Кто мы?

« Українці понад усе цінують свою свободу, без якої не хотіли б жити. В ім’я її, цієї свободи, вони піднімають повстання та бунти». Гійом де Боплан

Итак, к Вашему вниманию статья Олега Однороженко (перевод с украинского):

«Обычная схема» украинской истории
Концепция отечественной истории нуждается в срочном переформатировании.
Современная Украина напоминает атлета, который имеет все предпосылки для высоких результатов и побед, но совершенно не верит в себя, у которого отличные кондиции, но совершенно не хватает духовно-волевых качеств, который проиграл соревнование еще до его начала. Украина имеет потенциал великой державы – многочисленное и качественное население, ключевое геополитическое положение, научно-технические кадры и развитую промышленность, которые способны обеспечить ей ведущее место в мировом рейтинге в научной и военной областях, сделать страну самодостаточной космической и ядерной державой.
Но при этом большинство нашего народа и все государственные чиновники воспринимают Украину как лишенную всякой исторической перспективы маленькую недодержаву на задворках третьего мира. Ее задача – более или менее долго просуществовать над берегами Черного моря, с тем чтобы окончательно определиться, в чем же раствориться – в Европе или Евразии. «Государственным мужам» даже не приходит в голову, что Украина может вести великодержавную политику или хотя бы быть региональным лидером, что она способна вести геополитическую активность на восточном направлении, создать тридцатимиллионную украинскую пятую колонну в РФ и поддержать казацкий сепаратизм Дона и Кубани (хотя бы как ответ подобным беззастенчивым и наглым действиям России – прим. переводчика).
Вместо того чтобы подчинить Приднестровье, они соглашаются на отторжение в пользу Румынии части украинского шельфа, а завтра начнут раздавать наши просторы всем желающим этого соседям, только чтобы доказать «исконное» миролюбие Украины. Подобное видение собственного места в мире и своего будущего вытекает только из одного источника – неадекватного восприятия прошлого.
Если страна представляет свою историю убогой и неполноценной, то такой же будет и ее дальнейшая судьба!

Предки-«бедолаги»?
В чем «обычная схема» украинской истории для большинства современных украинцев? Согласно взглядам выдающегося украинского историка Михаила Грушевского и его последователей, которые взяла на вооружение (несколько модифицировав) современная историография, украинцы – это униженная безгосударственная нация, лишенная собственной элиты, миролюбивая земледельческая масса холопов (любимое утверждение у поляков в каментах об Украине-прим. переводчика) без военного таланта и стремления к экспансии, перманентно унижаемая всеми своими соседями. Она расположена в «роковых» географических условиях – без естественной границы на востоке, что открывает пути для безнаказанных нападений на ее земли. Все украинское прошлое в представлении большинства наших историков – это непрерывный ряд поражений и неудач, угнетения и унижения, бессмысленных неорганизованных бунтов, измен и раздора; это некий мазохистский спектакль, наблюдать за которым трудно даже с бромом.
Но если не вдаваться в подробности, возникают обоснованные вопросы – как такой «бесхребетный» народ смог не только удержаться на этой узловой в геополитическом смысле территории, но и от века к веку расширять собственное жизненное пространство за счет «воинственных и агрессивных» соседей? Почему мы до сих пор великая нация со всеми шансами на великодержавный успех, а наши исторические враги со степной границы или канули в Лету, или превратились в маргинальные этнографические реликты? Что обеспечило нам этот исторический успех – неужели миролюбие и неспособность к созданию государства и господству?
Ответы на эти вопросы лежат на поверхности, несмотря на то что их упорно не хочет замечать историческая наука. Если оценивать украинскую историю объективно, то наше прошлое в целом выглядит как перманентное военное соревнование со всем окружающим миром. Каждая страница украинской истории, как и каждый сантиметр украинской земли, политые нашей кровью, а еще больше кровью наших врагов.
