Ни хлеба, ни зрелищ .редакционная статья.эксперт.

Cильные мира сего выбрали не лучшее время для копирайт-реформы


Хлеба и зрелищ якобы требовал у римских патрициев плебс, или, говоря современным языком, электорат. На самом деле это цитата из сатиры Ювенала, но сатирики обычно остро чувствуют настроения народа.

Электорат нынешний в эпоху кризиса обеднел. Нельзя сказать, что совсем остался без хлеба (по сравнению с временами Великой депрессии бедняки в Европе или США сегодня живут очень неплохо), но почувствовал себя куда менее состоятельным. И это повод быть недовольным патрициями.

А теперь у народа пытаются отобрать еще и зрелища! То есть с помощью копирайта, в частности, соглашения АСТА, лишить его возможности в свое удовольствие смотреть фильмы, слушать музыку, читать книги… И это чревато. Современное молодое поколение (а оно выходит за пределы комсомольских рамок от 16 до 28) зачастую не жаждет общаться с государством и не интересуется политикой, зато считает собственный компьютер (и виртуальный мир, куда из него можно попасть) частью личного пространства. Соответственно, покушение власти на это пространство способно взорвать и взбесить эту часть населения.

Что, собственно, уже и произошло. Например, в Польше.

То есть сильные мира сего выбрали не лучшее время для копирайт-реформы. И последствия не заставили себя ждать. Протесты общественности в виде обрушенных сайтов государственных органов, возможно, социально менее опасны, чем традиционные выступления, разбитые витрины магазинов и сожженные машины. Дай Бог, чтобы только этим интернет-хулиганы и ограничились. Ведь при желании с помощью интернет-атак можно остановить работу аэропорта, железной дороги или электростанции — в знак протеста, который уже трудно будет проигнорировать.

Усиление государственного надзора народ наверняка воспримет как покушение на основы основ западной цивилизации — индивидуальную свободу. Гаджет из окна в свободный мир Сети вдруг превращается в оруэлловский «телекран», с которого «Большой Брат смотрит на тебя».

Журнал «Эксперт» выступает за защиту авторских прав как таковых (ведь наши тексты тоже размещают на чужих сайтах). Однако можно долго спорить о том, насколько нынешнее представление об авторском праве соответствует текущему моменту. Например, несложно доказать, что библиотека наносит урон правообладателям: человек взял книгу почитать, а не купил ее, стало быть, издательство может претендовать на компенсацию потерянной выгоды. Именно так ее определяет Microsoft, пересчитывая количество пиратских дисков.

Можно сравнить законы о защите интеллектуальной собственности и потребительских прав — и убедиться, что защитники копирайта требуют новых прав, но не берут на себя обязанности (в частности, не гарантируют качества продукции). Кстати, в Верховной Раде уже зарегистрирован законопроект, ужесточающий ответственность физлиц за распространение нелегального контента в Интернете. Можно схлопотать до пяти лет тюрьмы.

Можно спорить о правомерности термина «воровство» в отношении интеллектуальной собственности. Ведь если у человека украли бумажную книгу, он больше не сможет ею воспользоваться. А если скопировали файл, то ситуация складывается совсем иная.

Самое занятное, что проблема не нова. В 1960–70-е в Советском Союзе прошла «магнитофонная революция». Тогда не то что копировальные машины — даже пишущие машинки находились под пристальным вниманием Комитета госбезопасности, чтобы граждане не тиражировали подрывную литературу. Но свободную нишу сумели занять «яузы» и «маяки». Владимира Высоцкого в СССР почти не издавали, но его записи расходились по всей стране. Кто-то на них зарабатывал, но большинство переписывало бесплатно, для удовольствия собственного и своих друзей. Что только способствовало росту популярности (и доходов) певца. И это тогда, когда за машинописную копию «Архипелага ГУЛАГ» или пленку с записью Александра Галича можно было получить срок. В итоге «магнитофонная революция» стала одним из факторов, разрушивших Советский Союз идеологически. Итог: запретами людям попортили много крови, результата не добились, а система изменилась настолько кардинально, что инициаторы табу и представить себе такого не могли.

Вероятно, и с инициативой АСТА может произойти нечто подобное.