коррупционерОценка: 2.7/5 Голосов: 7 |
Не помню точно, чьи это слова, но кажется, Серафима Саровского. Мне они кажутся удивительно мудрыми. «Смириться со смертью трудно, но возможно». Многие великие (и не только великие) люди приняли смерть достойно и мужественно. Я почему-то верю, что смерть никогда не бывает концом: это всегда продолжение бытия в другом мире. Одна дверь закрывается, другая открывается. Для умершего, независимо от времени и вида смерти, это событие означает, что путешествие его души завершено. Приятие смерти абсолютно необходимо для того, чтобы все – и покойный, и живые – могли перейти к новым опытам. Если человек очень боится смерти, то это значит, что он боится вообще любых перемен в его жизни. Когда же он освобождается от страха смерти, он избавляется и от многих других страхов. Прекрасную историю рассказал Борис Акунин недавно в своем блоге об одной прекрасной и умной даме. Но больше всего, меня тронули ее слова перед смертью: « это было интересно...» А вот, еще несколько предсмертных слов знаменитых людей:
Императрица Елизавета Петровна крайне удивила лекарей, когда за полминуты до смерти поднялась на подушках и, как всегда, грозно, спросила: «Я что, все еще жива?!». Но, не успели врачи испугаться, как все исправилось само собой.
Граф Толстой последнее, что произнес на смертном одре: «Мне бы цыган услышать — и ничего больше не надо!»
Композитор Эдвард Григ: «Ну что ж, если это неизбежно...».
Павлов: «Академик Павлов занят. Он умирает».
Физик Гей-Люссак: «Жаль уходить в такой интересный момент».
Дочь Людовика XV Луиза: «Галопом в небеса! Галопом в небеса!».
Писательница Гертруда Стайн: «В чем вопрос? В чем вопрос? Если нет вопроса, то нет и ответа»
Виктор Гюго: «Я вижу черный свет...».
Юджин О`Нейл, писатель: «Я так и знал! Я так и знал! Родился в отеле и... черт побери... умираю в отеле».
Джордж Байрон: «Ну, я пошел спать».
Людовик XIV кричал на домочадцев: «Чего вы ревете? Думали, я бессмертен?»
Отец диалектики Фридрих Гегель: «Только один человек меня понимал на протяжении всей жизни... А в сущности... и он меня не понимал!».
Вацлав Нижинский, Анатоль Франс, Гарибальди перед смертью прошептали одно и то же слово: «Мама!».
«Подождите минуточку». Это сказал Папа Римский Александр VI. Все так и сделали, но, увы – ничего не получилось, папа все-таки скончался.
Еврипид, который, по слухам, был просто в ужасе от близкой кончины, на вопрос, чего может бояться в смерти такой великий философ, ответил: «Того, что я ничего не знаю».
Умирая, Бальзак вспоминал одного из персонажей своих рассказов, опытного врача Бианшона: «Он бы меня спас...».
Петр Ильич Чайковский: «Надежда!.. Надежда! Надежда!.. Проклятая!»
Михаил Романов перед казнью отдал палачам свои сапоги: «Пользуйтесь, ребята, все-таки царские».
Шпионка-танцовщица Мата Хари послала целящимся в нее солдатам воздушный поцелуй: «Я готова, мальчики».
Философ Иммануил Кант произнес перед самой смертью всего одно слово: «Достаточно».
Один из братьев-кинематографистов, 92-летний О.Люмьер: «Моя пленка кончается».
Ибсен, пролежав несколько лет в немом параличе, привстав, сказал: «Напротив!» - и умер.
Надежда Мандельштам - своей сиделке: «Да ты не бойся».
Сомерсет Моэм: «Умирать - скучное занятие. Никогда этим не занимайтесь!».
Генрих Гейне: «Господь меня простит! Это его работа».
Иван Сергеевич Тургенев на смертном одре изрек странное: «Прощайте, мои милые, мои белесоватые...».
Поэт Феликс Арвер, услышав, что санитарка говорит кому-то: «Это в конце коЛидора», простонал из последних сил: «Не коЛидора, а коРидора», и умер.
Художник Антуан Ватто: «Уберите от меня этот крест! Как можно было так плохо изобразить Христа!»
Оскар Уайльд, умиравший в гостиничном номере, оглядел угасающим взором безвкусные обои на стенах, и вздохнул: «Они меня убивают. Кому-то из нас придется уйти». Ушел он. Обои остались.
А вот последние слова Эйнштейна канули в Лету — сиделка не знала немецкого...
Салтыкоав-Щедрина: «Это ты, дура?»
Пушкин: «Кончена жизнь. Тяжело дышать... Давит...»
http://www.snob.ru/profile/14412/blog/49135
да все там знали что это толстой....дело в том что толстой был отлучен от церкви...за трактовку вольную образа иисуса....
именно поэтому в последние минуты все и относились с опаской к нему....
тогда в то время ослушатся церковных канонов означало пойти на плаху самовольно...
священники по призванию своему консервативны...они осуждают все что не соответствует их картинке мира.