Кто подвинет «Газпром».денис смыслов.

Слово Путина

В мире происходит революция. В революции участвуют миллионы людей. Финансируют ее, конечно же, американцы. В мире к этой революции относятся по-разному. Одни взирают на нее с надеждой, другие боятся ее как огня.

В России до сих пор все было как в Багдаде времен «Тысячи и одной ночи» — спокойно. Лишь изредка известия о революционной буре проникали на страницы российских газет и журналов, еще реже — на голубые экраны. Еще совсем недавно, в январе сего года, один видный российский деятель сравнивал эту революцию с «американским Голливудом».

Но ночь имеет конец. И стал свет. И 11 апреля сего года было Слово. И Слово было у Владимира Владимировича Путина:

«...США в последние годы активно занимаются развитием технологии добычи сланцевого газа. Это, конечно, может серьезно перекроить структуру рынка углеводородов. Отечественные энергетические компании, безусловно, должны уже сейчас отвечать на этот вызов...»

Революция, которую я имею в виду, происходит на месторождениях сланцевого газа. Миллионы участвующих в ней людей — труженики американской нефтегазовой промышленности. С надеждой на эту революцию взирают страны — нынешние импортеры природного газа, которые имеют пока еще неразработанные запасы сланцевого газа. Со страхом — нынешние экспортеры природного газа, которые продают этот газ по высоким ценам, привязанным к ценам на нефть. Крупнейшим в мире экспортером природного газа является Россия.

Тот, кто всегда прав

Ежегодно в мире потребляется порядка трех триллионов м3 газа. Из этих трех триллионов два потребляют сами производители, а один триллион продается на мировом рынке. Из этого триллиона две трети, или 700 млрд м3, поставляется через систему газопроводов («газ из трубы»), а одна треть, или 300 млрд м3, сжижается и продается в виде сжиженного природного газа (СПГ).

Самый крупный рынок газа — Европа. Здесь потребляют более 600 млрд м3, а добывают примерно 350 м3 в год (не считая России). Европейские страны закупают 277 млрд м3 газа из трубы и 90 млрд м3 СПГ.

Для России европейский рынок главный и чуть ли не единственный: из примерно 200 млрд м3 экспорта мы продаем в Европу 186 млрд м3. Весь этот объем транспортируется по газопроводам. Остальные 13 млрд м3 мы поставляем с Сахалина в Азию (Японию и Южную Корею) в виде СПГ. Кроме России страны Европы закупают газ еще в Африке и на Ближнем Востоке.

До того как было произнесено Слово, Россия в лице «Газпрома» не сомневалась в том, что держит Европу за одно место. Эта уверенность была настолько сильной, что на европейском рынке природного газа мы умудрились поставить с ног на голову саму суть отношений между покупателем и продавцом. Ведь когда прочно держишь кого-то за это самое место, какая разница, стоит этот кто-то на ногах или голове? Как минимум в трех известных эпизодах недопоставок газа своему крупнейшему клиенту (2006, 2009, 2012 гг.), в результате которых зимой без отопления оставались десятки тысяч потребителей, а европейский лексикон обогатился выражением «рождественский ритуал "Газпрома"», прав был не покупатель, а продавец.

Конечно же, прав «Газпром» только с восточной стороны трубы, а на западном ее конце покупатели считают по-другому. А потому европейцы очень сильно озабочены скорейшей диверсификацией закупок газа.

СПГ: европейский ответ «Газпрому»

И эта диверсификация идет полным ходом. За последние шесть-семь лет потребление газа в Европе (не считая Украину, Беларусь и Молдову) незначительно выросло, а продажи российского газа снизились на 23 млрд м3 — со 160 до 137 млрд м3.

В европейских странах СНГ (Украина, Беларусь, Молдова) закупки российского газа тоже снижались, но не за счет диверсификации закупок, а за счет снижения спроса на природный газ, вызванного экономическими причинами, а также стремлением заместить природный газ иными видами топлива (главным образом углем).

