Юрий рассказал "Сегодня", как в Ростове из него хотели сделать "главного маньяка №2".
 

— Итак, после ареста отца вы с мамой сменили фамилию с Чикатило на Одначевы и переехали из Новочеркасска в Харьков...

— Да. В Харькове я поступил на стационар в институт общепита на специальность товароведа (в те времена о такой можно было только мечтать). Судимость не помешала. Я же был на другой фамилии, о судимости промолчал, а никто и не проверил — компьютеров-то не было. Мама пошла опять работать в садик.

Потом состоялся суд над отцом. Мы смотрели только по телевидению, туда не ездили, там бы нас разорвали. Но отец на суде вел себя не адекватно, или был чем-то наколот, или психическое воздействие... Говорил ерунду, не своим голосом, взгляд дикий... Трудно было узнать нашего ласкового папу. А когда приговор привели в исполнение, нам даже не сообщили об этом. И никакой справки о смерти не прислали, хотя обязаны были это сделать. Хотя потом поговаривали, что японцы предлагали 10 миллионов долларов за мозги отца, чтобы изучить их и найти отклонение от нормы, но это слухи. Нам, повторю, никто ничего не говорил и у нас ничего не спрашивали (а связи с отцом мы не поддерживали с первых месяцев после ареста). По сей день мы не знаем, где и как он похоронен.

— Когда вы переселились в Харьков из Ростова, о вашем отце там кто-то знал (о вашем родстве с маньяком)?

— В Харькове о нашей истинной фамилии никто тогда не знал (узнали только в 1995 году, когда я поехал в Ростов и там "прославился"). Студентом я начал подрабатывать челноком, ездил в Турцию, привозил кожаные вещи, а мама, уволившись из садика, торговала ими на рынке. Появились деньги.

А потом приехали друзья из Ростова и заявили, что Харьков — это Клондайк, тут есть завод, где производится шахтное оборудование и его можно недорого купить или украсть. А в Ростове это оборудование на вес золота! И мы закрутили аферу, я организовал ООО, якобы в его адрес отгружали оборудование, а потом оно "терялось" и всплывало уже в России, в Ростовской области. В доле, конечно, были охранники с этого завода. Железки увозили ночами на КамАЗах. Так было несколько раз, пока охранники не попали под подозрение и их арестовали.

Тогда за одну такую операцию я зарабатывал по 20 тысяч долларов, при том, что квартира стоила 10—15 тысяч! Моя роль — вывезти технику и доставить до Свердловки, там перегружали на Уралы — и в Россию. Переправка через границу — это уже не моя головная боль. Там люди зарабатывали гораздо больше, чем я, но и мне хватало. Сотрудники ГАИ по дороге, правда, несколько раз останавливали, но все любят деньги, и в Украине, и в России.

Охранники сдали нас, но меня предупредили из милиции (мол, надо на год потеряться) и я успел уехать на своем "БМВ-530" (а госномер был 5555) в Ростов. Там я снял в аренду двухэтажный дом, вызвал семью и стал заниматься с друзьями рэкетом. Выглядел, как положено — "БМВ", золотая цепь в палец, короткая стрижка, кожаная куртка... Потом один из моих знакомых посчитал, что он мало зарабатывает и подставил меня под смотрящего за Ростовом Федю Сагамонова.

Была назначена стрелка с Федей, я приехал на своем "БМВ" (даже бутылку хорошего коньяка взял с собой, думал, договоримся, выпьем, буду платить в общак), а он и говорит, мол, нужно возврат в 100 000 долларов сделать за харьковский завод! Я опешил: а кому возвращать, кого мы кинули? Ментам, что ли, вернуть? Уж какой там на этом заводе был интерес смотрящего, не знаю, может, меня просто разводили... Тогда меня страшно избила его охрана (а я был один). Сломали ребра, нос, выкинули на улицу, прохожие вызвали скорую и я попал в БСМП (а БМВ забрали в счет несуществующего долга).

К тому времени из Харькова уже приехали моя жена Наташа и трехлетний сын (я взял фамилию жены, когда женился в 92-м). Жена вызвала маму, та прилетела и предложила сразу уехать из Ростова. Но я решил еще подлечиться, а вечером того же дня пришла милиция. Они рассказали персоналу больницы всю мою подноготную, в том числе про отца, и забрали меня, привезли в КПЗ. Там провел несколько кошмарных суток.

Ночами выдергивали меня в кабинеты и предлагали брать на себя ряд убийств, называли конкретные нераскрытые эпизоды... Хотели сделать второго Чикатило-монстра. Представляете, сенсация, сынок, как и папаша, серийный убийца! А мы, мол, раскрыли... Тут тебе и погоны, и звезды, и оклады... И от "висяков" (нераскрытых преступлений) можно избавиться. Пытали меня, надевали противогаз (делали "слоника"), хлорку на пол в камере высыпали, аж глаза выедало (я сидел один)... Потом поехали ко мне в особняк и там нашли следы пребывания некоего Леши, а также левые документы на машины и паспорта с моим фото. Это потом вошло в обвинение о подделке документов. Но Лешу я пальцем не трогал.

— А как было дело с ним? Некоторые СМИ писали, якобы вы его жутко пытали за то, что он пытался вас "кинуть"...

— Это все мои друзья. Они привезли какого-то водителя Лешу (а я его знать не знал) ко мне в особняк и попросили, чтобы он посидел в подвале (что-то там крутили с его грузом, я не вникал). Ну, я разрешил, друзья ведь... Мое дело было его кормить и все. Через неделю Лешу увезли, а потом милиция нашла в подвале следы его пребывания, вот меня и обвинили в незаконном лишении человека свободы. Дали бы мне срок на всю катушку, но мама продала в Харькове нашу квартиру (сама переехала там же к сестре) и подмазала кого следует. Так что в итоге я получил всего 2 года общего режима (в основном за левые документы, остальное не доказали).

