Владимир КОРНИЛОВ

Михаил Каркоць

«Как нацистский командир мог на протяжении 60 лет спокойно жить в США, скрываясь от правосудия?» — такой вопрос задали американские СМИ в связи с расследованием, проведенным журналистами Associated Press и вскрывшим нацистское прошлое 94-летнего уроженца Луцка Михаила Каркоця.

Самое же интересное в этой истории — что факты, обнародованные АР, были хорошо известны на Украине, но давно не вызывают вопросов ни у СМИ, ни у общественности. Книга, в которой сам Каркоць по кличке Волк изложил все эти факты, была переиздана у нас, а ее автор, горделиво излагающий сведения, шокировавшие Америку, ровенским школьникам и студентам, с почетом, чуть ли не как герой был принят на Западной Украине.

На мой взгляд, самое поразительное в этой истории не то, что люди вроде Каркоця десятилетиями жили в стране, являющейся «лидером демократического мира», а что их нацистское прошлое давно уже героизировано на Украине, якобы стремящейся в ряды этого самого «демократического мира».

Каркоць родился в 1919 г. в волынском селе. Согласно его воспоминаниям, когда Западная Украина стала частью СССР, он даже успел послужить в советской милиции, откуда очень быстро дезертировал. После чего в декабре 1939 г. перебежал границу и с парой своих приятелей обосновался в польском Грубешове, где попытался устроить свой «бизнес», — торговлю самогоном для немецких солдат.

Каркоць с радостью пошел в услужение к немцам, в итоге оказавшись в вермахте. Годы подготовки к войне против СССР он вспоминает с гордостью и явным удовольствием: «Из нас делали самых лучших воинов, которые должны были завоевать целый мир и перестроить его на новых основах».

С неменьшим энтузиазмом он описывает личное участие во вторжении в пределы своей родины. Судя по его мемуарам, приказ о наступлении его немецкий отряд получил 21 июня 1941 г. Вот как вспоминает этот «торжественный» момент бывший солдат вермахта: «Война! После такого сообщения нам приказано... приготовить наши резиновые лодки. Все это я делал с большим энтузиазмом и восторгом... Я безмерно радовался, что скоро будет конец тирану моего народа».

Энтузиазм не угас и 22 июня, когда он оказался в родных местах и в первый же день войны среди пленных увидел своего кузена: «Еще до обеда того самого дня немцы уже вели военнопленных советской армии. Между ними я узнал своего двоюродного брата Петра. Для меня была это эмоционально потрясающая картина, когда я, в немецкой униформе, обнялся по-братски с Петром, воином советской армии». Тот факт, что Петра больше никто из родных никогда не видел, не смущает ветерана вермахта и поныне.

Свое участие в боевых действиях на Украине Каркоць особенно не расписывает, лишь вскользь упоминает, что участвовал в боях по овладению немцами Киева и Харькова. Что бы он там ни творил, но к лету 1942 г. молодой волынец был уже награжден Железным крестом 2-го класса, Восточной медалью (награждались участники боевых операций на Восточном фронте в зимнюю кампанию 1941—1942 гг.), а также серебряным Штурмовым пехотным знаком, который вручался за участие в трех и более штурмовых операциях.

Повторюсь, ветеран рейха, перечислив все свои награды, почему-то предпочел не живописать, за какие подвиги они ему были вручены и чем он так «отличился» на просторах оккупированной Украины, что удостоился в разгар боевой кампании, в августе 1942 г., получить... отпуск домой!

«Немцы не являются нашим врагом»

Сам Каркоць уверяет, что, прибыв на Волынь, он якобы решил дезертировать из вермахта и перейти на сторону «партизан», состоявших из членов мельниковского ОУН.Хотя его последующие активные контакты и сотрудничество с немцами ставят под сомнение подобную версию.

Посудите сами, может ли дезертир из вермахта спокойно устроиться на работу в оккупационную газету «Дойче Украйнише Цайтунг», выходившую в Луцке? Дальнейшая деятельность Каркоця заключалась в постоянных призывах к украинским нацио-налистам активно сотрудничать с Германией и совместно с нацистами бороться против СССР.