(Украина— земля на которой произошло самое большое количество самых кровопролитных войн в мировой истории – это говорит и о геополитической ценности и о том, какие дивиденды из этого можно извлекать имея державный интеллект. И о первостепенной важности Армии Украины. Но…Держава есть История есть – Личностей нет. прим. перев.).

Gesta Ruthenorum (деяния украинцев) – это непрерывные военные походы, завоевания, уничтожения врагов и этническая экспансия. История Украины – это прежде всего история украинских военных элит (княжеских дружин, русской шляхты, казацкой старшины и т.д.), пассионарности которых хватало не только на созидание собственных государств, но и наднациональных империй. Смысл всей украинской истории состоит в этих великодержавных устремлениях. (Без подавления внешних врагов на этих землях невозможно существовать. Внешняя экспансия и активная оборона – основа выживания в агрессивной среде. Чисто биологические причины. прим. перев.)
Наши предки были жестокими завоевателями, создателями империй и хладнокровными угнетателями чужаков, иначе они не смогли бы оставить нам в наследство того, что мы сейчас имеем.

«Миролюбивый» миф
Кабинетным историкам, создававшим фундамент украинской историографии на протяжении мирного XIX века, не по силам было оценить весь размах нашего исторического бытия, на которое они смотрели исключительно через призму социальных потребностей крестьянства. Именно историки народнической школы (начиная от Антоновича и Грушевского) вычеркнули из нашего прошлого все агрессивно-экспансивное, героическое и великодержавное, именно они «лишили» украинскую нацию собственных элит, объявив их предателями и выразителями чужих государственных интересов, даже проявления всенародного подъема, что выливались в войне с участием всего народа и массовые восстания, на которые так богата украинская история, наши историки рассматривали как нечто неестественное, как такое, что выбивалось из их «земледельческо-миролюбивой» схемы, в которой украинцы были только объектом исторического процесса.
Современные историки, каждый в своей отрасли, замечают многочисленные недостатки «обычной схемы». Но, критикуя ее в этих частичных вопросах, они придерживаются общего взгляда на другие проблемы, в которых не являются специалистами. Поэтому «обычная схема» подвергается точечной критике, но сохраняет общее доминирование в умах ученых, а вслед за ними – государственных деятелей и всей нации. Если кто хочет иметь системное представление об украинской истории, то так или иначе должен обращаться к «схеме Грушевского», поскольку равноценного ей нарратива отечественная наука не создала.
Следовательно, потребность интеллектуального демонтажа «обычной схемы» вполне очевидна. Для этого требуется тотальное переосмысление большинства ключевых проблем украинской истории. Такая работа потребует от создателей нового взгляда и профессиональности и универсальных знаний в различных областях исторической науки, и личного мужества в процессе борьбы с академическим официозом.

По нашему убеждению, ключевыми проблемами украинской истории, которые требуют коренного пересмотра, являются:
1. Наше происхождение
Проблема этногенеза нашего народа требует комплексного изучения с привлечением всех возможных типов источников (прежде всего антропологических и ПАЛЕОАНТРОПОЛОГИЧЕСКИХ), включая и те, которые сейчас игнорируют через их эфемерную «неполиткорректность». Следует РЕШИТЕЛЬНО ОТКАЗАТЬСЯ от попыток исследовать украинский этногенез на основании исключительно лингвистического или археологического материала, данных этнографии или письменной истории. Для нас очевидно, что нашими предками являются не те, кто беседовал на «праукраинском» языке, имел подобные нашим обычаи и украшал посуду «Украинским » орнаментом, а те, кто имел с нами общую кровь, кто передал нам свою генетику!
