Валуевщина неискоренима

Хотя депутаты украинского парламента, проголосовав за скандальный закон "О языках", ушли в отпуск, история с ним на этом не закончилась. В ожидании его дальнейшей судьбы – подписания или отклонения спикером Рады и президентом – в стране продолжаются острые дебаты среди оппозиции и интеллигенции. О том, что этот закон ущемит права украинской мовы (языка), которая и так в течение, по крайней мере, 300 лет переживала свои не лучшие времена. Самые радикальные из оппозиции уже успели провести исторические параллели, обозвав его "валуевским указом", хотя сравнение это хромает, как говорится, на обе ноги.

Сторонники русского языка на Украине в этой дискуссии пытаются доказать свою правоту, упирая на ущемление прав русскоязычного населения в течение двадцати лет независимости Украины. Среди публикаций в пророссийских изданиях на просторах нэньки и в российской печати довольно сложно (почти невозможно) найти статью, адекватно отражающую в исторической ретроспективе положение именно украинской мовы. А без этого, видимо, читателю сложно представить суть самой нынешней языковой проблемы, вызвавшей резонанс не только внутри страны, но и за ее рубежами – вплоть до голодовок "за мову" и митингов украинской диаспоры – в Лондоне, Нью-Йорке и далее везде.

Вот хронология, которая вряд ли требует особых комментариев.

1720 г. — указ Петра I о запрете книгопечатания на украинском языке. 1729 г. — приказ Петра II о том, что следует переписать с украинского языка на русский все государственные постановления и распоряжения, принятые в Малороссии. 1763 г. — указ Екатерины II о запрете преподавания на украинском языке в Киево-Могилянской академии. 1769 г. — указ Синода об изъятии украинских букварей. 1888 г. — указ Александра III о запрете употребления украинского языка в официальных учреждениях. 1895 г. — запрет украинских книг для детей.1908 г. — указ Сената о признании культурной и просветительной деятельности в Украине вредной.

Однако среди запретительных документов, касающихся украинского языка, самую скандальную известность приобрел так называемый "валуевский циркуляр" от 18 июля 1863 г. — тайное распоряжение министра внутренних дел Российской империи Петра Валуева, в котором приказывалось приостановить издание значительной части книг, написанных "малороссийским" языком. Согласно указу, запрещалась публикация религиозных, научных и образовательных книг. Публикация художественной литературы не возбранялась.

Причиной издания циркуляра стали вовсе не лингвистические проблемы – в закрытой переписке чиновников Российской империи указывалось на то, что такие вольности стимулируют рост сепаратистских, пропольских настроений. Сам Петр Валуев, посылая в цензурное ведомство распоряжение об приостановке издания учебников и книг для народа на "малорусском языке", рассматривал этот факт исключительно в политическом аспекте. Интересно, что в украинских источниках особо выделяется фраза Валуева: "Никакого отдельного малорусского языка не было, нет и быть не может". Однако российские исследователи считают, что фраза эта ему "приписывается". На самом деле в письме на имя Александра II министр внутренних дел утверждал: "…Само возбуждение вопроса о пользе и возможности употребления этого (малороссийского) наречия в школах принято большинством малороссиян с негодованием. Они весьма основательно доказывают, что никакого особенного малороссийского языка не было, нет и быть не может, и что наречие их, употребляемое простонародьем, есть тот же русский язык, только испорченный влиянием на него Польши". То есть ничего нового: власть всегда прикрывается "мнениями" безымянных "трудящихся".

Валуев объяснял царю-батюшке, что "общерусский язык" для народа "гораздо понятнее, чем теперь сочиняемый для него некоторыми малороссами и в особенности поляками так называемый украинский язык. Лиц того кружка, который усиливается доказывать противное, большинство самих малороссиян упрекает в каких-то сепаративных замыслах, враждебных России и гибельных для Малороссии".

В 1876 г. Александр II подписал Эмский указ (по названию немецкого города). Он появился после донесения царю помощника попечителя Киевского учебного округа Михаила Юзефовича, обвинившего украинскую творческую элиту в том, что они хотят "вольной Украины в форме республики, с гетьманом во главе". Эмский указ запрещал издавать и ввозить из-за границы украинские книги, преподавать в школах украинский язык. Нельзя было устраивать театральные представления на мове и даже печатать на ней тексты к нотам. Хотя к тому времени, по высказыванию российско-украинского историка Николая Костомарова, украинская литература в границах Российской империи фактически прекратила свое существование.

В 1881 г. Эмский указ был дополнен, расширяя некоторую возможность для издания художественной литературы. Однако запрет на учебную и научную литературу по-прежнему оставался в силе. Интересно, что именно в период его действия были изданы многие произведения на украинском языке — Панаса Мирного, Ивана Нечуя-Левицкого, Леси Украинки и других писателей. Критики украинофильства используют этот факт в качестве примера: кто хотел писать и издаваться по-украински, тот это делал, обходя даже царские запреты.