Он признается в том, что участвовал в составлении воззвания от 1 августа 1943 г., в котором украинцы прямо призывались к коллаборационизму: «Немцы не являются нашим ни историческим, ни окончательным врагом. Они являются временными оккупантами... И поэтому немецкая оккупация для нас не страшна. Самым опасным и наибольшим, поскольку природным и историческим нашим врагом является Москва, без разницы — белая или красная... И поэтому сегодняшний боевой лозунг звучит: один революционный фронт против наибольшего врага Украины — Москвы. Вставайте в ряды одного революционного фронта! Не тратьте своих и народных сил в борьбе с временным оккупантом — немцами. Творите фронт против Москвы!»

Каркоць в своих мемуарах так же откровенно описывает свое непосредственное участие (совместно с еще одним коллаборационистом Михаилом Солтысом-Черкасом) в переговорах с немцами по созданию группы украинских карателей, целью которых была бы борьба с советскими и польскими партизанами, сражавшимися на Волыни против немцев.

Именно этот отряд и получил название «Украинский легион самообороны». Правда, Каркоць скромно умолчал, что в официальных немецких документах этот отряд открыто значился под другим названием, а именно: 31-й батальон СД — нацистской службы безопасности, ведавшей карательными операциями на оккупированной территории.

Каркоць радостно живописует блага, которыми снабжали нацисты отряд: оружие, боеприпасы в неограниченном количестве, продукты, обмундирование, транспорт. С самого начала нацисты небезосновательно считали данный легион своим собственным карательным формированием для выполнения грязной работы, которой брезговали сами. При легионе всегда находились немецкие офицеры СС для оперативного командования и связи с нацистским руководством. Достаточно посмотреть на форму отряда, фотографиями которого сам Каркоць снабдил собственные мемуары. Каких-либо отличий от немецкой формы и знаков различия вы не найдете.

31-й батальон СД, где офицером служил Михаил Каркоць, не был предназначен для фронтовых операций, поскольку его деятельность была связана с борьбой против советских партизан и карательными операциями против поляков. В мемуарах Каркоць описывает участие своего легиона в нацистской операции по поимке командира советских партизан Дмитрия Медведева. Автор воспоминаний очень сокрушается по поводу того, что Медведеву удалось с боем вырваться из обложенного полицаями и легионерами села.

Польские «подвиги» Украинского легиона самообороны

Менее подробно Каркоць вспоминает о карательных операциях легиона в польских селах Волыни и самой Польши, что стало основной «работой» отряда с начала 1944 г. Хотя нет-нет да и прорываются в его воспоминаниях нотки гордости в связи с расправами над польским населением. К примеру, мотивы своих действий автор мемуаров объясняет так: «Это было не только напоминание полякам, чтобы они достойно вели себя с украинским населением, но и скромненькая плата за их злодеяния во времена оккупации украинских земель».

Из всех операций против поляков, известных ныне как «Волынская резня», украинский ветеран нацистского вермахта подробно живописует лишь налет его легиона на польскую колонию Америка, которая контролировалась Армией Крайовой. В результате налета вся колония была уничтожена.

На самом деле это был не единственный «подвиг» Украинского легиона самообороны на польской земле. Вот лишь краткий перечень злодеяний, обобщенных на интернет-ресурсе «Хронология геноцида, совершенного украинцами против польского населения в 1939—1948 гг.»:

«4 января 1944 г. — в деревне Америка Грубешовского повята Украинский легион самообороны убил 8 поляков...

В ночь на 15 февраля 1944 г. — в районе колонии Эдвардполе Владимир-Волынский отряд Украинского легиона самообороны под командованием полковника Петра Дьяченко... убил более 30 поляков... 22-летнего юношу связали колючей проволокой и утопили в реке Луга; топорами вырубили семью из 5 человек вместе с детьми 7, 11 и 16 лет; 52-летней женщине засунули платок в рот и удушили шнуром...

23 июля 1944 г. — в деревне Хланев Красноставского повята солдаты Украинского легиона самообороны вместе с немцами сожгли 35 польских хозяйств, убив 45 поляков; среди убийц были также украинские женщины; жертвы в основном — женщины и дети...

23 июля 1944 г. — в деревне Владиславин Красноставского повята солдаты Украинского легиона самообороны вместе с немцами убили 23 поляка...»

Это лишь часть тех «подвигов», которые поляки связывают с Украинским легионом самообороны, или 31-м батальоном СД.Правда, Каркоць в своих мемуарах о данных «сражениях» предпочитает не вспоминать.

