Когда у соседа горит хата, люди ведут себя по-разному…

Могут быть разные точки зрения на происходящее в Украине. Но откровенная ложь и личные страхи и фобии в их число не входят. Мне тоже неприятны вооруженные люди в масках, которые захватывают то офис, то банк, руководствуясь «революционным сознанием». Мне непонятны действия новой власти в Киеве, которая предпочитает делить должности, до сих пор внятно не объяснив ни своим гражданам, ни своим соседям, как собирается с ними жить дальше. Однако и то, и другое – дело украинское, тем более что попытки направить энергию Майдана в созидательное русло очевидны.

А вот на востоке Украины и в Крыму погромщики под флагом моей страны, поощряемые российской властью и прикрываемые российской армией, флотом, – это моя проблема. Потому что я – гражданин России. Пока главная угроза человеческой жизни и достоинству в Украине исходит от них, а не от мифических «американцев» или «бандеровцев». Сегодня не американская армия оккупировала часть Украины. Ее заняли российские солдаты в масках, трусливо лишенные своим главнокомандующим знаков принадлежности России и переименованные в «крымскую самооборону». Именно Кремль привел к власти в Крыму криминальные элементы, с которыми намерен делить местное наследство и те бюджетные деньги, которыми полуостров будут удерживать в орбите Москвы. Непредвзятый анализ расстановки политических сил в Украине показывает, что аннексия и угроза вторжения – давно подготовленный спектакль, не имеющий отношения к защите русского населения «после Майдана».

Этот спектакль задумывался не только ради внутреннего зрителя. Попытка единения нации вокруг знаковых территорий и внешнего врага ради сохранения власти в условиях экономического кризиса и коррумпированного государства даст лишь краткосрочный эффект. Настоящие адресаты спектакля – Украина и мир.

Когда у соседа горит хата, люди ведут себя по-разному. Кто-то бежит за ведром, кто-то смотрит – с любопытством или злорадством, кто-то подливает масла в огонь, норовя по пути утащить, что плохо лежит. Московские власти – из числа последних. Их политика – предательство народов России и Украины. Можно сомневаться в легитимности новой власти, но нельзя не помочь в наведении порядка в стране, которая считается братской. Вместо этого Кремль раскачивает лодку.

Сомнительно, что за этим стоит желание присоединить Донецк и Луганск по крымскому образцу. Речь идет о смене власти в Украине. Путин сознательно провоцирует здесь антироссийские и антирусские настроения, которые способны привести во власть радикально-националистические элементы. Западным демократиям сотрудничать с ними станет невозможно. Изоляция и экономический кризис вернут в Киев промосковскую власть.

Однако главный адресат геополитическоего шоу – демократии Европы и США. Путин и его окружение рассматривают завершение «холодной войны» не как поражение, а как капитуляцию. Крым – лишь первый акт «реваншизма». Западные политики часто повторяют, что Путин утратил связь с реальностью. Вовсе нет. Он, как «отец лжи», строит иную реальность, в которой сам устанавливает правила игры. Здесь не действуют международные договоры и правила приличия.

Теперь людские судьбы зависят от того, согласны ли мы жить в путинской реальности. Пропаганда – один из главных ее творцов. Пропаганда основывается на подмене понятий, когда собственные намерения приписываются противной стороне. В Донецке под флагом России убивают граждан Украины – значит, украинские националисты терроризируют русскоязычное население. Заявление Путина о том, что «граждане Германии поддержат стремление исторической России к восстановлению единства», воспринимается как намек на событие 1938 – 1939 гг., а не воссоединение 1989 г., и провокация ностальгии по нацистскому прошлому. Эта оговорка «по Фрейду» раскрывает истинные замыслы вождя, не устающего повторять «один народ, одна страна», но для пропаганды это означает, что к власти в Киеве пришли фашисты.

При этом Москва утверждает, что действует в интересах России. Действия Кремля поддерживаются большинством россиян. Лично у меня никогда не было сомнений, что большинство крымчан действительно хотело бы войти в состав России. И вопрос «почему?» больше не актуален. Но это не означает, что большинство всегда право. В основе действий Путина и реакции россиян лежат ложно понятые национальные интересы, то самое «национал-предательство», которым он пугал всех в своей кремлевской речи. Потому что в интересах России иметь соседом сильную и независимую от нее Украину. Потому что в интересах России способствовать развитию Крыма в составе Украины. Потому что в интересах России соблюдать международные договоры и сохранять отношения с мировым сообществам. Я не хочу, чтобы оказался прав Бисмарк, утверждавший, что договоры с Россией не стоят бумаги, на которой подписаны.

Сегодня этим интересам угрожает антиукраинская политика и пропаганда Кремля, в целом благосклонно воспринимаемая в России. Это стало возможно, так как большая часть россиян не признает, что самостоятельное украинское государство и отдельная украинская нация – реальность современного мира. И то, и другое воспринимается как временное недоразумение. Отсюда и парадокс социологических опросов, где число сторонников введения войск в Украину соотносимо с количеством тех, кто против войны с украинцами. Все очень просто: украинцы просто должны сдаться русским без боя, поскольку и те, и другие – один народ. Ответственность за эту ситуацию несут не только политики, но и образованная часть российская общества. Анекдоты про «хохлов», далеко не всегда безобидные, и пренебрежительное отношение к украинскому языку, составляющие «бытовой антиукраинизм», так и не получили осуждения со стороны русской интеллигенции.