2. Истоки истории
Учитывая сказанное выше, начинать нашу историю следует из времен, о которых мы имеем достоверные сведения об антропологическом тождестве населения с современным центрально-украинским (приднепровским) типом, к которому принадлежит абсолютное большинство украинцев. Такой подход открывает истоки нашей истории и государственной традиции в скифской эпохе. Работы антрополога В. Алексеева указывают на антропологическую преемственность населения северного Причерноморья от скифов-сколотов через средневековых полян, древлян и северян к современным украинцам, а труды Б. Рыбакова указывают на «царство Колоксай» как на первое восточнославянское государственное образование. Что касается лингвистического «аргумента» о ираноязычности скифов, можем только повторить, что в любом случае нашими предками являются не те, от кого мы унаследовали язык, а те, кто передал нам свои гены. Впрочем, стоит вспомнить и о чрезвычайной, фактически диалектной близости древнеславянских и древнеиранских языков, а также смешанный славянско-иранский характер скифского языка, который доказан в работах В. Абаева.
(От себя замечу , что наши «братья» с Востока и «партнеры» с Запада во время споров в Сети, сейчас массово стали приводить в пример этническую «чернобровость» коренных украинцев и специфичность их внешности, которая системно и четко прослеживается даже на старинных гравюрах и картинах и не является похожей ни на азиатские, ни на кавказские типы , ни на финно -угорские типы, ни на общеевропейские типы, ни на семито-арабские типы. (Это предмет для глубоких и важных для нации иследований, выводы которых могут быть феноменальны и очень отличаться от принятых штампов.) Это вменяется как «неполноценность неарийская». Очень сейчас у «братьев» и «партнеров» модно говорить об их «арийской белокурости»:)) В общем меряние «величиями», далекое от истины – сейчас очень модная тема. На этом фоне убого выглядят попытки украинцев примазаться к общепринятым штампам «арийскости». И это реально серьезная проблема идентификации нации. Это идеальный рычаг для манипулирования. прим. перев.).
3. Наше / не наше
Очевидно, что именно этно-антропологическая составляющая имеет решающее значение – и для изучения более древних исторических эпох, и для более поздних периодов нашей истории. Именно этнический, а не формальный культурно-или конфессионально-лингвистический принцип должен доминировать в определении, какие лица, социальные группы, исторические события и явления относятся к украинской истории, которые касаются ее лишь косвенно, а какие вовсе к ней не относятся. С этой точки зрения бессмысленными кажутся попытки нынешних украинских историков рассматривать наше прошлое исключительно в географической привязке к современным (еще уэсэсэровским) границам. Ведь за пределами «Украинской» истории оказываются целые эпохи и регионы: Холмская, Перемышльская, Брестская и другие земли средневековой Руси, завоевание казаками Сибири и Кавказа, история Дона и Кубани, украинская колонизация евразийских черноземов подобное. Зато нам предлагают изучать как «украинскую» историю Хазарского каганата, Золотой Орды и Крымского ханства.
4. Чьи герои?
Отдельной проблемой является история украинских военно-политических и интеллектуальных элит, которые усилиями историков-народников были щедро «раздарены» нашим соседям, в соответствии с сугубо формальными (языково-культурными или конфессиональными) критериями, так как эти люди «были не из нашей крови, не с нашей кости, словно они не выросли из нашей земли и словно погибли без потомков». Очевидно, что каждая такая фигура, не говоря уже о поколениях представителей украинской элиты, вычеркнутых из нашей истории, должна быть возвращена в ее контекст и занять в ней достойное место. Это все НАШИ люди, они творили нашу историю и поэтому заслуживают сохранения памяти о них, а уже объективная национальная наука разберется, кто является героем, а кто не совсем, и что двигало этими людьми в их поступках и помыслах.
