Виталий Демьянцев отсидел восемь лет за убийство, которого не совершал. ФОТО

Перед Новым годом из Житомирской исправительной колонии N4 досрочно освободили 18 узников. Среди них — 28-летнего киевлянина Виталия Демянцева. Восемь лет он отсидел якобы за убийство отставного милиционера Виктора Терещенко. Тот до сих пор жив и проведывал узника.

В ноябре 1999-го милиционеры обвинили его и Александра Мельника в убийстве. Выбили показания. Виталий получил 10 лет лишения свободы, Александр — 12.

Житомирская колония недалеко от Центрального автовокзала. Утром 18 декабря во внутреннем дворике тюрьмы собралась группа людей. Трое женщин ждут мужчин, Демьянцева встречает мама Альвина Ананьевна, 67 лет.

— Виталик говорил, что выведут в 10 утра, а уже 11-ть, — жалуется она. — Восемь лет жизни забрали и тут час украли. А вон и он!

— Мама, я сейчас! — зовет худощавый мужчина.

Он выходит с пустыми руками. По традиции узники оставляют все вещи в тюрьме. Виталий садится в редакционную машину. С мобильного матери звонит по телефону друзьям в колонию. Хвастается, что едет в Киев машиной.

— Если на зоне увидят мобилку — дадут до 15 дней штрафного изолятора, — объясняет он. — Заметят во второй раз — влепят 15 суток ” шизо” и переведут на три месяца на усиленный контроль.

Демьянцевы живут в центральной части города — в комнате коммунальной квартиры по ул. Воровского. Альвина Ананьевна приготовила к приезду сына борщ, но тот отказывается. Возится с радиолой. Говорит, ее подарили друзья.

— Выбрось те дрова, — улыбается мать. — Посмотри лучше телевизор.

— До сих пор не могу поверить, что меня освободили, — говорит Виталий. — В машине ждал, что вернут назад.

За столом он вспоминает тюрьму.

— В последнем слове на суде сказал: ”Вы судите не убийцу”, — Виталий закрывает лицо руками. — Из Киева в колонию везли в ” столы пи не” — поезде для заключенных. Камера рассчитана на 6–8 человек, а нас набили до 40. А когда бросили в камеру — расплакался, была истерика.

Говорит, что в тюрьме чаще всего снилась свобода. Как будто он разъезжал по Киеву в длинном лимузине-кабриолете с красивой девушкой. Только выходил из машины — сразу просыпался.

— Труднее всего в зоне привыкнуть к высоким стенам, — продолжает Демьянцев. — Иногда я забирался в кабинку строительного крана и выглядывал за них. На улицах огни, музыка, люди идут в кафе, машины. Смотрю и плачу.

Виталий сидел в ”инвалидной бригаде”.

— Там можно не работать. Туда собирают, например, шны рей — тех, кто обслуживает криминальных авторитетов, — объясняет Демьянцев. — Но я не был шны рем, а работал санитаром в медчасти. Заразился там туберкулезом. После этого меня перевели в отдельный барак для больных.

— Расскажи, как тебя в Полтаве милиция обобрала, — перебивает мать. — Среди зимы забрали теплые вещи, мол, не положено. А мне запретили передачи и свидания с ним.

Виталий верит в Бога. Еще до тюрьмы ходил в церковь ”Победа”, прихожане которой собирались в помещении кинотеатра ”Киевская Русь”. В колонии познакомился с канадским священником Цезарем, который планировал построить церковь в тюрьме.

— Цезарь любил меня, называл благословенным ребенком, — вспоминает Виталий.

Священник открыл на имя Виталия счет в банке, куда поступали пожертвования. За эти деньги Демьянцев организовывал заключенных и строителей со свободы, которые строили церковь.

— На счету было пять миллионов долларов, — уверяет Виталий. — Но я из них себе не взял и цента. Даже звонил по телефону в Канаду за свои. Мама каждый месяц присылала по 50 гривен.

Церковь открыли в позапрошлом году. А в прошлом году Цезарь умер от рака легких.

— После этого в колонию на бронированном джипе приехали ребята из Канады, — вспоминает Демьянцев. — Я переписал все счета на Франциску, мать Цезаря. А теми пожертвованиями, которые еще поступали на церковь, поручил распоряжаться другу. Он продолжает сидеть.

Виталий не пьет и не курит. До тюрьмы встречался со студенткой Запорожского технического университета Павлиной. Познакомились в детстве, когда ездил на летние каникулы к тете.

— Последний свой Новый год на свободе я встречал с ней, — вздыхает Виталий. — Писал ей из колонии, но она не отвечала. Перед освобождением звонил. Трубку взяла мама и сказала, что Павлина вышла замуж, уехала в Америку. Я не верю. Она просто не захотела со мной говорить.