Тень отца Звездония

В день защиты детей 1июня 2013 года патриарх московский и всея Руси Кирилл Гундяев выступил с удивительной политической речью. На Бутовском полигоне — там, где в конце 1930-х годов расстрельные команды НКВД сотнями убивали своих соотечественников и тут же зарывали их в землю.

Этот риторический памятник нашей эпохи будут со временем изучать в школе. Но некоторые пассажи нужно разбирать по горячим следам.

Пассаж первый:

«С августа 37-го по октябрь 38-го, особенно в конце 37-го года — октябрь, ноябрь, декабрь, мрачные, темные месяцы, не то осень, не то зима, снег и дождь, холод и ветер,— и вот сюда привозят несчастных, обреченных на смерть людей. Темно, сыро, грязно — казалось бы, никакой надежды на свет, никакой надежды на то, что Бог явит правду. Может быть, до самого последнего мгновения эти люди верили, что чудо произойдет и они останутся живы. Но Бог тогда никакого чуда не явил, и они были умерщвлены на кромке этих страшных рвов, которые потом заваливались грязью, погребая в себе тела мучеников за Христа...»

По старой советской традиции, укорененной до сих пор, оратор скрывает от своих слушателей, кто же совершил преступление, даже не намекает, не то что не называет тех конкретных людей, кто деятельно тысячами уничтожал своих соотечественников на Бутовском полигоне с августа 1937 по октябрь 1938 года.

Далее, проповедник вводит в заблуждение своих слушателей, высказывая предположение, что жертвы, «может быть, верили, что они останутся живы».

Никаких оснований для такого утверждения оратор предъявить не может.

Мало того, самою своею речью проповедник отрицает собственное предположение.
Убийцы, расстрелявшие и закопавшие людей во рву в 1937-1938 году, столь профессионально и столь надолго уклонились от ответственности, что сам верховный владыка самой большой религиозной конфессии России, три четверти века спустя ни разу не называет и не упоминает даже названия организации, сотрудники которой провернули бутовскую мясорубку.

В проповеди сказано, что это сами «рвы погребали в себе тела мучеников за Христа».
Между тем, на Бутовском полигоне сотрудники НКВД разного происхождения и вероисповедания убивали граждан по разным показаниям. Потом палачи закапывали убитых в ров.

Зачем же красноречивый сановник делает вид, что происходившее было каким-то мистическим явлением природы? Заодно замарывая и собственное небесное руководство, которое почему-то «не явило чуда спасения».

А цель святейшего умолчания обнаруживается уже в следующем пассаже.

«Но разве сегодня не требуется исповедовать веру во Иисуса Христа, когда общее течение современной так называемой культуры уносит сознание людей в сторону, противоположную Христу? И какая разница, кто на той стороне: люди с оружием на краю этих страшных рвов или те, кто словом своим, примером своим, а иногда и властью своею отрывает людей от Христа и разрушает веру?»

Итак, не убийцы («страшные люди с оружием») на краю рва, а люди с оружием на краю «страшного рва». И вот поэтический туман постепенно рассеивается: слушатель делает нужный оратору вывод. Оказывается, эти убийцы, хоть мы их и не назвали, существуют до сих пор.

И все-таки, почему тех, старых, убийц пастырь называть побоялся? А новые — кто они? И почему их назвать не страшно?

Да вот же они! Замаскировались под французских парламентариев и деятелей «так называемой культуры», которые, оказывается, «отрывают людей от Христа».

Церковному оратору, наверное, можно не видеть разницы между своим, родным и понятным вооруженным преступником в униформе и каким-нибудь чужим итальянским геем вроде Пазолини, автора фильма «Евангелие от Матфея».

Но «отрывать людей от Христа» можно и в пользу, скажем, Магомета или Будды. У них тоже полно сторонников. Это ведь отрыв не смертельный, не так ли? И во рву Бутовском лежат и такие.

Да поклоняйтесь вы хоть камню с большой дороги, только не кидайтесь этим камнем в людей.

Однако же, обвинив парламентариев дружественной страны в принятии богохульных законов, трудно не обновить и символ веры.

«Быть христианином сегодня значит ни на минуту не терять бдительности...»

О бдительность, фирменный советско-российский девиз.

Правда, не будучи ни чекистами, ни христианами, большинство населения России, если кто-то хочет его духовно окормить, нуждается все-таки в более конкретных рекомендациях.

Что делать гражданам, если совсем по соседству, в Европе, богохульниками становятся десятки миллионов людей?

Возможно ли в связи с этим вообще дальнейшее сношение с французами? С этими либералами, которые, по мнению архипастыря РПЦ, так похожи на чекистов, расстрелявших и сбросивших в Бутовский ров советских граждан?

Чего же хочет от Бутова РПЦ?

Дело в том, что, заключив пакт с правительством СССР, официальная Русская православная церковь и не поднимала вопроса о массовом государственном терроре против граждан СССР. Даже священнослужителей.

Но свято место пусто не бывает. Эту задачу в последние двадцать лет решало общество «Мемориал».

Светское, неправительственное, некоммерческое научно-исследовательское общество.

Это «Мемориал», а не РПЦ поднимал архивы.

«Мемориал», а не РПЦ, выявил тысячи, десятки тысяч «убиенных».

В том числе и деятелей церкви, и простых прихожан, христиан и буддистов, мусульман и социалистов. Вся конфессиональная, идейная и просто человеческая пестрота России лежит в земле на Бутовском полигоне.

И теперь духовным наследникам тех, неназываемых, кто стоял с ружьем у рва, все это очень не нравится. У них одна задача — поскорее бы закрыть «Мемориал», да и дело с концом.

Но пока никак нельзя. Работа сделана. Не спрячешь. А оприходовать трупы пока не научились. Пробуют перевесить бирки. Под названием «Крест — мучеников похвала» РПЦ и занимается, как видно, торжественной аппроприацией «невинно убиенных».

Свершилось, оказывается, отложенное чудо: когда мистический ров сам закапывал в себя убиенных, «бог не явил чуда». А мы его дождались: разве не чудо превращение бутовских жертв в «мучеников за Христа»? Пусть только на словах, в ревизской сказке, так сказать.

Да-да, на наших глазах пишется четвертый том «Мертвых душ».

Дело Павла Ивановича Чичикова ставят на поток. В отличие от Пушкина, Гоголь, надо сказать, лиц духовного звания в «Мертвых душах» пощадил. Для ориентации в политическом пространстве новой России Гоголь подарил нам и славный тандем Ноздрева и Манилова, и Собакевичей с Плюшкиными...

А вот пространство духовное оставил с подвывертом. И тень отца Звездония шагнула в постсоветскую Россию из виртуального будущего — романа Владимира Войновича «Москва 2042».

«Будьте бдительны!» рекомендует тень.

Отвечаем: «Уже!»

«Не прите против рожна!»- цитирует патриарх Кирилл апостола Павла.

«Знамо дело, чай не в Стамбуле, гражданин начальник!»