Трудные поиски национальной идентичности, пытающиеся объединить казацкую вольность, рубашку-вышиванку и литературный язык, подвергались насмешкам. Искусственно подчеркивались различия Запада и Востока Украины, на основе чего кремлевская пропаганда создала свой штамп о «врагах-бандеровцах» и «братьях-украинцах». Культивировался миф о «древнерусской народности» как общем предке русских и украинцев. Летописная фраза о Киеве как матери городов русских, не имеющая отношения ни к современной России, ни к Московской Руси, превратилась в экспансионистский лозунг.

Нельзя не вспомнить и о том, что русская интеллигенция полностью отказалась от борьбы за патриотическое сознание сограждан. В результате в патриотизм пришли преимущественно негодяи. Эта историческая ответственность русской интеллигенции за антиукраинскую истерию требует новых форм взаимодействия с украинской культурой и наукой, рассчитанных на восстановление взаимного доверия в будущем. Речь не идет о том, чтобы свысока «поддержать» Украину. Украина – современное государство и нация, способные «поддержать» себя самостоятельно. Речь идет о смене тональности в отношениях, о равноправном сотрудничестве, исходящем из признания факта самобытности украинской нации, ее истории и культуры. Научные мероприятия в Украине должны стать приоритетом для благожелательно настроенных российских исследователей, а украинские коллеги – желанными гостями в России. При этом неформальные связи должны оказаться предпочтительнее формальных, поскольку последние могут быть либо свернуты, либо идеологизированы. Нужны новые площадки для диалога взамен официозных «совместных комиссий историков», которые уже поддержали аннексию.

Это будет нелегко, поскольку украинцы в своей массе могут рассматривать приезжающих из России «науковцев» как «агрессоров», тогда как россияне готовы воспринимать солидарных с Украиной соотечественников как «национал-предателей», на которых Путин уже натравил общество. Особой областью такого сотрудничества становится Крымский полуостров. Когда Аксенов – Василий, а не Гоблин – написал свой «Остров Крым», то мыслил его как островок свободы и демократии, противостоящий советскому тоталитаризму. Сегодня Крым оказался одним из последних оплотов «совка», с культом дотаций и легких денег туристического сезона, где путинский режим чувствует себя вполне комфортно. Все это создает «Остров Крым 2.0», накачанный современным вооружением и деньгами, украденными у российских налогоплательщиков, который для Путина и его окружения может стать убежищем в случае антикриминальной революции в России.

Это не мой остров. Крым как географическое пространство, аннексированное моей страной, пусть и с согласия большинства местного населения, для меня не существует. Ступить на эту землю я не могу до тех пор, пока Крым не вернется в украинские границы или народ Украины совместно с международным сообществом не изберет для него новый статус. Но здесь в права вступает новая реальность – «Остров Крым 3.0» как культурное пространство, населенное крымчанами, которые скоро окажутся в условиях международной изоляции и которым понадобится моральная и интеллектуальная поддержка.

В отношениях России и Крыма есть одна деликатная деталь. Крым сыграл определяющую роль в становлении русской археологии. К настоящему времени с согласия украинских и крымских властей здесь действовало 17 российских археологических экспедиций. В Российской академии наук в самый разгар Майдана и накануне российского вторжения в Крым состоялось совещание, посвященное этой деятельности. Оно было похоже не столько на научное заседание, сколько на военный совет. Говорилось о необходимости усиления «российского присутствия в Крыму», где у России «остались только археология и флот». Интересно, эти люди, возглавляющие российскую науку, уже знали будущее или только предчувствовали? Для меня русские археологические экспедиции на аннексированной территории – даже не «ученая оккупация», а «археологическое мародерство». Наверное, планирующим работы в Крыму российским коллегам стоит задуматься, не о них ли написал Александр Галич в своем «Марше мародеров»: «И тогда в покоренный город вступаем мы – мародеры, / И мы диктуем условия / И предъявляем права!»…

В любом случае гуманитарный проект «Остров Крым 3.0», базирующийся в Украине и направленный на поддержку крымских коллег и вообще крымчан, особенно тех, кто не принял фальши «воссоединения», представляется важным и реальным. Украинцам и россиянам стоит задуматься о конкретных формах, вовлекая международное сообщество. Это неприятно признавать, но сегодня мы все, национально ответственные граждане России и Украины, проиграли битву, в том числе и информационную, за Крым, за свободный и осознанный выбор всех крымчан. Но мы не проиграли борьбу за единую Украину и свободную Россию, в которой люди поймут, что выгодней быть честными и порядочными, чем сильными и наглыми.

Александр МУСИН, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института истории материальной культуры РАН, Санкт-Петербург.
http://viknaodessa.od.ua/news/?news=90902