Европейский арсенал Гитлера

Буков много, но они стоят потраченого времени. Прочитав это, вы поймете, почему происходит ажиотация вокруг пакта Молотова-Риббентропа: нападение - лучшая защита.
Приятного чтения, Азиат.

Юрий Нерсесов

Заявляя, что на гитлеровскую Германию работала вся Европа, советские историки обычно не баловали нас конкретными цифрами. Зато лапша о пролетарской солидарности чешских и французских работяг с советскими братьями по классу вешалась на читательские уши целыми кастрюлями. Несчастных якобы гнали к станкам едва ли не под дулами автоматов. И вот так, невыносимо страдая, трудовые коллективы 4876 предприятий Франции, Бельгии, Нидерландов и других невинных жертв оккупации из года в год наращивали выпуск своей продукции.
По данным Центра военной экономики Германии, только на 31 марта 1944 года военные расходы этих стран составили 81 миллиард 35 миллионов рейхсмарок. Почти на 13 миллиардов 866 миллионов оружия и снаряжения поступило в распоряжение фюрера из цехов 857 заводов ранее присоединенной Чехии, и еще больше из воссоединенной с Германией Австрии. Контраст с захваченными территориями СССР поразителен. Отступая на восток, Красная Армия уничтожала промышленность оставленных земель так основательно, что за все годы оккупации немцы смогли ввести в строй лишь около 200 предприятий из почти 32 тысяч работавших там до войны. Даже от 271 завода так называемого «генерал-губернаторства» — одной четверти территории довоенной Польши — немцы получили продукции на 5015 миллионов рейхсмарок, тогда как из западных областей Советского Союза лишь на 4900 миллионов.
ЧЕШСКАЯ ТАНКОВАЯ АРМИЯ

Первыми пополнила арсеналы фюрера радостно воссоединившаяся с Рейхом Австрия. Оружия у немногочисленной австрийской армии было не густо, но унаследованная от империи Габсбургов военная промышленность при должной организации труда обещала дать куда больше. Так и случилось: за годы войны дисциплинированные рабочие концерна «Штейр-Даймлер-Пух» и ряда других предприятий радовали вермахт и его союзников до самого захвата Австрии советскими войсками. Отсюда войска объединенной вокруг Германии Европы получили свыше 10 тысяч танков и бронемашин, включая мощнейшие в мире тяжелые самоходки «Фердинанд» и «Ягдтигр» , 9 тысяч самолетов, 17 тысяч авиамоторов и более 12 тысяч артиллерийских установок различных калибров.

Другим крупнейшим арсеналом гитлеровского Евросоюза стала капитулировавшая без сопротивления Чехия с ее мощными военными заводами и многочисленной хорошо вооруженной армией. Особенно кстати оказалась здешняя бронетехника. Германская и словацкая армии получили 308 легких танков LT-35, 21 предназначенный для Литвы тоже легкий LT-40, 70 танкеток AH-1 и 75 бронеавтомобилей. Еще 126 LT-35 и 48 AH-1 Чехословакия ранее поставила присоединившейся к гитлеровскому блоку Румынии. В основном они не уступали немецким машинам. Более того, LT-35 с 37-мм пушкой был значительно сильнее составлявших основу танкового парка Рейха пулеметных Т-I и вооруженных 20-мм орудием Т-II.

Чешские танки, переименованные в 35(t), стали основной машиной прославленной 6-й танковой дивизии вермахта, за невиданную скорость продвижения получившей во Франции прозвище «призрачной» . Впоследствии она успешно наступала на Ленинградском направлении, а на южном фланге советско-европейского фронта ползли по украинской степи LT-35 1-й румынской танковой и 1-й словацкой моторизованной дивизий. Там же действовали чешские танкетки словацкой мотодивизии и шести дивизий румынской кавалерии.

Кроме бронетехники, от чехов было получено более 1,4 миллиона винтовок и пистолетов, свыше 62 тысяч пулеметов, около 4 тысяч орудий и минометов и огромное количество другого военного имущество. К 1 сентября 1939 года чешским оружием оснастили пять пехотных дивизий (с 93-й по 96-ю и 98-я), не считая прочих частей и подразделений. С чешскими винтовками и пушками пошел в бой и участвовавший во вторжении в Польшу словацкий корпус из двух пехотных дивизий и мотобригады. В следующем году чешское оружие и снаряжение получили еще четыре пехотные дивизии — 81-я, 82-я, 83-я и 88-я, а к началу Великой Отечественной количество соединений, полностью или частично оснащенных изделиями чешских оружейников, выросло в несколько раз.