Как опускает и «подвиги» легиона, подробно реконструированные Люблинским судом на процессе по делу Теодора Дака, сослуживца Каркоця по легиону. В ходе слушания дела в 1972г. суд установил следующее (цитирую материалы дела):

«В июле 1944 г., незадолго перед вступлением Советской Армии, в Тудоркович приехал Украинской легион самообороны (УЛС), которым командовал немецкий офицер майор Ассмус. Тот легион состоял из нескольких сотен украинских солдат. Почти вся «боивка» УПА во главе с Теодором Даком добровольно вступила в ряды УЛС.Сразу же после вступления в Легион обвиняемый был назначен командиром отделения, в состав которого вошли жители Тудорковича.

После короткого привала УЛС начал отходить на Запад. Вечером 22 июля под Хланевым, около Красного Става, на голову колонны напали партизаны, и в рукопашном бою погиб командир Легиона майор Ассмус. В ответ приказано пацифицировать (усмирить. — Авт.) село.

Украинские отряды окружили Хланев. Часть из них ворвалась в село и расположенный рядом Владиславин и начала убивать жителей, поджигать дома и грабить имущество. Легионеры проявили невиданную жестокость, убив 44 человека, в том числе женщин и детей. Во время той акции Теодор Дак — согласно полученному приказу — имел задание сделать невозможным побег жителей села.

После пацификации Хланева Легион отошел на территорию краковского воеводства и расквартировался в Воле Буковской около Мехова... Немецкие власти использовали УЛС для борьбы с подпольным движением.

5 августа 1944 г. немцы при участии точно не установленного количества украинских отрядов начали пацификацию Скальбмера и завязали бой с расквартированным в местечке отрядом Армии Крайовой... В результате пацификации в Скальбмере погибли 64 человека, в том числе 22 женщины и 13 детей в возрасте до 10 лет...

Легионеры начали убивать людей и грабить их имущество. В Шарбии погибло 11 человек, в том числе одна женщина...

УЛС и далее квартировал в Воле Буковской и использовался для борьбы с партизанами. В сентябре часть отряда, в том числе также обвиняемый, была передислоцирована в Варшаву и принимала участие в борьбе с повстанцами».

Надо заметить, «славную страницу» истории легиона, связанную с жестоким подавлением Варшавского восстания, Каркоць в своих мемуарах также упустил. А между тем Теодор Дак за перечисленные «подвиги» в качестве приговора получил 25 лет тюрьмы.

Польский историк М.Маевский в «Заметках об операциях Украинского легиона самообороны» перечисляет немало подобных историй и карательных операций с участием 31-го батальона СД.Он прямо указывает и на то, что в жестокой «пацификации» Хланева участвовала и сотня Каркоця-Волка. Тот же историк утверждает, что в подавлении варшавского восстания лично участвовал и Каркоць, и его жена, служившая санитаркой легиона. Повторюсь, ни Каркоць, ни его жена, также дописавшая свои главы к мемуарам мужа, о своем пребывании в Варшаве в 1944 г. предпочли не вспоминать. Что уже само по себе наталкивает на определенные выводы.

Зато их «подвиги» навсегда врезались в память польских жителей районов, по которым «погуляли» каратели Украинского легиона самообороны. Одна из немногих выживших в хланевской резне Хенрика Яблонска, узнав о деле Каркоця в Америке, поделилась с журналистами своими жуткими воспоминаниями о том, как она, 6-летняя девочка, чудом спаслась во время той карательной экспедиции 31-го батальона СД.

Яблонска вспоминает, как «солдаты веером рассыпались во всей деревне, стреляя в ее жителей, бросая гранаты в дома, поджигая здания, в которых было полно женщин и детей». У нее на всю жизнь остался в глазах нападающий в темной униформе, который целится в нее, в ее родителей и сестру на грязной дороге между горящими домами. Одна осечка, вторая... Затем раздался призывный крик: «Стреляй в них!»

Она запомнила, что кричали каратели на чужом языке, но она их прекрасно понимала, так как он был очень похож на польский. Подбежавший на крик затем отпустил мать с детьми, приказав отцу следовать за ним. Через несколько часов, когда каратели ушли, дети нашли отца в кукурузном поле с зияющей раной в голове и ножевым ранением в груди. Рядом с ним лежали трупы еще двух односельчан.

