- Отношения Александра Григорьевича и Владимира Владимировича как‑то сразу не заладились еще со времени их первой встречи на саммите СНГ в конце 1999 года. Владимир Владимирович (тогда еще премьер-министр РФ) вежливо и спокойно (как их и учили в школе КГБ общаться с подследственными) напомнил президенту Беларуси о неоплаченных газовых счетах на сотни миллионов долларов.

Великий Славянин с высоты своего неприятно громадного роста начал орать в ответ, что он защищает западные рубежи нашего Священного союза от вторжения натовских орд, что стоит этот титанический вклад в общую безопасность миллиарды презренных американских долларов и что торг здесь неуместен. С Владимиром Владимировичем давно уже никто так не разговаривал, и ему это очень не понравилось.

Неприятное предчувствие посетило и Великого Славянина. Ведь как славно все было при дедушке! Раз в год он приезжал в Москву, подписывал очередную ничего не значащую бумажонку о еще более глубоком и окончательном воссоединении с Россией, разбивал в Грановитой палате стакан из‑под водки и уезжал с пакетом экономических преференций в миллиарды долларов.

Будучи, как и большинство малообразованных диктаторов ХХ века, прирожденным психологом, он великолепно понимал все комплексы и фантазмы российской политической «элиты» - ностальгию по утраченному имперскому величию, потребность в «младших братьях», льнущих к державной длани, - искусно и хищно их эксплуатировал, но не допускал и мысли о том, что когда‑нибудь станет всего лишь минским губернатором или секретарем обкома.

В мегаломанической проруби, в которой десятилетиями болтается «российская политическая элита», объединение с Беларусью является Священным Граалем, первым решительным шагом к преодолению «крупнейшей геополитической катастрофы XX века». Ну примерно тем же, чем для германской элиты 30-х годов прошлого века был аншлюс Австрии.

«Элита» стала наконец робко вопрошать: «Ну, когда же, когда же, Александр Григорьевич, вы, в конце концов, войдете в меня всеми своими субъектами?» На что Великий Славянин с достоинством отвечал: «Белорусский офицер берет деньги. Еще как берет. Но исключительно как суверенный и самостоятельный субъект международного права».

Прошло еще 15 лет, и на предновогодней пресс-конференции ЕврАзЭСа в Москве два последних диктатора Европы смотрели друг на друга с нескрываемой ненавистью. «Построить Лукашенко никому не удастся», - в присутствии еще нескольких постсоветских паханов дерзко бросил Великий Славянин. Такие обиды ни в питерском дворе, ни в бандитском Петербурге 1990-x, ни на вершинах российской власти не прощались. 



Видимо, Лукашенко все просчитал. Он очень серьезно относится как к угрозам для своей жизни, так и к вызовам независимости и суверенитету Беларуси. При живом Лукашенко аншлюса не будет. Это в Кремле уже поняли. Но там еще не поняли, что аншлюса не будет никогда, и поэтому способны пойти еще на одну имперскую авантюру. В Беларуси за последние два десятилетия сформировалось национальное и государственное самосознание. Его еще не было в 1996-ом, когда Москва на свою беду помогла Лукашенко осуществить государственный переворот и оттеснить от власти старую коммунистическую номенклатуру. Лука 20 лет дурил Mоскву, виртуозно играя на ее имперских комплексах, и по-волчьи защищал от нее свою личную власть, а заодно и суверенитет Беларуси.

Операция 1-го Белорусского по братскому устранению Лукашенко грозит стать еще более оглушительной авантюрой, чем Крымнаш. Но загнавшие себя в угол диктаторы часто склонны поступать в логике шекспировского героя:



По мне, все средства хороши отныне:


Я так уже увяз в кровавой тине,


Что легче будет мне вперед шагать,


Чем по трясине возвращаться вспять.