Как и в Австрии, куда важнее трофеев для Рейха оказалось приобретение мощных военных концернов «Шкода» , ЧКД и «Зброевка» . Назначенный имперским протектором Богемии и Моравии Рейнхардт Гейдрих установил на чешских предприятиях гибкую систему поощрений, и вскоре обнаружилось, что под немцами жить вполне можно. Ежели старательно трудиться — и на сардельки с пивком хватит, и на домик отложить, да еще и на отдых в Карловых Варах останется! А что область применения родного языка уменьшилась и фрицы всюду командуют, так соплеменникам Швейка к тому было не привыкать. Они сидели под немецкой династией Габсбургов почти 400 лет и не особенно рыпались. После вялого пражского мятежа 12-17 июня 1848 года национально-освободительное движение до конца Первой мировой войны ограничивалось парламентским бухтеньем да бытовым пьяным мордобоем. Неудивительно, что возвращение «старших партнеров» Чехия, большинство жителей которой еще помнило дряхлого императора Франца-Иосифа, восприняла совершенно спокойно.

Крайне теплые отношения складывались и между военными обеих сторон. «Чехи передали в наше распоряжение всю необходимую информацию о своих танках, — восторженно вспоминал немецкий инженер-полковник Икен. — Чешские офицеры были уверены, что их машины полностью соответствуют потребностям вермахта... Сотрудничество с чешскими офицерами было очень плодотворным и дружественным. Нам ни разу не пришлось столкнуться с акциями саботажа или какого-либо сопротивления» (Д. Форти. «Германская бронетехника во Второй Мировой войне» . М.: АСТ, 2003).

Недаром, решив ликвидировать Гейдриха, англичане имели в виду помимо прочего и порушить налаженное им германско-чешское сотрудничество. Немцы действительно озверели и много народу казнили почем зря. Но на производстве это не отразилось. Напротив, доля чешских предприятий в производстве танков росла до самого конца войны. С января по март 1945 года из 3922 танков и самоходок, произведенных для еврогитлеровских войск, чехи дали 1136, то есть почти треть!

В 1939-1942 гг. пражские и пльзеньские заводы поставляли для фюрера легкий танк LT-38 получивший немецкое обозначение 38(t). Имея скорость 40 км/час, 37-мм пушку и броню, усиленную до 50 мм в лобовой части, он считался одним из лучших в своем классе. Доля LT-35 и LT-38 в вермахте непрерывно росла. К 22 июня 1941 года в 17 танковых дивизиях первого эшелона 815 чешских машин составляли четверть танкового парка. В шести сосредоточенных севернее Полесских болот дивизиях — 6-й, 7-й, 8-й, 12-й, 19-й и 20-й — их было больше, чем всех прочих, вместе взятых. Позже воевавший в «призрачной» дивизии подполковник Гельмут Ритген признавал, что «без чешской военной промышленности и чешских танков у нас не было бы четырех танковых дивизий (В эквиваленте. — Ю.Н.), что сделало бы невозможным нападение на Советский Союз» (Д.Форти. Там же).

Превосходя Т-I и Т-II, и не уступая Т-III ранних модификаций, 38(t) оказался сильнее и советских легких танков. Его 50-мм лобовая броня неплохо держала бронебойные снаряды 45-мм орудий Т-26 и БТ, которые ввиду перекалки металла зачастую действовали хуже, чем ожидалось. В то же время чешская 37-мм пушка с гарантией пробивала 20-25-мм лобовые плиты машин Красной Армии.

Разумеется, «тридцатьчетверкам» и КВ даже модернизированные 38(t) противостоять не могли. Поэтому выпустив 1461 танк, включая 50 в разведывательном варианте, чешские заводы перешли на производство самоходных артиллерийских установок на его базе. Всего до конца войны на фронт ушло 4146 истребителей танков, вооруженных либо 75-мм пушкой, либо (344 САУ) 76-мм советским орудием. Еще 312 получили 150-мм пехотное орудие, 140 — 20-мм зенитный автомат, а 284 самоходки были переделаны из поврежденных 38(t). На их лишившихся башен шасси трудолюбивые чехи установили рубки с 175 — 75-мм, 19 — 76-мм и 90 — 150-мм орудиями, после чего битая техника пошла в бой по новой.