87-летний Станислав Банах также с ужасом вспоминает этот налет украинских «героев». Его отец, увидев людей в темной нацистской форме, приказал ему и его брату Казику бежать в лес. Подростки успели скрыться в стогах неподалеку. Вскоре они нашли своего отца с перерезанным горлом — типичная для «украинских патриотов» «работа».

И Яблонска, и Банах скептически отнеслись к шуму, поднятому в Америке вокруг дела Каркоця. «Что ж хорошего? — отозвалась на это известие Хенрика. — Ему уже 94 года, и он столько лет провел в спокойствии, в окружении своей семьи»...

Как ветеран рейха стал гражданином США

Убийства мирного населения и партизан были своего рода «специализацией» вояк УЛС.Даже несмотря на тяжелое положение, немцы предпочитали не использовать на фронте столь морально разложившиеся отряды, применяя их исключительно для самой грязной работы.

В начале 1945 г. 31-й батальон СД был переброшен в Югославию для борьбы против партизан Тито. Однако ввиду полного разложения карателей он был на время разоружен немцами, а затем влит в дивизию СС «Галичина», которая к тому времени была уже наголову разбита советскими войсками под Бродами и также пребывала в крайне жалком состоянии.

Каркоць описывает единственную фронтовую операцию, в которой формально принял участие остаток Украинской лиги самообороны в составе «Галичины». Произошло это под австрийским Фельдбахом. Каркоць вспоминает, что, направляясь на «битву», он предложил своим «побратимам» сходить в какую-то пивную, дабы испить «квасу», объясняя это так: «потому что наступление долго не продержится».

Вот как он дальше описывает участие вояк УЛС в этом бою: «Не дошли мы еще до дома, когда вдруг из большевистских «максимов» посыпалась сумасшедшая стрельба. Мы кинулись в дом и вскочили в пивную, и тут слышали, как от града пуль слетала крыша с дома хозяина... Так продолжалось около получаса. Внезапно все затихло... Вот так окончилась история нашего наступления».

Само собой, одно дело — «сражаться» против мирного населения сел Волыни и Польши, а совсем другое — бой против регулярных войск Красной Армии.

После этого «героического» сражения Михаил Каркоць сбежал к западным союзникам, попал в лагерь для перемещенных лиц и вскоре оказался в Америке. Как ему это удалось, сейчас и расследуется в США.

Согласно расследованию АР, Каркоць при подаче документов на жительство в США в 1949 г. заявил, что он не участвовал в боевых операциях Второй мировой войны, не состоял в партизанском или подпольном движениях, до 1944 г. «работал на своего отца», а с 1944-го по 1945 г. якобы служил в трудовом лагере (см. документ №1).

Сейчас следствие пытается определить, почему соответствующие органы не подвергли заявления бывшего офицера карательного отряда СД тщательной проверке.

Вскоре он поселился в Миннеаполисе, где работал плотником. Завел четырех детей. В начале 50-х гг. бывший боец вермахта начал процесс натурализации. В 1959 г. Майкл Каркоць принес присягу гражданина США (см. документ №2).

>

Увидит ли пани Яблонска палача ее отца на скамье подсудимых?

И все было бы для него хорошо, если бы кто-то не надоумил старика в 1995 г. написать и издать за деньги украинской диаспоры свои воспоминания о бурной молодости в составе вермахта и УЛС.Эти мемуары вышли на украинском языке в Миннеаполисе и назывались «От Воронежа до Украинского легиона самообороны».

Как в свое время цюрихский «воздух свободы опьянил профессора Плейшнера», так, похоже, незалежность, свалившаяся на Украину, опьянила Каркоця. Описывая свои военные похождения, он, видимо, решил, что все уже забыли о том, каким образом он много лет назад получил американское гражданство.

И вроде бы все сошло с рук и на этот раз. Его украиноязычная книга, понятное дело, ажиотажа в США не вызвала, она попала в библиотеку конгресса США и там покоилась в глубоких хранилищах. Зато на Украине на нее стали все чаще ссылаться различные исследователи. В 2002 г. ее переиздали в Ровно. Она получила хождение среди украинских любителей истории военного периода в электронном виде.