Каким образом европейцы диверсифицируют закупки газа? С помощью СПГ. В 2011 году мощность терминалов СПГ в Европе составляла 186 млрд м3 в год, то есть равнялась годовому объему импорта (включая Украину и Беларусь) природного газа из России. По сравнению с 2006 годом европейцы увеличили мощность терминалов СПГ в два раза. А к 2015 году европейские страны планируют увеличить мощности по регазификации СПГ еще на 73 млрд — до 259 млрд кубов. В результате в 2015 году Европа сможет покрывать за счет СПГ более 42% своей потребности в природном газе. Если же суммировать всю мощность заявленных проектов строительства новых и расширения существующих терминалов СПГ, то получится умопомрачительная цифра в 439 млрд м3, что соответствует 70% от прогнозируемой потребности Европы в газе в 2020 году (GIE September 2011). 439 млрд м3, скорее всего, перебор, но 259 млрд м3 — цифра вполне реальная. С помощью таких мощностей процесс замещения продавца, который всегда прав, представляется вполне вероятным.

Яркий пример — Италия, с которой мы дружили премьер-министрами. За последние шесть лет итальянцы сократили закупки российского газа почти на 10 млрд кубов, или на 40%. За это же время они стали закупать почти по 10 млрд м3 СПГ в год. Как говорится, дружба дружбой...

Мировая торговля газом «из трубы» растет по 5% в год. Мировая торговля СПГ растет в четыре раза быстрее: более чем по 20% в год. К 2012 году объем мировой торговли СПГ уже превысил 30% от всей мировой торговли природным газом. Доля СПГ будет продолжать увеличиваться, а доля газа «из трубы» будет продолжать сокращаться. Причем наибольшие потери торговля газом «из трубы» понесет на рынке Европы, который является единственным внешним рынком сбыта российского газа (не считая пока незначительного экспорта СПГ с Сахалина). А наибольший урон от этого процесса понесет «Газпром», который в последние годы делал все возможное, чтобы настроить против себя европейских импортеров.

Конечно, наиболее перспективным рынком природного газа является Азия, особенно такие страны, как Китай, Индия, Япония, Корея. Но проникнуть на этот рынок с помощью любимого оружия «Газпрома» — газопроводов — не так-то просто. Начиная с 2006 года, «Газпром» ведет разговоры о строительстве газопровода из Восточной Сибири в Китай. Пока все упирается в нежелание китайцев покупать природный газ на тех ценовых условиях, по которым вынуждены его закупать подсевшие на российский газ европейцы. За это время более сговорчивые Казахстан, Туркменистан и Узбекистан проложили до Китая трубу и наладили поставки в Китай. Индийское направление активно разрабатывает Туркменистан, который намерен экспортировать туда порядка 70 млрд м3 в год с помощью строящегося газопровода.

Наверное, правильнее было бы осваивать азиатские рынки не с помощью газопроводов, а путем строительства экспортных терминалов СПГ. Но СПГ означает конкуренцию, а к ней-то как раз «Газпром» совсем не привык.

Что скажет «Газпром»?

Поскольку Слово было произнесено только в апреле этого года, «Газпром» имел возможность смотреть и не видеть, слушать и не слышать. Еще мартовский номер корпоративного журнала компании содержал прогноз, что быстрорастущий азиатский спрос на природный газ оттянет на себя основную часть СПГ. В результате на долю Европы придется не более 20% мирового объема СПГ (сейчас эта доля составляет 25%). Даже если США начнут экспортировать природный газ, то якобы весь этот газ будет «уходить» в Азию. Таким образом, считал «Газпром», его позиции на европейском рынке прочны как никогда.

Расчет на то, что весь объем американского газа будет уходить в Азию, мягко говоря, не соответствует действительности. Возьмем хотя бы проект переориентации терминала СПГ Сабин Пасс (штат Луизиана) с импорта на экспорт, который реализует американская компания Cheniere. Это первый подобный проект, разрешение на реализацию которого было получено совсем недавно, в апреле. Первая фаза этого терминала будет введена в эксплуатацию в 2015 году. Пропускная способность терминала составит примерно 26 млрд м3 газа в год (половина пропускной способности газопровода «Северный поток»). Весь СПГ первого этапа этого проекта уже законтрактован на 20 лет вперед именно европейскими компаниями: англичанами и испанцами.