5. Сроки
Историческая терминология также требует значительного переосмысления. Нельзя считать нормальной ситуацию, когда удельные названия и определения воспринимаются как нечто чуждое – чуть не враждебно, как, к примеру – «Русь», «Россия», «Древняя народ руський», «русины», «руський язык», «словено-Роський язык». Ведь именно так назывались наши (и только наши!) Страна, народ и язык в течение целого тысячелетия. То, что мы в силу политических обстоятельств на протяжении последнего столетия пользуемся другим самоназванием, не делает древнее имя чужим и не дает оснований заниматься переименованием – русского на украинский. Отказываясь от собственных исторических названий в пользу соседей, которые к ним не имеют никакого отношения, мы теряем львиную долю собственного прошлого. Если так пойдет дальше, то Русь, русский народ, русская речь станут для нас таким же совсем чужим миром, как Скифия-Сколотия. Наша современная «интеллектуальная» публика искренне удивляется, когда ей попадаются упоминания о Петре Могиле как восстановителе Руси, о Запорожских казаках как защитниках Русской земли, о князе Константине Острожском как о вожде русского народа. И это несмотря на то, что средневековые летописи и официальные документы, полемическая литература и барочная поэзия, авторы политических памфлетов («История Русов») и художественных произведений (Николай Гоголь) упорно и неизменно называют нашу Родину «земля Русская» или «Русь», Киев Х-ХIII вв. и Львов XIV-XVII вв. были столицами Руси, Богдан Хмельницкий, как и впоследствии Иван Мазепа, ставили себе целью получить вольности именно для «народа русского», а первый из них принял 1648 титул «Божией милостию великого государя Великия Росии».
6. «Не общая» колыбель
При всей терминологической эквилибристике московских ученых и доморощенных сторонников «теорий» Погодина и «общей колыбели», историческое наследие Киевской Руси принадлежит только нашему народу. То, что наши историки проигрывают интеллектуальное соревнование за Киево-русское наследство представителям московского народа, возникновение которого приходится на XIII-XIV вв., когда набрал обороты процесс славянизации тамошнего финно-угорского населения, указывает со всей очевидностью на несостоятельность и убожество украинского научного официоза, который, имея все козыри на руках, не может справиться с очевидными вещами.
7. Империя русов
«Историческое наследие» является не единственной и даже не главной проблемой в изучении Древней Руси. Наши историки привыкли трактовать последнюю как второстепенное государственное образование на политической карте средневековой Европы, некую многовекторную Украину, что не знает, к кому прислониться – то к Византии, то к Хазарии, то к латинскому Западу. Неудивительно, что центральная фигура Киево-русской истории – Святослав Завоеватель находится на обочине научных исследований. О полководце вспоминают, только сожалея по уничтоженному его войском Хазарскому каганату. Киевских властителей упорно именуют князьями, несмотря на то, что источники титулуют Святослава, Владимира, Ярослава, Романа Мстиславича и других царей каганами и самодержцами (по этому поводу много споров в сети и приводится много документов – но все это трактуется спорящими стандартно – «жЫдовские россказни и подделка фотошопом» прим. перев.)
Великодержавный характер Киево-Русской империи всячески маскируют, агрессивный характер ее внешней политики вообще умалчивают. Чего стоит хотя бы трактовка русско-половецких отношений, которые украинские историки представляют исключительно как агрессию степняков против Руси, несмотря на то, что последняя осуществила походов в Поле по крайней мере втрое больше, чем было нападений половцев на Русскую землю. Киевская Русь, безусловно, была одним из центров тогдашнего мира, а во многих факторах (в частности, в военном искусстве) занимала лидирующие позиции. Осознать это – значит пробудить в себе усыпленные великодержавные порывы и разглядеть будущие очертания новой Киево-Русской империи со столицей над берегами Днепра и государственной территорией от Балтики до Балкан и Кавказа.
8. Цивилизационный выбор
Великодержавная мощь Киева была сломана монгольским нашествием. В это время Русь и будущая Московия сделали свой цивилизационный выбор через Даниила Галицкого и Александра Невского. Первый выбрал бескомпромиссное сопротивление, другой – подчинение. Русь дорого заплатила за свою миссию щита Европы
(Si vis pacem, para bellum— говорит этим землям сама история. Но глухи люди, ибо манкуртами стали. прим.перев.), однако никогда от этой роли не отказалась.
Русское рыцарство стало той стеной, о которую разбились все волны монгольской, а впоследствии татарской и турецкой экспансий. В Европу долетели отдельные порывы этих ураганов, что позволило ей сохранить и приумножить свое культурное наследие.
