Из Севастополя – в Грузию. Записки крымского беженца в Батуми

После объявления президентом России Владимиром Путиным мобилизации десятки тысяч жителей страны ринулись за границу, не желая попасть на войну с Украиной. Эта проблема коснулась и жителей аннексированного в 2014 году украинского Крыма. 21 сентября я отправился с Крымского полуострова, чтобы после пересечения нескольких границ осесть в грузинском Батуми.

Сначала немного о себе.

Мне 41 год, я севастополец. Окончил Севастопольский национальный технический университет и после этого пошел служить в украинскую армию – такое у меня тогда было желание. Через три года понял, что это совершенно не мое, и уволился в запас в звании прапорщика. Освоил программирование и в последние годы занимаюсь фрилансом в этой отрасли. Женат, моя жена из Одессы, у нас двое детей. Мы причисляем себя к крымским украинцам, не голосовали в 2014 году на так называемом «референдуме о присоединении» и не признаем аннексию Крыма.

Операция «Антимобилизация»

К моменту, когда президент России Владимир Путин утром 21 сентября объявил о «частичной мобилизации», я уже морально был готов уехать из Крыма куда подальше. Главным толчком послужили поправки в российский уголовный кодекс, принятые накануне. Сразу стало понятно, что это весьма опасно, а до возможного объявления военного положения или мобилизации остались считанные дни или часы.

К моменту, когда Путин объявил о «частичной мобилизации», я уже морально был готов уехать из Крыма

Быстрый, если не сказать стремительный, семейный совет, на котором все согласились, что мне лучше уехать за границу. Буквально в течение 30-40 минут мне удалось купить билет на утренний рейс из Сочи до Еревана, вылетающий на следующий день, 22 сентября. Армению выбрал потому, что в эту страну можно въехать по внутреннему российскому паспорту, что, как я считал, не должно было привлечь лишнее внимание пограничников.

Четыре часа ушло на сборы, и мы вместе с отцом выехали в Сочи на моем автомобиле. Папа должен был потом пригнать машину обратно в Севастополь. Перед Крымским мостом нас не остановили, хотя опасения насчет этого были. В Адлер приехали далеко за полночь, «покемарили» немного в машине на автостоянке, чтобы не «отсвечивать» в аэропорту.

Для «маскировки» я даже взял с собой минимум вещей и среди них не было теплой одежды

Перед прохождением паспортного контроля в аэропорту меня, конечно, сильно трясло. В интернете уже вовсю расписывали ужасы проходящей в России мобилизации, и я побаивался, что меня могут не выпустить за границу. Для «маскировки» я даже взял с собой минимум вещей и среди них не было теплой одежды. Будто бы на короткое время в Ереван лечу.

Прапорщик-пограничник долго вглядывался в мой российский паспорт, листал страницу за страницей, подсвечивал фонариком фото. А я старался выглядеть невозмутимым, хотя это было непросто.

– С какой целью в Ереван летите? – задал вопрос прапорщик.

– С друзьями встретиться, отдохнуть, – говорю я и готовлюсь сказать заранее выученный адрес, если спросит.

– Так срочно понадобилось встретиться? – интересуется он.

– Так я еще месяц назад поездку запланировал и билет купил, – вру напропалую я.

Мой ответ его, видимо, удовлетворил, я получаю свой паспорт обратно и прохожу на посадку. На этом рейсе, кстати, три четверти пассажиров были, так сказать, мужчины «в возрастной категории, подлежащей мобилизации».

Только после взлета я, наконец, успокоился и расслабился. Я вырвался!

Ереван

Всего через час и пятнадцать минут самолет приземляется в ереванском аэропорту «Звартноц». Погода нормальная, облака, над которыми мы летели большую часть пути, рассеялись. Столица Армении встречает меня солнечной погодой.

Таможенного контроля для нашего рейса нет, так как Армения входит в Таможенный союз с Россией, Беларусью, Казахстаном и Кыргызстаном. На паспортном контроле я предъявляю украинский заграничный биометрический паспорт. Военнослужащий меланхолично смотрит на меня и штампует печать о въезде.

