Богородица, случилось чудо?

Символизм религиозных акций феминисток

Но вернемся к акции «Богородица, Путина прогони». Без сомнения, это была антивластная акция. Ее можно трактовать как следствие и продолжение массовых акций протеста, которые прокатились по России.

Здесь поневоле напрашиваются некоторые параллели с мирной революцией в Восточной Германии в 1989 г. Как уже говорилось, она началась с массовых молебнов в лейпцигской Николай-кирхе. Протестующих, которые вышли под простым, но, действительно, глубоким лозунгом «Мы есть народ», поддержало духовенство.

В современной России духовенство же демонстративно отстранилось от этих акций, солидаризируясь с властью. Реакцией на это и стал панк-молебен «Богородица, Путина прогони».
Сравните фото из Николай-кирхе осени 1989 г. с кадрами акции Pussy Riot в московском храме Христа Спасителя. В первом случае - многолюдье в церкви, такое же многолюдье возле нее. На лицах у людей решительность. И - печать свободы. Кое-кто держит таблички с надписями «Мы - народ».

Совсем другое видим в храме Христа Спасителя. Почти пустое помещение. На амвоне несколько девушек, у которых закрыты лица. Они то падают на колени и размашисто крестятся, то выплясывают, размахивая ногами.



Не знаю, как для кого, но для меня этот панк-молебен имеет глубоко символическое значение. Пустой огромный храм - это словно декларирование призрачного христианского величия России. По уровню т.н. религиозной насыщенности (количеству людей на одно культовое сооружение) Россия, например, на несколько порядков уступает Украине - не говоря уже о странах Центральной и Западной Европы. Да и посещение этих храмов не является значительным.

Не зря Виссарион Белинский, дискутируя с Николаем Гоголем, говорил о слабой христианской религиозности русского народа. И был прав. В религиозности россиянина есть немало дохристианского, языческого. Сам же панк-молебен Pussy Riot был не просто кощунственным, чем-то он напоминал языческую молитву. Вместе с тем это бессильный протест против власти и против связанного с ней русского православия. Но при всей бессильности этого протеста Pussy Riot рассчитывали на определенную поддержку в русском обществе. И они ее нашли.

Сомневаюсь, что подобная акция была бы возможна на Украине. Хотя с Россией мы имеем немало общих моментов, но все же Украина - не Россия. Христианская традиция у нас укоренена глубже. Поэтому такой панк-молебен не произвел бы у нас необходимого медийного эффекта.

И все же был «украинский ответ» на эти события. Другое дело, был ли он украинским. Имею в виду то, что девочки из скандально известной Femen спилили крест жертвам политических репрессий в центре Киева. Тем самым они словно солидаризировались с Pussy Riot. Хотя последние отбросили такую солидарность.

Правда, уже сегодня невооруженным глазом видно, что Femen - не какие-то идейные феминистки, действующие самостоятельно. Это дорогой политтехнологический проект, за которым, возможно, стоят люди даже не из киевских кабинетов. Задумаемся хотя бы над тем, откуда девочки берут деньги, чтобы кататься по всему миру, устраивая свои акции, или кто им помогает открывать визы в страны, куда не так то просто попасть с постсоветских территорий. Как по мне, главная цель Femen - компрометация Украины, представление ее в образе своеобразной неадекватной проститутки. Хотя, конечно, девочки используются на подтанцовках к другим политтехнологическим проектам, в частности в случае с Pussy Riot.



Почему-то «феменки» не пошли протестовать к посольству России или к какому-то храму Московского патриархата. Они спилили крест, который, как отмечалось, был поставлен жертвам политических репрессий. Это плевок украинскому сообществу, которое не раз страдало от репрессий, и одновременно компрометация Pussy Riot. Думаю, адекватные люди как в Украине, так и в России восприняли акцию Femen негативно. И этот негатив поневоле переносился на Pussy Riot.

Акция Femen по спиливанию креста - тоже символична. Она показывает, как цинично в Украине можно презирать украинцев. И как цинично манипулировать ими.

Но не будем о грустном. Хотелось бы завершить свои рассуждения на ноте оптимистичной. В прошлом году летом я во второй раз оказался в лейпцигской Томас-кирхе. Это церковь, где проповедовал Мартин Лютер, где исполнял свои музыкальные произведения Иоганн Себастьян Бах. Как и в первый раз, когда я побывал в Томас-кирхе, около церкви среди нескольких туристических автобусов был также автобус из Украины. Интересная закономерность.

Молодые украинцы (конечно, одетые не по форме) в шортах, девушки без платочков на голове вошли в эту религиозную и культурную святыню немцев. Никто их не спрашивал, откуда они и к какому патриархату принадлежат. Так как Томас-кирхе, как и Николай-кирхе, открыта для всех. Молодые украинцы с каким-то искренним восторгом рассматривали храм.

Я же вышел и, пройдя несколько сотен метров, оказался возле Лейпцигского музея Штази (кто не знает, Штази - это аналог КГБ в Немецкой Демократической Республике). Там как раз была выставка, посвященная революции 1989 г., собственно, событиям, связанным с выступлениями в Николай-кирхе. Почему-то у меня потянулась рука к книге отзывов. Развернув ее, я среди записей на немецком встретил (о чудо!) запись на украинском. Судя по подписям, оставили ее две молодые девушки. В своем отзыве они благодарили работников музея.

А еще добавили приблизительно такое: мол, как много общего в истории Германии и Украины. Я горько улыбнулся. К сожалению, не так уж и много. Однако эта запись натолкнула на мысль: вероятно, у нас еще не все потеряно, когда есть такие представители молодого поколения. Так как не едиными Femenками живет Украина.