца как смутная греза, как отрывок сна об историческом прошлом. Среди будничного и серого настоящего дня в его воображении встала вдруг эта картина, смутная, туманная, подернутая той особенною грустью, которая веет от исчезнувшей уже родной старины. Исчезнувшей, но еще не бесследно! О ней говорят еще высокие могилы-курганы, где лежат козацкие кости, где в полночь загораются огни, откуда слышатся по ночам тяжелые стоны». Согласитесь, даже в этих нескольких строках можно увидеть огромную любовь и преклонение писателя перед эпохой Казаччины, с ее искренними принципами чести, справедливости, отваги — это именно те качества, которых так часто не хватало украинскому обществу в «сером» ХIХ веке!

В этом же произведении Короленко рассказывает о посещении Петрусем вместе с дядей Максимом городка N, где была католическая чудотворная икона: «…каждый год, ранней весной, в известный день небольшой городок оживлялся и становился неузнаваем. Старая церковка принаряжалась к своему празднику первою зеленью и первыми весенними цветами, над городом стоял радостный звон колокола, грохотали «брички» панов, и богомольцы располагались густыми толпами по улицам, на площадях и даже далеко в поле. Здесь были не одни католики. Слава N-ской иконы гремела далеко, и к ней приходили также негодующие православные, преимущественно из городского класса». Можно с уверенностью допустить, что прототипом города N стал соседний с Житомиром Бердичев, откуда еще в ХVII веке берет начало традиция ежегодного паломничества к чудотворной иконе Божьей Матери в католическом монастыре босых кармелитов. В 1756 году икона была коронована по решению Папы Римского, и с тех пор она считалась покровительницей всей Украины. Слава об иконе сделала Бердичев одним из крупнейших в мире центров культа девы Марии. Повторная коронация иконы (предыдущие короны похитили), состоявшаяся в 1854 году, стала невиданным для региона событием, собрав более 100 тысяч паломников (это при том, что население Бердичева тогда составляло 50 тысяч жителей, а губернской столицы Житомира — вдвое меньше). Отзвук события продолжался еще много лет, и, несомненно, о ней знал юный Володя Короленко, а, возможно, и посещал бердичевскую святыню вместе с матерью (которая была католичкой).

Еще одну вспышку-воспоминание о житомирском детстве писателя находим в «Истории моего современника». Описывая реакцию своих земляков на провозглашение Манифеста 19 февраля 1861 года об отмене крепостничества, Короленко вспоминает: «В день торжества в центре города на площади квадратом были расставлены войска. С одной стороны блестел ряд медных пушек, а напротив выстроились «вольные» мужики. Они создавали впечатление хмурой покорности судьбе, а женщины, которых полиция оттесняла за шеренги солдат, временами то тяжело вздыхали, то начинали причитать. Когда после читания какой-то бумаги прозвучали холостые выстрелы из пушек, в толпе послышались истерические крики, и случилось большое замешательство... Женщины подумали, что это начинают расстреливать мужиков...»

В 1863—1866 годах Владимир Короленко учился в Волынской губернской гимназии (на ФОТО). Кроме демонстрации довольно высоких результатов в учебе, будущий классик, как свидетельствуют документы, был незаурядным дебоширом. В Государственном архиве Житомирской области хранится список гимназистов, которых в 1864—1865 учебном году подвергали аресту(!) за дебоширство и прогулы уроков. Среди фамилий «героев» есть и Короленко.

Не меньший интерес вызывает еще один архивный документ — свидетельство, выданное Еве Короленко 22 мая 1869 года Волынским губернским предводителем дворянства, которое подтвердило дворянское происхождение ее детей: Владимира, Илариона, Юлиана, Евы и Марии. Через 12 лет дворянин Владимир Короленко отказался присягать новому императору Александру III, поскольку предварительно сделал то, чего другие не делали: внимательно прочитал текст присяги. И нашел там требование стать доносчиком: докладывать… «уведав о том, в ущербе его величества интереса, вреде и убытке». Результат — четырехлетняя ссылка в Якутию.

Покинув вместе с семьей Житомир в 13-летнем возрасте, Короленко больше не бывал в родном городе. Но писатель часто обращался к воспоминаниям полесского детства в произведениях, так же и житомиряне внимательно следили за литературными успехами земляка. Когда в 1914 году вышло в свет 27- томное собрание сочинений Короленко, в «Волынских губернских ведомостях» был опубликован отзыв, где среди многих комплиментов в адрес писателя есть слова, достойные цитирования — настолько метко они определили характер его творчества: «Короленко — наиболее оптимистичный из писателей русской литературы. В этом большая заслуга его перед русским обществом, особенно перед современным, в котором накопилось столько нездорового, тленного. Его социально-художественная натура писателя больших линий тяготеет к народным массам, пытается выявить их сокровенную душу, их религиозные запросы, верования и политические представления».

Писатель горячо хотел, чтобы его произведения были изданы и на украинском языке. Но парадокс (или закономерная «преемственность традиции»?) — после 1914 года ни разу не было издано полное собрание сочинений Короленко (даже на русском языке, не говоря уже об украинском). Понятно, что многие статьи Короленко-публициста (особенно периода 1915 — 1920 гг.) были «неудобны» как для имперской, так и для советской власти. Однако удивляет отсутствие инициативы со стороны нынешней украинской власти относительно издания полного творческого наследия писателя- земляка. К такому юбилею, как 150- летие, это можно было бы сделать. А может, Владимир Короленко и сегодня остается «неудобным»?..