Понятно, что для концентрации всех сил для борьбы со Степью нужно было иметь надежные тылы, а для этого искать союза с северными и западными соседями. Собственно, этим можно объяснить факт безболезненного вхождения русских земель в орбиту таких государственных образований, как Великое княжество Литовское и Русское (что под любым обзором было продолжением старого Киево-Русского государства), Короны Польской и Речи Посполитой. Взгляд на насильственный характер присоединения расходится с действительностью – добавление русских земель в эти государства произошло вследствие или реализации династических прав, или актов парламентарного характера. В частности, формула «объединение равных с равными и свободных со свободными» – как нельзя лучше иллюстрирует характер Люблинской унии 1569 года.
9. Вымышленная безгосударственность
С периодом XIV-XVI вв. связаны самые распространенные стереотипы украинской истории, например о безгосударственности тогдашних украинских земель. Очевидно, что 1340 год ни под какой точкой зрения не может считаться временем ликвидации государственности русских земель, ведь и спустя время мы видим чисто русские государственные образования, которые охватывали целые земли – Подольское и Северское хозяйства, Великое княжество Киевское и Великое княжество Русское (Волынское), отдельные из которых просуществовали до второй половины XV в. По тому же видим существование целого созвездия русских удельных княжеств (Острожское, Четвертинское , Корецкое, Збаражское , Пинское и множество других) – привычной формы существования государств в политически раздробленной позднесредневековой Европе. Особый государственный статус русских княжеств сохранялся вплоть до времен Казацкой революции, которая принесла с собой другие формы украинской государственной традиции.

10. Совместный проект
Русские удельные княжества, конечно, не были вполне суверенными государственными образованиями, поскольку входили в состав государств имперского образца, относительно национального характера которых также есть целый ряд недоразумений. Вопреки действительности современные польские и литовские ученые, а за ними и большинство украинских рассматривают Речь Посполитую и Великое княжество Литовское и Русское как сугубо национальные государственные образования – польское и литовское соответственно. Между тем, в последнем нетрудно убедиться в решительном преобладании русской стихии во всех сферах жизни Русско-Литовского государства. Безусловно, что и Речь Посполитая также была общим государством нескольких народов, в которой «стародавний народ руський» играл первостепенную роль, прежде всего в деле защиты «общей Родины». Русская элита как равноправная входила в состав господствующего слоя этих государств, русская речь и вера сохраняли свой официальный статус, что никак не вяжется с декларируемой в украинской историографии «польско-литовской оккупацией». Великое княжество и Речь Посполитая были такими же польско-литовскими, как и украинскими. Соответственно нет оснований раболепно «дарить» соседям Константина Ивановича Острожского, Самуила Корецкого и Тадеуша Костюшко, Станислава Ореховского и латиноязычных русских писателей, битвы под Оршей и Хотином. Все эти фигуры и события являются составными именно русской истории!
11. Оттенки патриотизма
До излома XVI-XVII вв. Речь Посполитая воспринималась русскими князьями, шляхтой, казаками и всем нашим народом как собственное государство, и она действительно была такой. Перевоплощение Речи Посполитой на «злую мачеху» для народа русского произошло из-за попытки превратить это государство в католическое и национально польское.
Это спровоцировало взрыв казацкой революции и упадок Речи Посполитой. Сложность этой эпохи заключается именно в дилемме, стоящей перед многими представителями русской элиты – сохранить лояльность к государству, которое долгое время было своим , но с некоторых пор неумолимо сталкивало русскую составляющую на обочину, или стать на сторону новой силы, решительно стремившейся к восстановлению Руси на новых началах. Михаил Кричевский, Иван Выговский, Адам Кисель, Ярема Вишневецкий хоть и не сразу, но сделали свой выбор. Одни стали героями, другие – предателями, но ни те, ни другие не перестали быть украинцами (русинами).
