Без вести не пропал, к 70-летию начала Великой Отечественной.

Начну этот пост с видео, которое будет здесь к месту

Триста с лишним километров на юг от Москвы. Калужская область, Ульяновский район. Июнь, жара. В сосновом лесу разбит палаточный лагерь поисковиков. Здесь несколько отрядов из самых разных городов — от Козельска и Тулы до Москвы и Брянска. Началась очередная летняя «Вахта пямяти» в местах, где в 1941-43 гг шли жестокие бои с немцами.
Здесь, у деревни Заречье и дальше повсюду видны заросшие травой воронки от взрывов, траншеи, целые ряды окопов. На этой территории остались лежать непохороненными десятки тысяч бойцов Красной Армии. Больше двадцати лет в Ульяновском районе работают поисковые отряды. В этом году за две вахты — весеннюю и летнюю — поднято почти пятьсот солдат, отдавших свои жизни за Родину.

Я приехал в лагерь и отправился на раскопки туда, где у несуществующей теперь деревни Железницы, работали поисковики из Брянска, Козельска и Мордовии.

О них, и церемонии торжественного захоронения найденных бойцов — этот репортаж:



В семь утра мы с братьями Парчайкиными из Саранска — Юрой и Володей — приехали на это место. Здесь, между двумя оврагами, проходила линия нашей обороны и в окопах, которые теперь еле угадываются под слоем земли, лежат останки солдат. Накануне братья вернулись в лагерь ни с чем, и теперь горели желанием «поднять бойца» — так это звучит на жаргоне поисковиков. Забегая вперед, скажу, что Юра с Володей ходили целый день и только под вечер им повезло и бойца они-таки подняли.



Весь этот перелесок с молодыми березами, с земляничными россыпями в густой траве, перекопан во время прежних вахт. Там, где оставлены проржавевшие каски, были найдены солдаты.



Я оставил братьев, чтобы не мешать им, и пошел в другое место этого перелеска — здесь копал командир брянского отряда «Пересвет» Алексей Бирюков. Он занимается поисками с юных лет — уже более сорока лет. Найдя металлоискателем место, он начал копать и, когда я пришел к нему, были подняты останки уже двух бойцов. Алексей поднял фрагменты костей, черепа, много разной солдатской утвари, вроде противогазов, кружек, перочинных ножей. Один за другим была выкопана солдатская обувь — добротные американские ботинки, совсем неношеные. И ребята, судя по состоянию зубов в нижних челюстях, были совсем молодые.

— Ну давай, милый, подай мне голос, — уговаривал Алексей, копаясь в яме в надежде найти что-то, на чем есть имя солдата. Иногда имена выцарапывали на кружках, ложках, перочинных ножиках.



В этой траншее Алексей найдет останки пятерых бойцов Красной Армии.



Неподалеку от Алексея делали свой раскоп детский врач из Москвы Дмитрий Розизнаный и Артем из козельского отряда. У Дмитрия это его уже седьмой полевой сезон. Когда я пришел, на специальном мешке уже лежали останки бойца, который был в этом окопе. Дима нашел его по сверкнувшим в земле металлическим зубам.



Это, что лежало рядом с павшим солдатом: штык от трехлинейки, противотанковая граната РПГ-40, остаток от шомпольной гранаты Сердюкова ВПГС-41 (т.н. «сердючка» или «прощай, Родина») — такие гранаты, стреляющие с помощью винтовки, производились до весны 1942 года и были сняты с вооружения из-за большого количества отказов — они взрывались прямо во время выстрела.



Дима нашел уже две солдатские кружки и твердил: — Здесь должен быть второй, не уйду, пока второго не найду.



Пятачок 39-года и стеклянная ампула из-под пенициллина.



Алексей и Дима позвали в свой лагерь пообедать — они встали не где все, а поближе к раскопкам.



Поставили котелок на огонь, сделали макарон с тушенкой, попили чаю. Место для лагеря мужики выбрали правильное — с ветерком, отгоняющим местной злое комарье. Вообще, главная напасть в летние вахты — комары и слепни. Сколько не мажься всякой дрянью, все равно будешь искусан до кровавых ран. Весной работать легче — почти нет комаров и земля еще мягкая.



Пришел Алексей, опытной рукой потыкал щупом в разные стороны, сказал копать сюда. Начали копать, тут же появились трехлинейка и каска. Второй боец был все ближе.



Достали винтовку второго бойца — трехлинейка с примкнутым штыком. Видимо, был готов в атаке.



«Мосинка» неплохо сохранилась. Штык, как сказал Дима, «в хлам», а в остальном — вполне ничего, даже прицельная планка еще поднимается. Винтовка заряжена – затвор закрыт, патрон — в патроннике.



Вот он — второй боец, мы его нашли! Я перед этим бросил фотоаппарат и тоже взялся за лопату, Дима уже был на пределе, он копал часов пять.



Алексей аккуратно укладывает остатки черепа на мешок для останков.