Воистину, трудолюбие и дисциплина чешских танкостроителей, а главное, их преданность германским партнерам заслуживают всяческого восхищения! И наш восторг возрастёт, если подкрепить его простейшей арифметикой, подсчитав чешскую долю в выпуске панцеров для фюрера и его друзей.

Результаты удобно представить в виде таблицы.

На каждые семь танков и самоходок, выпущенных германскими и австрийскими предприятиями, приходится как минимум одно чешское изделие, не считая выпущенных по лицензиям танков германской конструкции! Для маленькой страны доля весьма внушительная — и, кстати, превосходящая процент британских и американских машин в советском танковом парке. А ведь Прага и Пльзень снабжали войска объединенной Европы не только бронетехникой. В годы войны здесь произвели свыше двух тысяч орудий и минометов разных калибров, около 700 тысяч винтовок, пистолетов и пулеметов, более 20 тысяч легковых и грузовых автомобилей, а также важные детали ракет ФАУ.

ТАНКОВЫЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ

Промышленность Франции, сдавшейся Гитлеру после чисто символического сопротивления работала на фюрера ничуть не хуже, чем у чехов с австрийцами. Список использованной для нужд Рейха французской бронетехники смотрится достаточно внушительно. На 22 июня 1941 года для действий на Восточном фронте было выделено два отдельных батальона трофейных машин. Танковые части с французской техникой действовали главным образом на флангах Восточного фронта. Так, в составе наступающей с финской территории армии «Норвегия» находился 211-й батальон, состоявший из 52 легких танков «Гочкис» H-35 и средних «Сомуа» S-35. Другой батальон, отмеченный в документах под номером 102, был направлен на прорыв Перемышльского укрепленного района. В нем имелось 30 тяжелых B1, в том числе 24 огнеметных. Наконец, еще 15 S-35 придали бронепоездам. Причем четыре вместе с бронепоездом №28 участвовали в штурме Брестской крепости.

Наступавшая сперва на кишиневском, а затем на одесском направлении танковая дивизия «Великая Румыния» , наряду с LT-35, имела 75 легких «Рено» R-35, из которых 41 был закуплен во Франции до войны, а прочие реквизированы у бежавших в Румынию поляков. Всего на советской границе к 22 июня 1941 года стояло 172 французских машины, что соответствовало парку полноценной танковой дивизии.

В дальнейшем количество французских танков в вермахте и вооруженных силах его союзников продолжало расти. По 40 «Рено» немцы передали Румынии и Болгарии. Италия получила 109 R-35 и 32 S-35, часть которых применялась в боях на Сицилии. Еще 174 «Рено» переделали в 47-мм противотанковые самоходки, а свыше сотни таких танков использовали как командирские машины батарей этих САУ или в отдельных взводах, придаваемых пехотным дивизиям.

Из более быстроходных H-35 и S-35 немцы сформировали две резервные танковые бригады общей численностью более 500 машин. Впоследствии разделенные на отдельные батальоны, они действовали против югославских партизан и участвовали в обороне Франции. Часть S-35 использовали для пополнения 21-й танковой дивизии, а около сотни «Гочкисов» переделали в 75-мм противотанковые САУ, 105-мм самоходная гаубицы и носители пусковых установок реактивных снарядов. До полусотни 75 и 105-мм самоходных орудий соорудили на базе лёгких FCM-36 и тяжелых B-1, а всего последних служило в германской армии 160 штук, включая 60 огнеметных.

Кроме собственно боевых танков, не менее активно включались в состав германских частей и другие гусеничные боевые машины. На базе бронетранспортера «Лоррэн» было установлено 170 75-мм противотанковых пушек, 10 105-мм и 94 150-мм гаубицы. До 200 разведывательных танков AMR получили вместо снятых башен 81-мм минометы. Наконец, свыше 600 легких бронетранспортеров UE хозяйственные немцы переделали в пулеметные танкетки, легкие самоходки с 37-мм противотанковыми пушками, и носители реактивных снарядов. Добавив сюда около трех сотен танков правительства Виши, также неоднократно вступавших в бой с союзниками, получим цифру, переваливающую за три тысячи.