«Газпром» также сомневается, что США сумеют обеспечить быстрый рост экспорта СПГ. Но Cheniere уже работает над получением необходимых разрешений для переориентации терминала СПГ в Корпус Кристи (Техас). Пропускная способность этого терминала составит 19 млрд м3 газа в год. Таким образом, только одна компания с двух терминалов планирует довести экспорт СПГ до 45 млрд м3 газа. Примерно столько газа потребляет в год Франция, занимающая по этому показателю третье место в «дальней Европе» (после Германии и Италии). А всего на сайте FERC, федерального агентства США, выдающего разрешения на терминалы СПГ, содержится информация о 15 проектах экспортных терминалов СПГ, которые находятся на той или иной стадии реализации.

Быстро увеличивать мощность экспортных терминалов СПГ американцам помогает то, что в свое время, до эпохи сланцевого газа, в США было построено большое количество импортных терминалов СПГ. Переориентация импортного терминала СПГ на экспорт позволяет существенно сокращать капиталовложения и время реализации проектов.

Стоимость строительства СПГ терминала Сабин Пасс составит $9-10 млрд. Это существенно меньше, чем тратит «Газпром» на строительство газопроводов такой же пропускной способности.

Наконец, главным аргументом «Газпрома» всегда было то, что сланцевый газ — это фикция, раздутый американцами миф, «Голливуд», по выражению г-на Миллера.

Сланцевый газ: тихая революция

История сланцевого газа в США заслуживает целого романа. Это хитросплетение предпринимательской инициативы, подвига провидцев, с элементами не только кретинизма, но и помощи политиков и бюрократов. Впервые сланцевый газ начали добывать в 1821 году в США (за сорок лет до появления первой в мире нефтяной скважины), но технология его добычи в современных масштабах была разработана под руководством Джорджа Митчелла в период 80–90-х гг. прошлого века.

В первом десятилетии XXI века сланцевый газ произвел настоящую революцию на своей, так сказать, родине, в США. В течение десяти лет, начиная с 2001 года, добыча природного газа в США возросла с 555 до примерно 690 млрд м3. Это на 20 млрд кубов больше, чем добывает Россия. О революционном значении сланцевого газа говорит хотя бы то, что еще в прошлом году Мировое энергетическое агентство было убеждено, что США достигнет этого уровня добычи не ранее 2035 года.

Весь прирост добычи в США, а также компенсация падения добычи газа на традиционных месторождениях произошли за счет сланцевого газа. В течение последних десяти лет его добыча возросла практически с нуля до 150 млрд м3. И если еще пару лет назад была уверенность в том, что США не смогут стать крупным экспортером природного газа из-за того, что рост добычи газа примерно соответствует росту его потребления, то сейчас уже такой уверенности нет.

Газосланцевые месторождения — не только американское явление. Извлекаемые запасы сланцевого газа в мире оцениваются в 165 трлн м3. Этот газ равномерно распространен по всей планете. В Северной Америке 30 триллионов м3, в Южной Америке — 35 трлн м3, в Африке — 30 трлн м3, в Азии (главным образом, в Китае) — 40 трлн м3. В Европе запасы сланцевого газа — 13 трлн м3. Для сравнения: доказанные запасы природного газа в России составляют около 50 трлн м3 (правда, месторождения сланцевого газа здесь не разведывались).

Иными словами, газа много не только в России. Технология его добычи имеется. США потребовалось десять лет для того, чтобы создать индустрию сланцевого газа. А сколько времени понадобится другим странам, чтобы начать его добычу? Интересно посмотреть, что делается в Европе.

Экспорт революции в отдельно взятые страны Европы

В Европе к сланцевому газу относятся по-разному. Из европейских стран, которые обладают его значимыми запасами, одни (Франция, Болгария, Румыния) по экологическим соображениям объявили запрет на проведение гидроразрыва пластов (ГРП), который наряду с горизонтальным бурением является ключевым элементом добычи сланцевого газа. Другие страны, такие как Польша и Украина, наоборот, стремятся начать добычу как можно быстрее.

