По факту смерти в больнице девочки возбуждено уголовное дело

В Житомирской области возбуждено уголовное дело по факту смерти в больнице восьмимесячной девочки

Жители села Горщик Коростенского района Житомирщины Марина и Владимир Ильинские уже месяц не могут заставить себя зайти в детскую комнату, где все напоминает об их горячо любимой Дашеньке. Отец мечтал о дочери, а когда она появилась на свет, то не мог ею надышаться. В роду Володи несколько поколений рождались только мальчики, поэтому появление девочки было для него настоящим подарком.

 — Когда родилась Даша, мир для меня стал другим, — признается 23-летний Владимир Ильинский. — Я не мог дождаться вечера, чтобы вернуться домой с работы и обнять дочку. Выходные дни превращались в праздники, потому что я не спускал Дашу с рук. Доченька была подвижной, веселой, хорошо развивалась, в восемь месяцев уже пробовала самостоятельно ходить. У нас было столько планов: весной начать строить новый дом, а летом показать Даше море. Все рухнуло в один миг…

«Я захватил с собой в больницу приличную сумму, но мне просто некому было предложить эти деньги!»

Владимир листает фотоальбом дочки. Вот это ее первое фото, а здесь Даше уже две недели, на этом снимке она впервые улыбнулась, тут показала первый зубик. Мужчине очень тяжело просматривать фотографии дочери, и он заливается горькими слезами. Жена обнимает супруга, пытаясь его успокоить.

 — Накануне смерти Дашеньки мы ездили в город, купили много вкусной еды и новых игрушек, — вспоминает 19-летняя Марина Ильинская. — Доченька веселилась, бегала по дому на ходунках. Вечер прошел как обычно. Искупали кроху, покормили, папа прочитал ей сказку и уложил спать. Даша спала спокойно до утра. А проснувшись, неожиданно вырвала. Муж, не тратя времени, сел в машину и помчался за детской медсестрой. Хотя было воскресенье, Ирина Васильевна оставила все домашние дела и приехала к нам. Она измерила Даше температуру. Градусник показал 38,8О С. Тогда медсестра дала жаропонижающее лекарство и попросила позвонить ей домой, если через час ребенку не станет лучше. Прошло сорок минут, и нам показалось, что состояние Дашеньки ухудшилось. В этот раз медсестра, приехав, сделала малышке укол, однако и он ничем не помог.

 — Поскольку температуру сбить не удалось, я посоветовала родителям обратиться в больницу, — рассказывает медсестра медицинской амбулатории села Горщик Ирина Выгивская. — Девочка постоянно плакала, я не могла установить причину ее беспокойства. Точный диагноз можно было поставить только после соответствующих анализов. Когда Даша 19 февраля утром уезжала в больницу, ее состояние нельзя было назвать тяжелым.

Ильинские решили не вызывать скорую помощь, а везти ребенка в больницу самостоятельно.

 — Мы живем в тридцати километрах от Коростеня, и я решил, что гораздо быстрее будет, если сам отвезу дочку в городскую больницу, — объясняет Владимир Ильинский. — В считанные минуты мы одели малышку, взяли ее любимые игрушки. В больницу прибыли 19 февраля в 11.40 утра. На всякий случай я захватил с собой приличную сумму, предполагая, что за хороший уход медперсоналу придется заплатить. Вы не поверите, но мне просто некому было предложить эти деньги!

Родители утверждают, что в больнице к ним отнеслись равнодушно. А кто-то из дежуривших медиков заметил, что сегодня воскресенье. Нельзя, мол, было со своими проблемами подождать до понедельника.

 — За помощью мы обратились в детское инфекционное отделение Коростенской центральной городской больницы, — продолжает Владимир Ильинский. — Нам велели сидеть с больной крохой в коридоре на стульчике и ждать педиатра. Время шло, Даша не переставала плакать, но к ней никто не подходил. Я нервничал, требуя объяснить, в чем дело. Наконец, через полтора часа(!) подошла медсестра и… измерила дочери температуру. А еще через два часа, примерно в 15 часов, к нам подошел педиатр Петр Лесков (фамилии врачей, в тот день лечивших девочку, изменены. — Авт.). Он послушал малышку, прощупал ее пульс, затем дал указание медсестре и ушел. В общей сложности педиатр потратил на нас минут пятнадцать. За это время он смог поставить диагноз, согласно которому у нашей дочери повышен ацетон (это без анализов мочи и крови) и ей нужно давать побольше жидкости.