В 1941 году «французы» превосходили большинство германских танков по броневой защите, что делало их неплохим средством поддержки пехоты. Модернизированные B-1 всю войну оставались наиболее мощными огнеметными танками гитлеровского Евросоюза, и оснащенная ими рота особо отличилась при взятии Севастополя. Даже к началу Курской битвы из 6127 танков и самоходных орудий вермахта французских машин было около 700 (хотя к тому моменту они уже устарели и применялись главным образом в боях с партизанами).

В общей сложности Франция и Чехия предоставили в распоряжение Гитлера около 10 тысяч танков, самоходных орудий и базовых машин для их создания только своих разработок. Это почти вдвое больше, чем официальные союзники Рейха Италия и Венгрия, пополнившие танковый парк коалиционной армии лишь 5,5 тысячами боевых машин. Нельзя считать чисто немецкими и многие из остальных 43-х тысяч танков. Изрядная часть их вышла из цехов Австрии и Чехии, а еще больше были изготовлены там частично. Например танковые корпуса и башни почти всю войну производились на австрийских же заводах «Братья Бёлер» и «Шеллер Бекман» , верхнедунайских железоделательных заводах в Линце, чешской фирме «Польди» в Кладно, французском автогиганте «Пежо» и других европейских предприятиях. С подобными мелочами вклад территорий, лежащих вне германской границы 1937 года, оказывается куда большим, чем представлялось раньше, и уж всяко превосходит долю ленд-лизовских танков в частях Красной Армии.

Наряду с танками и самоходными орудиями объединенная Европа обильно снабжала армию фюрера другими видами бронетехники. Уже упоминавшиеся легкие гусеничные бронетранспортеры UE использовались в качестве артиллерийских тягачей и различных транспортных машин. На базе другого французского бронетранспортера полугусеничного «Сомуа» устанавливались 75-мм противотанковые пушки, 81-мм минометы и установки для запуска реактивных снарядов. Большое количество устаревших или поврежденных танков переделывалось в транспортеры боеприпасов и ремонтно-эвакуационные машины, а их башни использовались для усиления долговременных огневых сооружений. Артиллерия старых танков широко применялась и для вооружения бронепоездов — в частности, башни французских D2 стояли на броневагонах, поставленных немцами хорватской армии.

Для полноты картины попытаемся сравнить эту бронированную армаду с европейскими трофеями Восточного фронта. Здесь немцы и финны послали в бой примерно по три сотни захваченных советских танков и еще некоторое количество передали румынам и венграм. Даже с учетом не попавших в боевые сводки всяк получается не больше тысячи, да и те компенсируются пятьюстами с лишним трофейными машинами в Красной Армии. Столь же незначительна роль советских артсистем с оснащении немецкой самоходной артиллерии. Из без малого 19 тысяч гитлеровских истребителей танков 76-мм пушку Грабина получили лишь 764 САУ.

ПУШКА ДЛЯ КНИГИ РЕКОРДОВ

Чрезвычайно значительную роль промышленность оккупированных стран сыграла и в снабжении гитлеровской армии артиллерией. Даже если не выделять отдельно германские орудия и минометы, производившиеся на заводах Австрии и Судетской области, доля прочих получается весьма изрядной. Для начала рассмотрим ситуацию с противотанковыми пушками. Выясняется, что с заводов Рейха в границах на 14 марта 1939 года войска получили 16 539 37-мм, 9568 50-мм и 23 453 75-мм орудий, 2500 противотанковых пушек более крупного калибра 80-128-мм, а также 463 40– и 75-мм пушки с коническим стволом. В то же время от Чехии к Германии и ее союзникам попало 1724 37-мм и 755 47-мм орудий: из Польши — 621 37-мм пушку, от Австрии и Франции соответственно 507 и 823 47-мм. Еще 3872 французские 75-мм полевые пушки были переделаны в противотанковые, и таким образом всего на борьбу с вражеской бронетехникой было направлено 8128 орудий жертв оккупации. Считая примерно сотню бельгийских, нидерландских и норвежских — 16,2% от продукции заводов Рейха.

Правда, можно вспомнить и о почти двух тысячах советских противотанковых пушках, захваченных Германией и ее союзниками на Восточном фронте, но немало таких трофеев, в свою очередь, взяла и Красная Армия. Однако даже если забыть об этом, 1,5-2 тысячи советских орудий составляют лишь 3% противотанковой артиллерии вермахта.

