Овощи.что то вроде сказочных высказываний.

Значит так: я — говорящий многолетний сорняк, а это — говорящая морковь. Ну и что дальше?

Я должен сказать вам кое-что чрезвычайно личное: у меня нет пупка.

Быть свободным — это значит не быть рабом своего хозяина.

Правители бывают разные. Кто-то любит лошадей. Кто-то любит тучные стада крупного рогатого скота. А кто-то любит посылать своих подданных на смерть.

Поверьте, томату действительно сложно носить сомбреро.

Бог больше любого страшилы из-под кровати больше, чем Годзилла больше, чем любой монстр из телевизора. Говорю вам: он больше всех. И он смотрит на нас.

Не так просто сказать «муу гуу гай-пан». О, черт! Кажется, я сделал это снова.

Вот вам традиционная аргентинская баллада «О танцующем Огурце» в переводе: Посмотрите на танец огурца. Он движется, как лев, преследующий мышь. Как мягки и гладки его движения! Как масло, как лысая мартышка. Посмотрите на огурца. Все овощи завидуют его друзьям и хотят танцевать так же, как он. Бедный, бедный томат. Он хочет танцевать так же, как огурец — легко и плавно. Но он не сможет так никогда. Посмотрите на огурца, услышьте его голос — это голос льва, собирающегося на охоту. Из пасти огурца вырывается пение тысяч птиц. Все овощи завидуют ему. Каждый (и даже бедный, бедный томат) хочет быть таким же, как огурец — сильным и нежным.

Я до сих пор не понимаю, что мы здесь делаем.

Господь создал звезды из ничего. Он просто сказал: ФЫРП! И они появились.

Кто-то там наверху, должно быть, здорово недоволен теми, кто там, внизу. Возможно, этими " теми" являемся мы. Но мы не можем быть ни в чем уверены до тех пор, пока не докажем это научно.

Если вы не будете хорошо спать, то очень скоро завянете.

И где только бывает Господь в те моменты, когда нам страшно?

Рождество — это не то время, когда нужно что-то дарить. Это то время, когда нужно что-то получать.

Спасение страны — это большое дело. Но большие вещи должны делать большие люди. Маленькие люди должны делать маленькие вещи.

Приятно встречать детей, приятно разговаривать с ними. Еще приятнее, когда они уходят.

Иногда взрослые люди говорят вещи, в которых скрыт несколько иной смысл, чем кажется на первый взгляд. Когда кто-то говорит, что ему нужно пойти подзарядить батареечки, он, на самом-то деле, имеет в виду, что здорово устал и что ему нужно отправляться домой и хорошенько отдохнуть. Только и всего. Так что, если кто-то при вас говорит что-то странное или что-то необычное, что кажется вам плохим, — лучше промолчите. Или спросите папу с мамой. Но не распространяйте слухов! Господь не хочет, чтобы мы распространяли слова, которые могут кого-то ранить. Он хочет, чтобы мы несли слова мудрости.

В нынешнюю эпоху уже недостаточно просто иметь в запасе одну занимательную историю. Теперь аудитория хочет, чтобы ей показывали что-то необычное. Например, мартышку, поющую йодль.

Больше всего на свете мне жаль клоунов.

Конечно, сидеть в тюрьме очень неприятно, но я полагаю, что здесь можно многому научиться, и у каждого будет время поразмыслить о том, что он видел и пережил. В тюрьме полным-полно честных людей!

Доктор, у которого нет кареты, почти наверняка шарлатан и проходимец.

Похоже, ничегонеделание — не самое прибыльное занятие.

Не дерись и не ной, руки мой перед едой — вот чему в своем послании учит нас Господь. Другом стань для людей, справься с гордостью своей и читай молитвы чаще — учит нас Господь. Кто божьи заповеди чтит, то жизнь надолго сохранит и будет очень счастлив он среди овец, детей и жен. Ни свиней, ни мышей, ни жуков и ни червей есть нельзя, они грязнули — учит нас Господь.

Сочувствие — это когда ты хочешь кому-то помочь. А милосердие — это когда ты даешь шанс тому, кто его не заслуживает.

Я не очень бы полагался на медвежью дружбу. Медведь умеет и притворяться. Это очень лукавое животное.

Разве можно пить красное вино натощак? Так порядочные люди не поступают никогда.

Наш Бог — это Бог, который всегда дает второй шанс.

Любая лошадь способна бежать, если ей ничто не мешает.

Это очень странная вещь: ад без адского пламени.

Не забывай, дружок, негодяев на свете много, и те, кого мы выгнали, могут еще вернуться.

Чем оскорблять кого-то — лучше сразу стрелять.