Отсидел без особых проблем, вышел, понял, что в Ростове делать нечего и приехал в Харьков — я ведь был и есть гражданин Украины. Но и там меня особо никто не ждал (кроме семьи, разумеется). На этой почве начались нелады и с женой, я опять уехал в Ростов. Но там ментам я не был нужен, они были на меня злы, что не взял на себя ряд убийств, и подставили меня под очередной срок. Там была у меня подруга Люда (жила с ребенком в Шахтах, мы даже собирались с ней расписаться в будущем), ее заставили написать заявление, будто я ограбил ее квартиру.

Платить судьям и прокурорам уже было нечем, потому меня закрыли и получил в 1998 году я по полной программе, как неоднократно судимый, 8 лет строгого режима. (Сейчас, кстати, я хочу снять эту судимость, и Люда готова написать новое заявление, в котором расскажет правду). А тогда я написал жалобу, ее рассмотрел Верховный Суд РФ и в итоге... скостил срок аж на полгода. В итоге я получил 7,5 лет и отсидел их до звонка.

— Чем занимались в колонии?

— Ничем. Там всегда можно найти человека, который за пачку чая или блок сигарет выполнит твою норму на производстве (мы вязали сетки для картошки, лука и пр.). А вообще я жил простым мужиком, в блатные дела не лез, насмотрелся на них на воле... В колонии с самого начала знали обо мне всю правду, потому что там оказались парни, с которыми я был знаком еще в Новочеркасске, они помнили, кто мой отец...

Но отношение ко мне было уважительным, там ведь здравые люди, понимали, что, во-первых, сын за отца не отвечает, а во-вторых, что большинство преступлений отцу приписали (сидели со мной люди, которых тоже заставили взять на себя чужие убийства). Кидали меня и в карцер, и в ШИЗО, за ерунду, потому что менты как раз ко мне относились предвзято. Другой чуть нарушит режим, ему ничего, а меня сразу в кандей... Но я все выдержал, не скулил, потому меня уважали.

Освободился в январе 2004-го из колонии в Батайске. Все эти годы меня навещала мама. После колонии я приехал в Харьков и больше в Ростов ни ногой, хотя там осталось много друзей, в том числе влиятельных, раскатывающих ныне на "Порше" и последних "Мерсах"... Например, в числе хороших знакомых — атаман всего казачества Ростовской области Калганов. А тут я без квартиры, хочу купить хоть коммуналку...

Вернулся я к маме, в апреле отметили ее день рождения, а вскоре она умерла от этих всех переживаний. Я пытался построить бизнес, но получается до сих пор слабо. Все уже поделено, на жилье заработать нереально... Словом, набиваю шишки. Хотя одна наша бывшая землячка, давно живущая в США, зовет с собой в Чикаго. Мы можем пожениться (сейчас готовимся к свадьбе здесь, в Харькове) и уехать навсегда в Чикаго.

Я согласен, хочу начать жизнь с чистого листа, потому что в Украине перспектив для себя не вижу. Возможно, в декабре-январе выедем. Там, вероятно, продам свою историю газете или телеканалу, заработаю начальный капитал и открою свое дело. Я же не старый, и здоровье позволяет. Это отцу я благодарен за то прекрасное здоровье, которое он мне передал, за его гены. Мне 39 лет и здоровье у меня отменное, хотя лагеря, конечно, и милиция отняли часть...

— Вернемся к вашему отцу. Поскольку Чикатило был этническим украинцем, родом из Сумской области, ходили слухи, что в конце 80-х он участвовал в националистического толка политической деятельности, ратовал за отделение Украины от Союза. Правда?

— Думаю, было такое. Во всяком случае, он активно участвовал в общественной жизни, часто печатался в ростовских газетах, а среди друзей, на "посиделках", припоминаю, шла речь и о независимости республик, отец, по сути, призывал к изменению строя. Говорил, что если бы Украина отделилась, то жила хотя бы, как Польша, а так все деньги забирает Москва, это неправильно. Да, как украинец, он был националистом, это правда. Хотя и 30 лет состоял в КПСС... Но формальных документов, о принадлежности отца, скажем, к Руху, я не видел. Да я и не вникал особо, был молодой, меня эта политика не интересовала.

— Извините, задам неприятные, где-то интимные вопросы. У вас у самого никогда не возникало ненормальных желаний? Например, убить кого-то, испытывая наслаждение?

— Ничего такого никогда не возникало. Я нормальный во всех отношениях мужчина, мне нравятся не подростки или мужики, а женщины с красивыми формами. И, чтобы получить наслаждение, мне совсем не надо убивать, достаточно обычного секса. Единственное жестокое чувство живет в душе — это месть тем, кто сфабриковал дело отца и поломал все наши судьбы. Жизнь из-за этих людей, получивших в итоге большие погоны (следователи Индиев, Костоев), вышла сложная и не такая, какую бы я хотел. Вот сейчас я помощник районного депутата, немножко зарабатываю, но это не то. В чем мои обязанности? Организовать какое-то мероприятие, собрать людей, — вот в таком плане.

Существую случайными заработками, постоянного места жительства тоже нет. Живу иногда у жены в квартире, но мы с ней не ладим, так что порой она мои вещи выставляет. Одна отрада — сын, ему в октябре 15 лет, ходит в 9 класс. Он знает, что у него вот такой был дед, но мы стараемся этой темы вообще не касаться. И он не настаивает. Отношения со мной — прекрасные, мы с сыном любим друг друга...

http://www.segodnya.ua/life/interview/cyn-chikatilo-moj-otets-byl-ukrainckim-natsionalictom.html