Теперь обратимся к полевой артиллерии среднего калибра. За предвоенные и военные годы Гитлер получил 8096 150-мм гаубиц, а также 193 пушки и 4565 пехотных орудий того же калибра. В тот же период чехи передали в общеевропейские арсеналы 439 шкодовских гаубиц и 41 пушку, поляки — 219 гаубиц фирмы «Шнейдер-Крезо» 155-мм калибра, а свыше 3 тысяч таких гаубиц и пушек было получено от французской армии. Буду совсем честным и учту около тысячи 152 и 155-мм гаубиц, захваченных вермахтом у Великобритании, СССР и США. Все равно более 22% 150-155-мм орудий вермахта оказывается подарочком от континентальных соседей Берлина. И лишь от силы 5% составляют прочие трофеи, с лихвой компенсированные их хозяевами.

Сколько смертоносных гостинцев размером с упитанного поросенка отправили чешские и французские стволы в советских солдат, одному Богу известно. Явно, что немало — особенно если вспомнить, что чешские и французские заводы производили такие подарочки самым исправным образом. Как, впрочем, и боеприпасы к 8 с лишним тысяч 75-145-мм трофейным орудиям и минометам, а также многочисленной артиллерии словацкой, хорватской и вишистской армий.

Еще более впечатляющим оказался вклад будущих стран Евросоюза по части любимого детища берлинских правителей тяжелой и сверхтяжелой артиллерии. Если на предприятиях Рейха орудий калибра от 203-мм и выше изготовили около тысячи, то от Чехии, Франции и поляков со скандинавами подобных установок было получено свыше шестисот. По сверхмощным стволам от 305 до 807-мм калибра вовсе наблюдалось почти полное равенство — 96 германских против 91 французского, чешского и норвежского.

Для обстрела Ленинграда части группы армий «Север» использовали две 340-мм, шесть 400-мм и одну 520-мм гаубицы французского производства, а также шесть чешских 305-мм мортир, не считая десятков стволов меньшего калибра. У немцев таких установок было здесь почти столько же, но из сверхтяжелых орудий по городу стреляла лишь одна 420-мм мортира. Поэтому первенство изделий чехов и французов в разрушении Северной Пальмиры неоспоримо. Даже составители «Книги рекордов Санкт-Петербурга» сочли необходимым упомянуть 520-мм гаубицу как самую большую артсистему, когда-либо стрелявшую по городу. Ничего более увесистого, чем ее 1654-килограммовые снаряды, на питерские кварталы никогда не падало. Всего же оккупированная Европа пополнила артиллерию Адольфа Алоизовича почти 40 тысячами стволов. Это ненамного меньше, чем имела вражеская армия вторжения 22 июня 1941 года, и почти втрое больше количества ленд-лизовских орудий, поставленных для СССР.

«МЕССЕРШМИТТЫ» СПАСАЮТ ИЗРАИЛЬ

Пока гитлеровские сухопутные силы вовсю пополнялись европейскими танками и артиллерией, другие рода войск тоже пытались взять свое и преуспели в этом. Самой распространенной зарубежной машиной в люфтваффе и ВВС союзников Германии стал лучший истребитель Франции «Девуатин-520» . В боях на стороне Рейха было задействовано свыше 600 из 905 выпущенных самолетов. Аэроплан оказался не самым выдающимся, но и ничуть не хуже поставляемых в Советский Союз «Харрикейнов» , «Томагавков» и «Киттихоков» . Кроме D-520 на вооружении немецкой, итальянской и вишистской авиации числилось до пятисот других самолетов французских ВВС, часть из которых участвовала в боях с союзниками. Еще около сотни французских истребителей MS-406 и ранее состоявших на вооружении ВВС Франции и Норвегии штатовских «Киттихоков» получила Финляндия. Наконец, 358 машин чешского производства была переведена в словацкую авиацию, а свыше сотни югославских аэропланов действовали на стороне хорватских усташей. В общем, выходит не особенно много, но кроме самолетов Германия использовала еще и французские авиадвигатели. И вот с ними картина получается совсем иная.