Интересно в связи с этим и мнение известного украинского историка и публициста ХIХ века Михаила Драгоманова, жившего в те времена: "Тенденции провести язык украинский в школы, суды и т.д. начали брать себе в головы только небольшие украинофильские кружки с 40-х годов (ХІХ века. – А.Я.) под влиянием мыслей западно-славянских национальных движений". Анализируя взгляды Драгоманова на украинский язык и украинскую литературу тех времен, историк Леонид Соколов указывает на то, что "даже запрет 1863 г. препятствовал, например, Костомарову печатать в России по-украински Библию и популярно-педагогические книжки, но не запрещал ему печатать по-украински "Богдана Хмельницкого", "Мазепу" и т.д. Почему же он писал их "по-московскому"? Почему пишут "по-московскому" научные произведения все теперешние украинские ученые, даже патентованные украинофилы? Почему сам Шевченко писал "по-московскому" повести или даже интимный "Дневник"?". На эти "опасные" вопросы обращает внимание сам Драгоманов. И далее: "Какой же резон мы имеем кричать, что "зажравшаяся Москва" изгнала наш язык из учреждений, гимназий, университетов и т.п. заведений, в которых народного украинского языка никогда и не было, или которых (представителей украинской интеллигенции — А.Я.) самих не было на Украине во времена автономии?".

"Валуевский указ" утратил силу только после известного Манифеста 17 октября 1905 г. Тогда Российская академия наук признала украинский язык самостоятельным, а не наречием русского, как официально считалось прежде.

После октябрьского переворота 1917 г. большевики с целью привлечения на свою строну масс по всей стране начали политику коренизации, то есть замены русского языка на языки национальных меньшинств в администрациях, образовании и сфере культуры. Началом этого процесса на юге страны принято считать постановление ХП съезда РКП (б) от 1923 г. Украинские КП (б), ЦИК и Совнарком издали соответствующие декреты. Украинизацию госструктур и предприятий планировалось закончить до начала 1926 г. Всем рабочим и госслужащим следовало выучить украинский язык под угрозой увольнения.

Летом 1930 г. президиум Сталинского (Сталино — ныне Донецк) исполкома принял решение "привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способов украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации". Украинизировалась вся жизнь — газеты, школы, вузы, театры, учреждения и т. д. К 1930 г. на Украине осталось только три большие русскоязычные газеты.

Однако начиная с 1930-х годов ситуация меняется. В 1932 г. Сталину доносят, и он во всеуслышание заявляет о засилье в украинских парторганизациях скрытых националистов и иностранных агентов. В 1932-1933 гг. прошли повальные аресты нескольких тысяч коммунистов "с украинским уклоном". (Один из главных инициаторов украинизации нарком образования в УССР Николай Скрипник покончил жизнь самоубийством.) В 1938 г. постановление СНК и ЦК ВКП (б) "Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей"" вводило русский во всех школах Украины. Политика украинизации тихо почила в бозе.

Последующая "языковая" хроника советских времен выглядит так. 1958 г. – введение статьи 20 Основ Законодательства Союза ССР и союзных республик, закрепляющей положение о "свободном выборе языка обучения", "об изучении по желанию учеников и родителей, кроме русского, другого языка". 1983 г. — постановление ЦК КПСС об усиленном изучении русского языка, разделении классов в украинских школах на 2 группы и повышении зарплаты учителей русского языка на 15 процентов. 1989 г. — постановление пленума ЦК КПСС о законодательном закреплении русского языка как общегосударственного.

Все это давало повод "сознательным гражданам" российских окраин обвинять метрополию в их русификации. Однако, разбирая недавно свои журналистские и депутатские архивы для мемуарной книги, я неожиданно раскопала любопытную публикацию в украинской газете. Как сообщал секретарь Житомирского обкома КПУ В. М. Кавун на пленуме летом 1989 г., "на Житомирщине в 903 школах преподавание ведется на украинском языке, в 49 – на русском, в 8 – на украинском и русском. Открыты факультативы по изучению польского языка в двух школах Житомира, пединституте". Если эти цифры правильные, то возникает вопрос: о какой тотальной тогда русификации школ (по крайней мере, на Житомирщине) можно вести речь?

Интересно и другое. Почему все руководство на Украине – и в обкомах, и в облисполкомах, и далее по цепочке вниз, не говоря уже о судах, прокуратуре и милиции, — почему все они в советское время (видимо, многие и сейчас) разговаривали по-русски? Ведь никто их не принуждал к этому. У многих из них родной был украинским, подавляющее их большинство выросли в селах, ходили в украинские школы, они и говорить-то по-русски правильно не умели, общаясь на так называемом суржике – смеси русского и украинского.

Больше двадцать лет прошло, а не могу забыть свой "культурный шок", когда впервые попав на Украине в Житомирский обком на одно из совещаний, услышала, что первый секретарь читает доклад на русском языке. Какая в этом была нужда? Ведь эти доклады потом печатались в партгазете, но уже в переводе на украинский. Так что если не все, то многое зависело и в то время исключительно от человека.

Как докладывал тогда на пленуме секретарь, "большое значение приобретает развитие украинско-русского двуязычия. Недопустимы никакие привилегии и ограничения. Отказ от добровольности при избрании родителями языка обучения детей, администрирование привели бы к нарушению демократических принципов в национальном вопросе. (…) Повсюду усиливается внимание к изучению русского языка как языка межнационального общения". Видимо так секретарь транслировал тогдашние партийные установки.

За годы независимости на Украине в сфере культуры мало что изменилось в "языковом" плане. Прилавки книжных магазинов по-прежнему ломятся от изданий на русском языке – книги, брошюры, газеты. Издательства сами предпочитают печатать и издавать все это не на мове. Их никто не заставляет это делать! Ведь так выгоднее – больше читателей и покупателей на русском. Коллективный "валуев" украинского прагматизма (чтобы не сказать стяжательства) всегда брал верх над украинской национальной идеей.

Алла Ярошинская

Подробнее: http://www.rosbalt.ru/ukraina/2012/07/20/1013298.html