Моё детство в Житомире. Наша улица и её достопримечательности. ФОТО

За время своего существования наша улица несколько раз меняла своё имя. Сначала её называли Вильской, так как она вела к селу Вильск. С 1897 по 1912 годы её разделили на две части. Та часть, которая была ближе к центру города, то есть к Соборной площади, называлась Соборной улицей, а другая часть получила название - Вильско-Шоссейная улица. В 1912 году в честь столетия победы в Отечественной войне 1812 года две улицы снова объединили в одну, которая стала называться - улица 1812 года.

При советской власти нашу улицу вновь переименовали, и она получила название - улица Карла Либкнехта. После распада СССР и провозглашения независимой Украины эта улица называется - вулиця Перемоги ( улица Победы ).

Главной достопримечательностью нашей улицы был трамвай. А известно ли вам, что город Житомир был третьим городом в Российской империи, после Киева и Москвы, где начал работать новый вид общественного транспорта - трамвай.

В августе 1899 года в Житомире открылись четыре трамвайные линии:

1. № 1 - Киевская линия: Центр - Вокзал;
2. № 2 - Чудновская линия: Центр - река Тетерев;
3. № 3 - Бердичевская линия: Центр - Бердичевская улица;
4. № 4 - Вильская линия: Центр - Вильская улица.

В 1909-1914 годах была открыта новая Московская линия № 5: Сенный рынок - Житний рынок.


Вильская линия № 4, которая проходила по нашей улице, соединяла центр города - Соборную площадь с чулочной фабрикой. Правда, с 1941 года до 1948 года эта линия не работала, так как была частично разрушена.

Трамвайный путь состоял всего из одной линии, то есть была проложена только одна пара рельсов. На протяжении всей улицы было два "разъезда": от основной линии отходила ещё одна небольшая линия, на которую мог заехать один трамвай. Трамвай подъезжал к "разъезду", заезжал на запасную линию и ждал встречный трамвай. Когда тот заезжал на "разъезд", они благополучно разъезжались в разные стороны.

Трамвайные вагоны того времени были деревянными с дверями-"гармошкой". Сидения были изготовлены из лакированных деревянных реек. Вдоль всего салона висели кожаные петли с деревянными элементами, за которые пассажиры, ехавшие стоя, могли держаться руками.

Что было самое "ценное" в этих вагонах, так это то, что в них всё дребезжало. Поэтому тарахтели они безжалостно сильно.

Звук, который издавал трамвай при поворотах, трудно передать словами. Это напоминало что-то среднее между стоном при зубной боли и воем одинокого волка. Тот, кто это слышал хотя бы раз, уже не забудет никогда.

Зато какая это была развлекуха! Что мы только ни подкладывали на рельсы, ожидая очередного трамвая: и монеты, и пистоны, и всякие железки. Всё это мы, естественно, использовали потом в своих детских играх.

У моей мамы в эти годы была очень близкая подруга - Аня Гершенгорн. Они вместе гуляли, проводили своё свободное время, даже шили себе одинаковые платья. Многие считали, что они - родные сёстры. Когда они уходили гулять по вечерам, мама наказывала мне ложиться спать вовремя. На что я ей отвечал: "Вот посчитаю десять трамваев - и пойду спать."

Так что моё детство проходило под звуки житомирского трамвая.

А хотите прокатиться вместе со мной на житомирском трамвае по нашей улице? Тогда - вперёд! Остановка - прямо у ворот нашего двора.

Если поехать направо, то можно было увидеть ремесленное училище с его клубом, авторемонтный завод с его клубом, школу № 7, русское кладбище, пятиэтажную мельницу, где когда-то работал мой дедушка, поликлинику № 2 и ещё много интересного. Доехав до чулочной фабрики, трамвай делал кольцо и отправлялся в обратный путь.

Если, выйдя с нашего двора , поехать на трамвае налево, то, миновав школу № 6 и школу № 5, а также Свято-Преображенский кафедральный собор, вы попадали на главную площадь города - площадь Ленина, откуда и берёт своё начало наша улица.

Напротив нашего двора на противоположной стороне улицы начинался переулок Соноцкий, переименованный позднее в Метеорологический. Слева от переулка находились здание и большой двор семилетней школы № 21. В этой школе ещё до войны учились моя мама и мой родной дядя Изя.

Прямо перед школьным двором стоял небольшой книжный магазинчик. А напротив него, уже на нашей стороне, перед соседним двором стояла будка сапожника.

А в этом соседнем дворе жила родная сестра тёти Веры Пастернак ( помните, я рассказывал о наших друзьях-соседях ) - Рива Меламед, бабушка моей подруги детства Лены. Муж Ривы - Исаак был кантором в синагоге. Он обладал потрясающей красоты голосом. Обычно во время каких-либо еврейских праздников Исаак после праздничной трапезы выходил на улицу, где его ждали сотни слушателей, заполнявших всё близлежащее пространство. Когда Исаак начинал петь, казалось, что замолкали птицы и деревья переставали шелестеть своей листвой. Люди стояли, боясь шелохнуться, и только слёзы восторга катились по щекам. Исааку не нужны были ни микрофоны, ни акустика концертных залов. Его чарующее завораживающее пение проникало в сердце каждого почитателя его таланта. В его мелодиях слышались тоска и боль многострадального еврейского народа, а также радость и надежда, несмотря ни на что.

Когда кантор Исаак Меламед умер, скорбный плач стоял в еврейском Житомире. Его похороны вылились в многочасовое многокилометровое грандиозное шествие. Гроб Исаака несли на руках, чтобы каждый мог прикоснуться к нему. Многолюдная траурная процессия передвигалась по всему городу, чтобы пройти около домов тех больных и инвалидов, которые не смогли прийти на похороны своего любимого кантора. Я не могу забыть этих рыдающих людей, которых выносили из домов на руках или выкатывали на кроватях прямо к гробу. Вселенский стон стоял над городом. Такой искренней всенародной любви к простому человеку, который жил рядом с нами, я больше никогда не видел воочию. Это было самым незабываемым и ярчайшим впечатлением моего детства.