Именно французские авиамоторы «Гном-Рон» стояли на единственном в люфтваффе полноценном противотанковом штурмовике «Хеншель-129» . Двигатели этой же фирмы устанавливались и на крупнейшем в мире немецком транспортном самолете «Мессершмитт-323» , выпускаемом в прославленных Гашеком Будейовицах более легком транспортнике «Гота-244» , самолете связи «Хейнкель-70» и ряде других машин. Правда, транспортных «Мессершмиттов» было выпущено всего 198, но каждый из них мог поднять почти в семь раз больше груза, чем любой из 5 тысяч основных немецких воздушных транспортников «Юнкерс-52» . Если машина фирмы «Юнкерс» перевозила за раз 18 полностью экипированных солдат или 1,5 тонны груза, то «мессершмиттовский» монстр с шестью «Гном-Ронами» легко брал на борт 126 пехотинцев или 10 тонн военного имущества, без проблем доставляя к месту даже броневики.

Учитывая, что на французских предприятиях вовсю изготовлялись и лицензионные BMW, и авиамоторы других германских фирм, вполне можно согласиться с оценкой их работы, данной Управлением экономической деятельностью США в зарубежных странах. Американцы подсчитали, что каждый восьмой двигатель для люфтваффе изготавливался именно во Франции. Впрочем, немецкие самолеты выпускались там и целиком. Например, Ю-52 изготавливались не только на территории Рейха, но и французским заводом «Амиот» . Производство же «мессершмиттов» было поставлено там на такую ногу, что продолжалось и после войны. В 1948 году именно чешские «мессеры» составили основу истребительной авиации юных израильских ВВС.

И наконец, ни с чем не сравнимы заслуги французов и чехов в производстве пожалуй самого ненавистного для красноармейцев самолета — знаменитой «рамы» . Двухкорпусные артиллерийские корректировщики «Фокке-Вульф-189» часами висели над советскими позициями, указывая артиллеристам, куда лучше целиться. Истребители и зенитчики считали делом чести сбить их, но получалось не часто. Хорошее оборонительное вооружение, большая высотность и потрясающая живучесть делали «раму» весьма непростой добычей. Настырные корректировщики удалось вычистить с неба лишь к последнему году войны.

Но вряд ли проклинающие их солдаты могли предположить, что из 894 выпущенных «рам» , с конвейера завода «Фокке-Вульф» в Бремене сошло лишь около двух сотен. Зато в Праге совместными усилиями компаний ЧКД и «Аэро» люфтваффе было передано 357 «рам» , а в Бордо стараниями фирмы SNCASO еще 393. Ну никак мужики не могли допустить, чтобы их сограждане и старшие немецкие братаны предназначенные для того же Ленинграда снаряды зазря расходовали!

Точно определить долю самолетов оккупированных стран в составе люфтваффе почти невозможно. Этому мешает, прежде всего, образцовая кооперация военных предприятий гитлеровского Евросоюза. В самом деле, куда следует отнести свыше тысячи немецких самолетов с французскими авиадвигателями? Воистину, они столь же интернациональны, как отличившийся в недавних ударах по Югославии британо-германо-итальянский истребитель «Торнадо» . Однако с учетом 9 тысяч самолетов австрийского производства, чешских «мессершмиттов» и «гот» , французских «юнкерсов» , французских и чешских «рам» , воздушная армада получается вряд ли меньше ленд-лизовской.

ПАТРИОТИЗМ МСЬЕ ПЕЖО

Еще круче, чем по части военно-воздушных сил, дружественная Европа помогала Рейху, обеспечивая его автотранспортом. Историки, обожествляющие военные поставки западных союзников, особо любят смаковать количество прибывших в СССР автомобилей и паровозов. Действительно, более 400 тысяч американских машин и 1966 локомотивов выглядят весьма солидно. Но только до тех пор, пока не узнаешь, что одна Франция имела к середине 1940 года 2,3 миллиона автомобилей, большая часть которых досталась Гитлеру вместе с 5 тысячами паровозов.

Много это или мало по сравнению с общим количеством автотранспорта в европейских вооруженных силах? На 22 июня 1941 года из 209 немецких дивизий 92 имели автомобили либо трофейные, либо «текущего французского производства» (Б.Мюллер-Гиллебранд «Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг.» М.: Эксмо, 2002). Подобная формулировка не случайна — машины, произведенные на территориях Австрии и Чехии после их присоединения к Рейху считались уже полностью своими и к трофеям не причислялись.

