Емелин для всех Всеволод Емелин /05 августа 2011.

Сейчас забыли романсы, вальсы, все, что нас объединяло, истоки и корни.
Рашид Нургалиев, министр внутренних дел

Где над светлой водой
Робкий стелется лист,
Жил совсем молодой
Паренек-экстремист.

Он не слушал романсов,
Не кружился он в вальсе,
Ненавидел кавказцев,
На таджиков кидался.

Как-то раз совершивши
Экстремистские акты,
Он укрылся под крышей,
Где висят артефакты.

Убежав от полиции,
Он проник без помех
Прямо на экспозицию
«Россия для всех».

Экспозицию эту 
Украшали холсты
Всевозможного цвета,
Типа просто листы.

На холстах имена
Выдающихся личностей
С указанием на
Ихние идентичности.

Удивился он резкой
Надписи на картинке:
«Александр, князь Невский»,
Тире, «внук осетинки».

В окружении прессы
Гордость нашей державы
Тут и жид из Одессы,
Тут и грек из Варшавы

Растерявшийся парень
Замер возле картин,
Нургалиев — татарин,
Петросян — армянин.

Вот уж правда, ребята,
Век живи — век учись,
Вдруг писатель Айтматов
Оказался киргиз.

А Иосиф В. Сталин
Оказался грузин,
А Киркоров — болгарин
Или даже румын.

А Борис Моисеев
Так вообще голубой.
Они слава Рассеи,
Наша слава с тобой.

И совсем уж добил его
Артефакт у дверей,
Где написано было,
Что Ян Френкель еврей.

Заструились из глаз
Слезы горькой печали,
Ах, зачем вы от нас
Это долго скрывали.

Он застыл у колонны,
Пораженный как громом,
Его мир монохромный
Сразу стал полихромным.

Словно во поле вышел
После долгой болезни.
Он шептал еле слышно: 
«Неужели и Резник?»

Пережил он катарсис
Прямо на вернисаже.
Полюбил он кавказцев,
Полюбил негров даже.

Пробудились в душе его
Толерантные чувства
В результате волшебного
Дуновенья искусства.

Он с приезжими драться
Перестал даже спьяну,
Вечерами романсы
Пел под фортепиано.

Он отвык от бутылки,
Завязал с нацвопросом
И на бритом затылке
Отрастил себе косу.

Ксенофобию мерзкую
Красота победила,
Прав поляк Достоевский,
Это страшная сила!