Так же не перестала быть украинской (по крайней мере частично) и история Речи Посполитой XVI – первой половины XVII в., несмотря на то что впоследствии само ее название вызывало у украинцев лишь негативные эмоции. На Речь Посполитую, как и на любое историческое явление, следует смотреть с точки зрения его эволюции. Речпосполитских патриотов Петра Конашевича-Сагайдачного и Ярему Вишневецкого отделяют несколько десятилетий, но насколько разным был их патриотизм – у одного он вполне согласовывался с защитой Руси, зато другого побудил стать палачом Руси.
12. Создатели империи
Еще более дифференцированного подхода требует история Российской империи. Для большинства современных украинцев это государство является воплощением антиукраинскости, оккупационного диктата и тирании. Возможно, и стоит описывать в подобных категориях взаимоотношения Украины с империей на финальном этапе существования последней – в XIX в. Но стоит ли переносить эти характеристики в более ранние периоды? Ответ кажется очевидным, если объективно оценить процесс создания Российской империи. Она появилась в результате объединения Московского царства с Казацкой державой (Войском Запорожским) и отвоевания совместными усилиями большинства русских земель у Речи Посполитой, что и отразилось в официальном титуле правителей империи – «государь всея Великой, Малой и Белой России». Малая Россия (название обозначала только территорию левобережного Гетманата, а не всей Украины-Руси, как принято думать сейчас) таким образом считалась второй по значению государствообразующей частью Российской империи и действительно была такой.
Итак, Российская империя – государство трех народов. В этой связи неправомерно отождествлять Россию с Московией, поскольку первое из этих названий до 1917-1920 годов было обобщенным названием народов, которые теперь зовутся восточными славянами. Это хорошо понимали еще в начале ХХ в. Скажем, основоположник украинской географии Степан Рудницкий четко разграничивал понятия «Россия» (русские – то есть все восточные славяне) и «Московия» (москали).
Российская империя с начала своего возникновения и примерно до начала XIX в. была своим государством для украинцев, которые оказали определяющее влияние на политическую, культурную, военную сферы жизни империи – еще большее, чем в Речи Посполитой. Само название «Российская империя» придумано украинцем Феофаном Прокоповичем, который распространил таким образом название своей Родины – Руси (современной Украины) на всю империю.
Русский литературный язык (словенороский язык) была симбиозом украинской разговорной и старославянского языков и взял начало из Киева от грамматики Мелетия Смотрицкого, а дальше был досконально проработан в первую очередь украинцами – Гоголем, Шевченко, Короленко, Чеховым и другими. Герои завоевания Сибири и Дальнего Востока, Центральной Азии и Кавказа, освободители Балкан и обороны Севастополя были преимущественно или даже исключительно украинцами. Матрос Кошка и солдат Шевченко, адмирал Нахимов и завоеватель Закавказья Котляревский были этническими украинцами , как и воины гусарских полков – герои наполеоновских войн, казацкие контингенты – главная ударная сила в русско-турецких войнах, корпус черноморских казаков – безжалостные завоеватели Кавказа.
Основной упрек этим героям – они, мол, воевали за чужие интересы. Если это так, то как в таком случае объяснить, что на протяжении конца XVIII и на протяжении XIX в. наша сплошная этническая территория в Европе выросло минимум вдвое, нами были колонизированы огромные пространства в Азии (Серый и Зеленый Клин), украинская элита (потомки казацкой старшины) принимала участие в непосредственном управлении империей, занимая в ней самые высокие посты (достаточно вспомнить фамилии Разумовских и Безбородьков), а наша духовная и светская интеллигенция определяла культурный облик Российской империи.
Последнюю украинская элита долгое время рассматривала как совместный с другими восточнославянскими народами государственный проект – с единым монархом, но при сохранении равенства составных частей империи (например, в «Разговор Великороссiи съ Малороссiей» – «Признаю, что не я [Великороссiя] собой тебe властитель, но самодержецъ нашъ есть общiй повелитель»), пытаясь придать проекту максимально украинское выражение. В известной степени это удалось, например, в церковных делах – украинская (русская) версия православия практически полностью вытеснила удельную московитскую (старообрядчество).