На Восточном фронте в армии пользовались немалой популярностью французские грузовики повышенной проходимости фирм «Лаффли» , «Латиль» , «Гочкис» , «Белие» и «Бернар» . В тяжелых российских условиях их вездеходные качества оказались весьма кстати, и часть «Лаффли» , наряду с полугусеничными тягачами «Уник» , успешно переделали в бронетранспортеры.

Не раз получалось, что французских призывников везли на отечественных машинах, как это случилось с уже упоминавшимся Ги Сайером. Вспоминая подвиги на востоке, правнук наполеоновского ветерана особо подчеркивал, что ехал в бой на родном «Рено» . Иногда всерьез привязывались к импортным железным лошадкам и немцы. Например, гауптман 19-го моторизованного корпуса Вернер Этцольд настолько полюбил доставшийся ему под Дюнкерком «Лаффли» , что так и доехал на нем до самых московских окраин, где обоих разнесло одной бомбой.

Теперь посмотрим, как работала французская автопромышленность после оккупации. По данным уже упоминавшегося американского Управления экономической деятельностью за рубежом, она поставила Гитлеру свыше 20% выпущенных для военных нужд грузовых автомобилей. Германская статистика полностью подтверждает выводы американцев. Согласно фундаментальному труду Вернера Освальда «Полный каталог военных автомобилей и танков Германии 1900-1982 гг.» , в армии за годы войны использовалось чуть больше 350 тысяч грузовых автомобилей и автобусов. Большая часть их — 232512 машин — вышла из цехов с 1940 по 1944 год, после чего германские автозаводы тихо испустили дух (за январь-апрель 1945-го армия получила всего 5043 автомобиля и тягача всех типов). Данные Освальда подтверждает и Мюллер-Гиллебранд, писавший о наличии в вермахте к началу войны около 120 тысяч грузовиков.

Сравним эти цифры с работой французов. Мсье Рено изготовил для фюрера 25 тысяч 2,5-тонных грузовика моделей ANS и 4 тысячи 3,5-тонных ANN. Несколько меньшим оказался вклад мсье Пежо — всего 15 тысяч грузовичков. И наконец, третий автомобильный король Франции мсье Ситроен выпустил на радость вождю 6000 2-х тонных машин типа «23R» и 4700 4,5-тонных типа «45» . Проделав простейшие арифметические действия, получаем, что французские машины составляют 19% от общего грузового автопарка 1940-44 гг. выпуска, а поскольку американцы не включали в свою статистику 5970 автобусов, то и более 20%. Что и требовалось доказать.

А как с остальными 350 тысячами грузовиков и автобусов? Какова роль страдальцев от нацистского ига в производстве сотни с лишним тысяч тягачей для победоносного европейского воинства? Здесь особо отличились австрийские соплеменники Адольфа Алоизовича. Только «Штейров» и «Аустро-Даймеров» в армию гитлеровского Евросоюза поступило 4141 штука. Плюс еще 14 500 «Зауреров» , 13 300 «Фросс-Бюссингов» и 13 800 грузовых автомобилей, построенных по лицензии германской фирмы MAN. Еще на «Заурерс» построили пару тысяч тягачей, а компания «Греф-Штирт» (к известному российскому реформатору отношения не имеет) передала армии 170 автобусов.

В свою очередь «Прага» и «Шкодой» с «Татрой» порадовали фюрера примерно 5 тысячами грузовиков и почти 6 тысячами тягачей, не считая оказавшихся в венгерской и словацкой армиях. В ходе работы между чехами и австрийцами произошла ожесточенная схватка, которую паны швейки вдрызг проиграли. Драка случилась за право производить тягачи-вездеходы, предназначенные специально для покорения хоронящихся в лесах и болотах русских варваров.

Первыми гусеничный тягач с говорящим само за себя названием RSO (Raupenschlepper Ost — Восточный гусеничный вездеход) разработали по собственной инициативе конструкторы «Штейра» . Без приказа Берлина, чисто из сочувствия барахтающимся в грязи героям Восточного фронта, австрийские инженеры создали замечательную машину, составившую почти треть общего парка армейских тягачей. Более 7 тысяч австрийцы собрали сами, а остальные произвели по лицензии немецкие заводы. Для вермахта австрийская инициатива была неоценима. Большинство прочих тягачей, в отличие от 28 151 RSO были колесными или полугусеничными, то есть куда менее пригодными для проклятья всех агрессоров — российского бездорожья. Там, где они безнадежно вязли, «Штейеры» трудолюбиво преодолевали наши величественные лужи и гордые колдобины. Машины оказались столь выносливы и надежны, что и десятилетия спустя после войны переоборудованные в трелевочные тракторы, таскали деревья в советских леспромхозах.