Польша

В опубликованном в марте отчете Польского института геологии извлекаемые запасы сланцевого газа оцениваются в 365–768 млрд м3 с возможностью увеличения до 1,9 трлн м3. Это существенное снижение оценки Геологической службы США (5.3 трлн м3), опубликованной в середине прошлого года.

1,9 трлн м3 газа — по мировым меркам немного. Но учитывая, что и потребление газа в Польше невелико (примерно 13 млрд м3 в год), страна теоретически может заместить весь импорт газа внутренним производством в течение лет десяти. И поляки очень в этом заинтересованы: в настоящее время 9 из 13 млрд м3 Польша импортирует из России. С другой стороны, в энергетике Польши слишком велика доля угля. В перспективе уголь должен замещаться более «чистым» природным газом. Поэтому даже при росте собственной добычи сланцевого газа поляки могут продолжать импортировать природный газ. Другое дело, что, скорее всего, Польша сможет диверсифицировать источники импорта природного газа и уменьшить импорт из России.

Интерес к польскому газу велик. К 2012 году Польша выдала более сотни лицензий на разведку. Правда, «качество» компаний, получивших эти лицензии, не всегда идеально. Порядок выдачи лицензий был, мягко говоря, непрозрачен. Механизма публичных тендеров не было. В этом году польские власти арестовали ряд чиновников, связанных с выдачей лицензий, и ввели порядок публичных торгов.

Первые примерно 20 скважин, пробуренные на польских сланцевых месторождениях, не дали положительных результатов. В результате ажиотаж вокруг польского сланцевого газа существенно остыл. Акции нескольких независимых компаний, специализирующихся на европейском сланцевом газе, упали с начала года на 70%. Но 20 скважин — это ничтожно мало. Для сравнения: только на одном американском сланцевом месторождении Барнетт пробурено 13 700 скважин.

Украина

Если поляки более осторожны, чем американцы, в оценке запасов сланцевого газа, то украинцам в этом вопросе оптимизма не занимать. Государственная геологическая служба Украины недавно повысила свою оценку запасов сланцевого газа до 12,5 трлн м3, в то время как Геологическая служба США сообщала всего о 1,9 трлн м3. Оно и понятно: Украина импортирует из России 33 млрд м3 в год, что в три с половиной раза больше импорта поляков. Украинцы ставят задачу добиться в течение 10 лет роста добычи сланцевого газа до 13 млрд м3.

В настоящее время Украина проводит первый тендер на разведку сланцевого газа на двух лицензионных площадях, результаты которого обещают опубликовать в конце апреля. В тендере принимают участие ExxonMobil, Shell, TNK-BP и другие компании. Победитель должен будет подписать соглашение на условиях «50 на 50» с государственной компанией «Надра України». Не обошлось без курьезов в стиле постсоветского пространства: 10 процентиков от сделки, которая оценивается в сотни миллионов долларов, «Надра» отдают частной консалтинговой компании с выручкой 57 тысяч долларов. На сайте компании написано, что она «разрабатывает бизнес-решения широкого спектра проблем геологии и разведки».

Теоретически Украина обладает достаточными запасами природного газа, чтобы полностью покрывать свои потребности. Практически Украине необходимо привлекать на разведку и добычу природного газа не менее $10 млрд в год инвестиций. Причем в основном иностранных: своих технологий разведки и добычи сланцевого газа на Украине нет. Но для того, чтобы привлекать такие инвестиции, Украине нужно очень и очень много потрудиться. Сейчас Украина во всю свою экономику привлекает чуть более $4 млрд иностранных инвестиций. Так что привлекать по 10 млрд в одну отрасль — пока на грани фантастики.

В целом, оценивая перспективы добычи сланцевого газа в Европе, можно сказать, что его добыча будет расти, и в некоторых странах он может заместить импорт газа из России, но в ближайшие десять лет заметной роли в энергетике Европы играть он не будет.

До сих пор речь шла об объемах добычи сланцевого газа и торговле СПГ. Теперь имеет смысл посмотреть на экономику сланцевого газа.