Конечно, украинское видение построения общего государства вступало в противоречие с московской политической практикой, основанной на деспотизме. Так, модернизационные мероприятия Петра I, с их откровенной грубостью и попыткой разрушить казацкую автономию, вызвали сопротивление не только у украинской политической, но и интеллектуальной элиты. Украинские церковные иерархи были самыми беспощадными критиками политики Петра даже после выступления гетмана Мазепы, поскольку, так же как и последний, имели другие взгляды на методы проведения модернизации, ибо опирались на собственный опыт, основанный Петром Могилой и Богданом Хмельницким.
Отмена казацкой автономии в конце XVIII в. также шла вразрез с политическими идеалами украинской элиты, но на этот раз прошло без серьезных эксцессов, поскольку лидеры бывшей Гетманщины взамен получили широкий доступ к центральной власти в политической, военной, церковной и других сферах. Досадная метаморфоза, произошедшая с империей в XIX в., как две капли воды походила на деформацию Речи Посполитой XVII в.
Усилиями разночинной московской интеллигенции и великорусских шовинистов Россию объявили московским (великорусским) национальным «государством», а нам предложили второстепенные роли. Реакция украинцев была вполне ожидаемой – национально-освободительные устремления, дистанцирование от империи, выработки нового самоназвания, наконец, такой нелюбимый московитам, но спровоцированный ими же, «украинский сепаратизм».
Украина сыграла значительную роль в развале империи и оказала самое ожесточенное сопротивление новым красным хозяевам Кремля и их попыткам восстановить национальную московскую империю.
Наконец, именно украинцы заплатили самую большую цену за нелояльность к московской большевистской власти, в то время как московский народ в очередной раз избрал путь смирения и покорности.

Учит ли история?
Если внимательно всмотреться в зеркало этой истории, то какой собирательный портрет нашей нации мы в нем увидим? Это будет не измученное крепостным трудом лицо хлебопашцев, не «чайка при битой дороге». Нет. Мы увидим степного рыцаря «с бритой головой и длинным чубом», стоящего на рынке добытого приступом вражеского города «в измазанных дегтем шароварах и с нагайкой в мускулистых руках» среди отрубленных голов чужеземцев.
То, что украинская историография, а за ней и политическая «элита» Украины ХХ ст. упорно не хотели воспринимать украинцев такими, какие они есть, пытаясь втиснуть нацию в прокрустово ложе схем, неизбежно привело к трагическим последствиям.
Причины кровавого раздора, атаманства и войны всех против всех в Украине на протяжении 1917-1921 годов кроются именно в этой неспособности руководителей УНР (среди которых видим и автора «обычной схемы» М.Грушевского) правильно воспользоваться милитаристским потенциалом нации, который так или иначе должен был быть реализованным, вопрос только – в каком направлении: внешнем или внутреннем?
Поэтому вместо внешней экспансии мы получили широкомасштабный внутренний конфликт.
Вера в «изначальное миролюбие» и социалистические лозунги привели к роспуску армии, подразделения которого вместо того, чтобы вести успешные бои на подступах к красной столице, обретать для Украинского государства Кавказ и Крым, разбрелись по бандгруппировкам разных цветов – красных, белых, черных.
Мы дорого заплатили за попытку (трусов и предателей) реализовать этот «народнический» эксперимент – Голодомор и репрессии, кровавая Вторая мировая и тотальное обмосковчение.
Но, кажется, нынешние политические «лидеры» не сделали из этого никаких выводов – слабость во внутренней политике, сомнительный отказ от ядерного оружия, развал армии, политические уступки соседям, пассивная внешняя политика – все это является очевидным воспроизведением на практике постулатов «обычной схемы».
Украинская нация или лишится этой унизительной схемы, или будет снова платить кровью за ущербное восприятие собственной истории.
Источники: http://www.ng.ru/culture/2009-03-26/8_gogol.html, http://tyzhden.ua/Publication/3268