Чехи сильно завидовали успеху «Штейра» и в качестве альтернативы попытались навязать берлинскому оборонному ведомству свой RSO на колесах большого диаметра. Однако машина оказалась куда хуже австрийской, поскольку жрала слишком много топлива и была чрезвычайно трудоемка в изготовлении. После выпуска 200 тягачей «Шкода» прекратила производство, признав свое поражение в национал-социалистическом соревновании.

Но главное не победа, а участие, и здесь обе стороны отличились на славу. Из примерно 500 тысяч грузовиков, автобусов и тягачей, выпущенных в Рейхе и на присоединенных территориях, австрийские заводы выпустили почти 56 тысяч, а чешские по неполным данным свыше 11 тысяч. Вместе с 54 700 французскими выходит почти четверть всего грузопассажирского автотранспорта гитлеровской евроармии. Если вспомнить о 40 067 поставленных за военные годы «Фордах» берлинской и кельнской сборки, доля негерманских машин доходит до трети.

И это без трофейных грузовиков, выпущенных западными соседями Германии до 1940 года! Подавляющее большинство их, наряду с гражданскими машинами, а также бельгийскими, голландскими, датскими, норвежскими и польскими грузовиками, досталось немцам, сделав евроамериканский вклад в повышение мобильности вермахта куда большим отечественного. Достаточно сказать, что за 1940-1942 гг. французский автопарк сократился в основном в пользу Гитлера с 2,3 миллионов до 400 тысяч машин, а из одной Бельгии немцы вывезли 350 тысяч автомобилей — почти столько же, сколько Советский Союз получил за четыре года из США!

Немцы не могли нарадоваться на своих французских партнеров, что впоследствии вышло тем боком. Например, Луи Рено столь ударно работал на единую Европу, что впоследствии даже подвергся репрессиям. Вернувшийся с американскими дивизиями де Голль национализировал его фирму, а самого босса отдал под суд, после чего тот от огорчения помер.

Куда хитрее оказался владелец другого французского автогиганта Рудольф Пежо. Работавший для немецких друзей не хуже Рено, мсье Пежо вовремя почуял, куда ветер дует. Узнав, что британские агенты собираются взорвать завод, он не заложил их гестапо, и 5 ноября 1943 года часть цехов взлетела на воздух. Впоследствии немцы смогли восстановить производство, но зато Пежо завоевал репутацию крутого патриота, благодаря чему сохранил фирму, и поныне принадлежащую его наследникам.

Само собой, сейчас европейцы стараются не вспоминать о своих трудовых подвигах, а напротив, утверждают, что злобные немцы заставляли клепать им технику под угрозой отправки в газовую камеру. Да вот только все эти сказки без труда опровергаются фактами инициативных разработок типа тех же вездеходов RSO. Немало интересного рассказывают об атмосфере на предприятиях оккупированных стран и немецкие партнеры.

Как работали на Гитлера чехи, вы уже знаете, а вот свидетельство весьма осведомленного по роду службы автора насчет французов. «Промышленность и экономика продолжали ритмично работать, на предприятиях Рено в Булонь-Билланкуре с конвейера бесперебойно сходили грузовики для вермахта, — свидетельствует помощник главы германской военной разведки адмирала Канариса Отто Райле. — И на множестве других предприятий французы без всякого принуждения производили в больших объемах и без рекламаций продукцию для нашей военной промышленности» . («Тайная война. Секретные операции абвера на Западе и Востоке (1921-1945)» . М.: «Центрполиграф» , 2002 г.).

Конечно, нельзя сказать, что все шло абсолютно гладко. И коммунисты, повинуясь приказам из Москвы, и агенты британского Управления специальных операций по заданию Лондона, и отдельные лихие ребята, действовавшие самостоятельно, чего-то регулярно портили, а то и взрывали. Но их героические усилия мало что решали. Подавляющее большинство мсье, панов и прочих херров трудились на единую Европу и любимого фюрера добровольно и с песнями.