Одна из медсестер забрала Дашу в манипуляционный кабинет, где попыталась поставить капельницу. Но так как не смогла попасть малышке в вену, просто сделала ей внутримышечный укол, а затем… вынесла ребенка нам в коридор.

Дочка угасала на глазах. Она перестала плакать, но не уснула, а только безучастно смотрела в потолок. Я умолял медсестру сделать что-нибудь, а она всякий раз просила еще немного потерпеть. Около шести часов(!) вечера пришел дежурный врач Володин и определил нас в палату. Еще через час дочери сделали анализ крови. Дашеньке кололи пальчик, но она даже не шевельнулась, уже не отреагировала на боль. На ее темечке я обнаружил огромную шишку, но все еще не предполагал самое худшее, надеялся до последнего, что мою доченьку спасут.

В девять часов вечера Даше поставили диагноз «гнойный менингит» и перевели в реанимационное отделение. Перевели — это громко сказано. Володин просто распорядился об этом и ушел. Мы подождали немного, а потом поняли, что за нами никто не придет. Взял на руки дочку и отправился в реанимацию, дорогу нам показала санитарка. К этому времени то, что Даша жива, было понятно только по ее дыханию.

 — Я с трудом одела Дашеньку, — рассказывает Марина. — Обычно она ручки протягивает в кофточку, сама головку засовывает, а тогда ни на что не реагировала. Было больно и страшно смотреть на доченьку…

«Патологоанатом сказал, что нужно было вовремя обратиться за медицинской помощью»

В реанимационное отделение пустили только мать девочки. Марина по телефону сказала мужу, что дочке поставили капельницу и она уснула. Медики заверили женщину, что кризис миновал и наутро малышку снова переведут в инфекционное отделение. Услышав обнадеживающее сообщение, Владимир уехал домой.

 — Каждые полчаса я звонил жене, интересуясь состоянием дочери, — вспоминает Владимир Ильинский. — Последний раз говорил с Мариной в полчетвертого утра, а когда через пятнадцать минут жена сама позвонила мне, я понял, что произошло самое страшное. Вышел на улицу и в отчаянии закричал. Даже не знаю, как добрался до больницы. Глаза застилали слезы, и я практически не видел дороги.

Супруга одиноко стояла в больничном коридоре у окна и плакала. Мы обнялись, казалось, что время остановилось. Очнулись, услышав стук, это через открытое окошко в двери нам просунули вещи умершей дочери. За телом велели прийти в морг в девять часов утра. Мы хотели взглянуть на Дашу хоть одним глазком, но так и не дождались разрешения.

В назначенное время супруги пришли за телом дочери. Сотрудники морга попросили подождать сначала до одиннадцати часов, потом до шестнадцати… Выдали тело малышки около восьми часов вечера.

 — Я спросил патологоанатома, можно ли было спасти мою дочь, тот ответил утвердительно, — говорит Владимир Ильинский — И уточнил, что нужно было всего лишь… вовремя обратиться за медицинской помощью.

— Малышка часто болела? — интересуюсь у отца.

 — Как обычно у детей, то сопли, то болит животик, то зубки режутся. Обычно все проблемы решали на дому с помощью участкового педиатра или медсестры. А вот лечение в больнице для нас закончилось трагически.

Медсестра медицинской амбулатории Ирина Выгивская, оказывавшая первую помощь девочке, вспоминает, что несколько раз звонила в больницу и интересовалась здоровьем малышки.

 — Очень удивилась, узнав от родителей, как сильно изменилось состояние девочки, — признается Ирина Васильевна. — Вечером Марина сказала, что Дашу поместили в реанимацию, а в четыре утра женщина сообщила, что ее дочь умерла. Я долго не могла оправиться от шока.

— Дашу можно было назвать болезненным ребенком?

 — Ни в коем случае. У девочки были простудные заболевания, но не часто.

Марина и Владимир Ильинские уверены, что в смерти их единственной дочери виноваты врачи.