И вот тут-то она попалась на одном из украинских сайтов некоему пенсионеру, по специальности фармакологу, который в свободное время изучает военные преступления нацистов. В поисках ветеранов дивизии СС «Галичина», перебравшихся в Британию, он наткнулся на фамилию Каркоця среди жителей Миннесоты, сопоставив его биографию с описанной в книге. После этого он связался с журналистами АР, те же затребовали ранее засекреченные персональные данные Каркоця, связанные с его натурализацией. Кроме того, в польских архивах обнаружилась платежная ведомость, в которой дотошные немецкие офицеры отмечали выдачу зарплаты боевикам 31-го батальона СД.Фамилия лейтенанта Михаила Каркоця числилась в первой же строке (см. документ №3).

Журналисты АР подняли шум, который распространился по всей Америке. Сам 94-летний Каркоць предпочел скрыться из виду. Его сын зачитал заявление отца, в котором тот отверг обвинения в нацизме. Однако расследование по следам публикаций АР начато в США, Германии и Польше. Американские власти намекают на то, что Каркоць скрыл свое участие в деятельности подразделений СС, и, стало быть, незаконно получил гражданство. В таких случаях суд обычно лишает гражданства США бывших нацистов, и их передают либо в страну, откуда они прибыли (у Каркоця это Германия), либо же в страну, где они совершили больше всего преступлений (тут уже речь идет о Польше).

Однако суды и апелляционные разбирательства по их решениям обычно длятся не один месяц, а то и год. Учитывая возраст украинского ветерана рейха, можно предположить, что пани Яблонска никогда не увидит одного из палачей ее отца на скамье подсудимых.

«Доброе дело» для библиотек Ровно

При этом хочу обратить внимание на одно важное для всех нас обстоятельство. Когда американцы открыли для себя тот факт, что рядом с ними живет человек, который в мемуарах прямо сознается в участии в операциях в составе нацистских подразделений под названием «Украинская лига самообороны» и дивизия СС «Галичина», вещи были названы своими именами: в Миннеаполисе десятки лет жил нацистский командир!

Обсуждается, как это оказалось возможным, причастен ли лично Каркоць к нацистским злодеяниям или нет, можно ли считать его военным преступником. Но даже тех фактов, которые описал сам престарелый выходец с Волыни, для американцев достаточно, чтобы назвать его нацистом.

А ведь здесь, на Украине, книга Каркоця была более известна, чем в Америке. И кое у кого язык поворачивается называть его и других его «побратимов» по дивизии СС «Галичина» «героями». В их честь с некоторых пор во Львове вывешивают билборды, устраивают факельные шествия.

Да и сам Каркоць получил свою долю почестей уже в независимой Украине. В 2004 г. он лично презентовал свою книгу в Ровно. Вот что сообщалось тогда в местных СМИ: «В Ровенской государственной областной библиотеке состоялась презентация книги «От Воронежа до Украинского легиона самообороны», на которой присутствовал ее автор Михаил Каркоць-Волк с женой, которая причастна к выходу издания... Американские украинцы решили сделать доброе дело и подарили 500 экземпляров своей книги библиотекам области. Презентованное издание интересно тем, что написано участником тех далеких событий — Михаил Каркоць-Волк был членом «Украинского легиона самооброны», созданного на Волыни в 1943 г., также описанные в книге факты являются воспоминаниями очевидца и имеют историческую ценность. Присутствовавшие на презентации журналисты, студенты и преподаватели учебных заведений города могли убедиться в этом во время выступления автора, в котором он поделился своими воспоминаниями, выразил собственное видение исторической роли украинского освободительного движения и дал возможность насладиться колоритом украинского языка в диаспорном варианте».

Сравните реакцию на книгу в США с реакцией на нее же на западе Украины. Там — заявления о нацистском преступнике, расследование, возможное лишение гражданства и депортация в европейскую тюрьму. Здесь — государственная библиотека, рассылка книги по различным государственным учреждениям, пропаганда взглядов ветерана рейха среди студентов и учителей. Там он — человек, подозреваемый в нацистских преступлениях, тут — почти что герой, а заодно носитель «диаспорного» варианта украинского языка. Есть разница, правда?

А книга бывшего карателя в это время по-прежнему лежит в десятках украинских библиотек...