Я пропустил этот момент – отошел, чтобы поменять объектив, когда за моей спиной закричали «Есть!». Алексей, сменивший Диму в траншее, нашел медальон второго бойца! Это такой момент истины в поисковой работе — найти медальон с формой, которую нужно было заполнять солдату: имя, фамилия, отчество, место жительства, данные о родных, призывной пункт, группа крови. Их, как вы знаете, мало, кто заполнял - плохая примета и часто в таких медальонах находят иголки с ниткой или спички. В конце 42-го года их заменили на книжки красноармейца и поднятые после этого времени бойцы вообще не идентифицируются. У немцев «смертниками» были железные жетоны из двух половинок, на каждой из которых был штамп с личным номером солдата. Похоронная команда разламывала смертник надвое, оставляя одну половину на убитом.

К этому времени к нам присоединился Володя Матросов, командир отряда «Гвардеец» из Козельска (справа). Он сюда привозит мальчишек-школьников, учит их поиску.



Теперь все мысли были только о медальоне. Алексей на секунду открыл его и мы увидели, что там не иголки, а свернутая бумажка, скорее всего заполненный «смертник». Ребята сожгли тол в противотанковой гранате и мы отправились в лагерь.



В лагере никаких чаёв, разговоров, шуток. Очистили столик, Алексей принес папку с листами бумаги, иголку, пинцет, тщательно протёр старенькие очки и начал открывать медальон.



В капсуле медальона обычно скапливается вода и нужно аккуратно расправить мокрую бумагу на листе. Мы сразу увидели, что «смертник» заполнен! Чернила расплылись, но написанное можно было прочитать. Миллиметр за миллиметром скрученный листочек открывает все новые строки и из небытия возникает солдат, которого мы нашли сегодня. Фамилия читается с трудом, ребята торопятся, ошибаются. Дима лихрадочно записывает данные на бумагу, я снимаю видео.

Через день руководитель поисковых отрядов Калужской области Сергей Новиков найдет подробности о найденном бойце. В том окопе, который мы целый день копали, лежал младший командир Саид Шамсутдимов, 1922 года рождения, уроженец села Бакаево Куйбышевской (сейчас, когда границы поменялись, Оренбургской) области. Сапёр-подрывник, по документам пропал без вести в 1942 году. Двадцатилетний мальчик умер, видимо, не сразу — Алексей, когда доставал его останки, показал, что тот лежал поджав ноги, весь сжавшись от боли.



Сергей Николаевич Новиков уже нашел дальных родственников Саида, его даже кто-то помнит. Говорят, рос без отца.

Такая находка — всегда победа для поисковиков. Еще одно имя возвращено. Он не пропал без вести, этот младший командир Шамсутдимов, он пал смертью храбрых на поле боя!



Радостные, мы наскоро перекусили оставшимися от обеда макаронами. Братья Юра и Володя, приехавшие за мной, тоже радовались, но больше своей находке — они ходили целый день за «своим» бойцом.

Поисковики — обычные люди, такие же, как везде, и очень разные. Есть всякие — и те, кто, нарядившись в крутой камуфляж, не ходит в лес, бухает целыми днями, а потом отсыпается в палатке, но большинство, конечно, настоящие мужики, одержимые своим благородным делом. Мне очень понравилось у брянских — ни грамма спиртного, ни одного матерного слова. Люди небогатые, тратят на поиск свои собственные зарплаты и пенсии, экономят каждую копейку. И поднимают одного бойца за другим.



А вчера мы с моим другом Петром Лидовым поехали на торжественное захоронение солдат, найденных за время июньской »Вахты памяти» в Заречье. За весну и лето поисковики подняли 452 бойца Красной Армии, погибших в этих местах. Рядом с воинским кладбищем была вырыта новая братская могила и в 11 часов утра началась церемония захоронения.



Собрались все поисковые отряды, которые приняли участие в этой «Вахте памяти»



Особо отличившихся наградил главный поисковик Калужской области Сергей Николаевич Новиков. Это он уже не первый год организовывает поисковые работы в этих местах. Это он нашел родственников нашего сапёра-подрывника. Удивительный человек. Для была меня большая честь познакомиться с ним.



Александра пришла с мамой, папой и букетом белых гвоздик.



Спасибо командиру Козельской дивизии, он, все-таки, дал солдат для торжественного караула и салюта.



Останки павших солдат были уложены в гробы



Для отпевания приехали священники и монахи из Тихвинской пустыни.



На могилы бойцов, которые здесь уже были, поставили свечи.



Из Заречья и Ульяново приехали местные жители.



Знамя поисковых отрядов.



Николай Сергеевич Родин — командир взвода 76-мм дивизионных пушек. Уроженец Ульяновского района. Закончил войну в Берлине.



Приехавшие святые отцы были просто замечательные. Служили истово, с чувством, монахи пели от всей души, а потом отец Александр сказал очень хорошие слова для всех собравшихся.







Юра Пачайкин, старший из двух «саранских» братьев. Когда мы утром приехали, Юра сразу обрадовал, показав свою новую находку – они с Володей подняли солдата с уникальным рукописным медальоном. Боец не оставил своего имени, из суеверия. Но по имени отца его уже нашли. Павшего в бою звали Кириллом Сергеевым.









Благодарность поисковикам от комитета ветеранов.



Для всех был накрыт стол с простой солдатской едой.



http://l.stepashka.com/index.php?showtopic=497912