 — На следующий день после похорон я отнес заявление в прокуратуру с просьбой разобраться в причинах гибели Даши, — рассказывает мужчина. — Выйдя из здания прокуратуры, неожиданно увидел педиатра Лескова со своей супругой. Они стали говорить, что моего ребенка не вернуть, что жизнь продолжается. Педиатр признавал свою вину и просил не поднимать скандал. Дочку действительно не вернуть. Но если врачи могли спасти малышку и не сделали этого, то лучше им сменить профессию.

«Медсестра, несколько раз звонившая педиатру, была уведомлена о том, что так делать нехорошо»

Главный врач Коростенской городской больницы Виктор Гордийчук не согласен с родителями умершей девочки. Он уверен, что его коллеги делали все правильно:

 — Согласно записям в медицинской карте, ребенок поступил в инфекционное отделение 19 февраля в 12.30, а в 12.55 малышку осмотрел педиатр. Врач поставил диагноз «ОРЗ средней тяжести». Были назначены анализы мочи и крови, сделан рентген. Согласно протоколу диагностики болезни, назначено соответствующее лечение.

— Но родители умершей девочки утверждают, что им пришлось несколько часов ожидать прихода педиатра.

 — Это неправда. Согласно записям, все было так, как я говорю.

— Однако девочке поставили неверный диагноз, упустили время.

 — Менингит может протекать бессимптомно. Малышка была в состоянии средней тяжести, потом клиническая картина начала резко меняться и наступило ухудшение. Это заметил дежурный врач и все подробно описал в медицинской карте. Около семи вечера девочке сделали анализ крови, который показал большую токсичность. По результатам анализа стало видно, что детская иммунная система ослаблена. Поэтому около девяти вечера дежурный врач перевел малышку в реанимацию.

— Почему анализ крови был сделан так поздно?

 — Я не знаю, как так получилось с анализом крови. Его делают сразу же очень тяжелым пациентам, а всем остальным — планово. Вообще, анализ крови не меняет тактику лечения, это может сделать только пункция, которую произвели девочке в девять вечера. Тогда же установили точный диагноз — «менингит».

— После смерти восьмимесячного ребенка наказан кто-либо из медиков?

 — Медсестра, несколько раз звонившая педиатру, была уведомлена о том, что так делать нехорошо. Она просто пошла на поводу у родителей, а на самом деле вызывать врача должен дежурный по стационару. Все мои сотрудники трудятся в прежнем режиме. На рабочем месте нет только педиатра Лескова, он на больничном.

— Известно, что ранее к нему уже были претензии со стороны пациентов.

 — Действительно, два года назад врач получил выговор, но в той ситуации было очень много неясного.

«ФАКТЫ» нашли свидетельницу происходившего во время поступления в больницу восьмимесячной Даши Ильинской. В детском инфекционном отделении женщина лежала со своей маленькой дочерью.

 — Ильинские появились в отделении около двенадцати часов дня, — рассказывает 26-летняя Ольга Искоростенская. — Помню, детский крик стоял просто жуткий и мамочки по очереди выходили в коридор посмотреть, что случилось. Я слышала, как медсестра на протяжении нескольких часов по телефону вызывала в больницу педиатра Лескова. Все это время родители с крохой на руках сидели в коридоре. Состояние их дочери меня пугало, со временем девочка перестала кричать и просто смотрела в одну точку. Около семи вечера я снова выглянула в коридор, но никого уже там не застала. Утром мы узнали, что малышка умерла. Когда я рассказала об этом супругу, он сразу приехал и увез нас с дочерью в Житомирскую детскую областную больницу.

 — В связи со смертью девочки возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 140 Уголовного кодекса (»Ненадлежащее выполнение профессиональных обязанностей медработниками»), — сообщил «ФАКТАМ» прокурор Коростеня Василий Курилюк. — Проверкой, проведенной прокуратурой совместно с органами внутренних дел в Коростенской центральной городской больнице, установлено, что восьмимесячный ребенок поступил в больницу для оказания медицинской помощи, а уже на следующий день умер. По предварительному заключению патологоанатомического исследования, смерть ребенка наступила вследствие гнойного менингита. Вопрос своевременности и полноты оказания медицинской помощи, правильности действий врачей и причинной связи со смертью ребенка будет устанавливаться досудебным следствием в ходе расследования уголовного дела. Лиц, причастных к гибели девочки, привлекут к уголовной ответственности.