Попутный сланцевый газ

Сланцевый газ отличается от газа, добываемого на традиционных месторождениях. Если традиционный газ содержит метан и немного этана, то сланцевый газ может содержать много пропанов, бутанов, пентанов и более тяжелых углеводородов, которые в России называются широкие фракции легких углеводородов (ШФЛУ) и являются ценным сырьем для нефтехимии, а также используются в качестве моторного топлива. Рыночная цена таких углеводородов привязана не к цене на природный газ, а к цене на нефть. Поэтому газодобывающие компании, бурящие скважины на сланцевых месторождениях, на самом деле заинтересованы не в самом газе, а в тяжелых углеводородных фракциях, за счет которых и окупается добыча газа. А газ, который идет в трубу, становится побочным продуктом, и цена его может опускаться до очень низкого уровня. В этом секрет безумно низкой цены природного газа на рынке США.

Для российских газовиков очень важный вопрос: какова будет экспортная себестоимость СПГ из американского сланцевого газа, если его завозить в Европу? Для ответа на этот вопрос можно вернуться к примеру вышеупомянутого терминала СПГ в Сабин Пасс.

Формула цены СПГ с этого терминала — $100 плюс цена газа на внутреннем рынке США, увеличенная на 15%. Стоимость транспортировки в Европу — порядка $50. Стоимость в американской трубе — менее $70. Выходит, что американский газ в Европе на терминале будет стоить порядка $220 по нынешним ценам. Добавляем еще 10% для учета стоимости приема СПГ в порту и регазификации — получаем стоимость американского газа в европейской трубе около $250 за тысячу кубов. Для сравнения: «Газпром» продает сейчас газ в Европу по ценам порядка $500-600 за тысячу кубов.

«Газпром», конечно же, считает, что цена на газ в Европе не должна зависеть от внутренних цен на американский газ. Американские цены совсем от рук отбились, а точнее не от рук, а от цен на нефть, к которым привязана формула расчета экспортной цены «Газпрома». В качестве примера для подражания «Газпром» приводит Японию, которая закупает СПГ по $500 и выше за тысячу кубов, и японские контракты на покупку СПГ также привязаны к цене на нефть. Но японцы умеют читать газеты и знают, что происходит на американском рынке. И хотят «отвязаться» от цен на нефть при закупке СПГ.

Основываясь на тезисе о том, что Европе все равно никуда не деться, кроме как покупать российский газ в тех же объемах и по высоким ценам, «Газпром» продолжает охватывать Европу в клещи газопроводов. В следующем году на полную мощность заработает «Северный поток» (50 млрд м3 в год), после этого «Газпром» намерен построить «Южный поток» мощностью 63 млрд в год. Умопомрачительные инвестиции, которые «Газпром» тратит на строительство этих газопроводов, выглядят как игра ва-банк, особенно в сочетании с изощренным искусством настраивать против себя потребителей. Такие инвестиции могут окупиться, только если спрос останется на прежнем уровне, а цены на газ продолжат свой рост. Но перспектива возможного падения цен и снижения спроса на российский газ в Европе, похоже, никого в «Газпроме» не волнует. Деньги-то осваиваются сейчас, а результаты начнут проявляться лишь через годы.

Нынешняя политика России на международных рынках газа, которая идет в разрез с основными тенденциями развития этих рынков, скорее всего, приведет к сокращению доли России, а может быть, даже и к абсолютному сокращению продаж. «Газпром» превратится в одного из крупных игроков на рынке, но не более того. Газ перестанет играть роль геополитического оружия России. Цена на российский газ, скорее всего, снизится.

Что касается «Газпрома», то он с лихвой компенсирует возможные потери на внешних рынках за счет роста цен на рынке внутреннем. Для России же в целом потенциальное снижение доходов от продаж газа не столь уж и страшно. В стоимостном выражении Россия экспортировала природного газа в прошлом году на $64 млрд, или чуть более 12% от общего объема российского экспорта. Если цены на российский газ снизятся, а объемы упадут, ничего страшного не случится, за исключением ущемленного самолюбия.

Другое дело — цены на нефть. Экспорт нефти и нефтепродуктов имеет неизмеримо большее значение для экономики России, чем экспорт природного газа. Но это — отдельная история.

http://www.snob.ru/profile/24215/blog/48415