Разговорчивый ереванский таксист первым делом интересуется, откуда я. Услышав, что из Украины, сочувственно качает головой

Парень, с которым мы сидели рядом в самолете, предупредил, чтобы в аэропорту я армянскую валюту – драмы – не покупал, потому что очень низкий, невыгодный курс. Через заранее установленное приложение вызываю такси, отбиваясь попутно от дежурящих у входа таксистов. И еду в небольшой частный отель, номер в котором мне забронировала жена, пока мы с отцом ехали в Адлер.

Разговорчивый ереванский таксист первым делом интересуется, откуда я. Услышав, что из Украины, сочувственно качает головой. Ему на вид сорок с небольшим, по-русски говорит с акцентом. «У нас вот тоже в Карабахе что происходит, – говорит он. – Не такая война, как у вас, но тоже из-за территории». Предлагаю ему заехать по пути в обменник, но таксист соглашается взять у меня 10 евро в счет оплаты и, посчитав на калькуляторе смартфона, дает мне сдачу в драмах.

В отеле, расположенном в нескольких километрах от исторического центра Еревана, приходится ждать два часа до заселения – слишком рано приехал. Номер стоит 35 долларов в сутки, и это по местным, столичным меркам, недорого. Пока сижу в холле, изучаю в интернете рынок недвижимости – сколько стоит аренда квартир.

Я пытался прозондировать данный вопрос еще дома и был уверен, что за 400-450 долларов можно снять однокомнатную квартиру или студию. Мои надежды разрушил таксист, сообщивший, что после возобновления боевых действий в Нагорном Карабахе в столицу хлынул большой поток внутренних беженцев. «Это все приманка, такие цены. Минимум 600 долларов», – сказал он.

Пытаюсь побеседовать с девушкой на ресепшене, но ее словарного запаса русского языка для этого недостаточно, а мое знание английского не позволяет свободно обсуждать темы со специфическими терминами. Уже из номера, подключив ноутбук, продолжаю поиски жилья, звоню на добрый десяток номеров. Все как и сказал таксист: «Квартиру за 450 долларов уже сдали, но можем предложить вам за 600 в этом же районе. Или за 1000-1200 в центре города».

Сходил пообедать в ближайшее кафе и продолжил поиски. По-русски армяне, кому «сорок плюс» лет, понимают и говорят неплохо, а более молодые – редко. Продолжаю поиски и к вечеру понимаю, что стоит перейти к варианту «Б» – ехать дальше, в Грузию. Изучаю расписание поездов. Мне повезло: поезд в Батуми ходит два раза в неделю, по вторникам и пятницам, а завтра как раз пятница. Еду на вокзал, покупаю билет.

Вечером гуляю по Еревану. Замечательный город! Интересная архитектура, есть и большие современные площади, и узкие старые улочки. Поднимаюсь по лестницам знаменитого «Каскада» и смотрю на вечерний город и громаду горы Арарат вдалеке.

Вперед, в Батуми!

Почему я решил ехать не в Тбилиси, а в Батуми? Тут все очень просто: в столице все дороже, а особенно жилье.

С утра погулял еще по Еревану, посетил знаменитый блошиный рынок, где продают не только сувениры, но и просто все подряд. На улицах очень много русскоязычных. Наверняка среди них есть такие же как я, спасающиеся от мобилизации.

В два часа дня я уже сижу в поезде, до Батуми ехать 18 часов.

Едем. За окном, в основном, пейзажи каменной пустыни. Около десяти часов вечера по вагонам сначала проходят армянские таможенники, затем пограничники. Первые просто осматривают купе, вторые проверяют документы у пассажиров. Ставят штампы о выбытии из Армении.

На грузинской границе все не так. Сотрудницы таможенной службы ходят по вагону и опрашивают всех: не везем ли запрещенные вещества, сколько при себе алкогольных напитков, сигарет и валюты.

А вот пограничный контроль приходится проходить на улице, на станции Садахло стоят несколько вагончиков. Ко мне – никаких вопросов, молча поставили штамп, в то время как супружескую пару россиян, им лет по 30 каждому, опрашивали минут семь. Кое-какие обрывки разговора я слышал, в частности, вопрос, не планируют ли они остаться в Грузии.

В Батуми приезжаем около восьми утра. Снова такси. Разговорчивый молодой человек за рулем «Приуса» по-русски знает немного, но, услышав, что я из Украины, уверенно заявляет: «Путин – ***ло!». И подмигивает мне. А еще ругает власть, за то, что не дает нормально зарабатывать простым людям.

Город русскоговорящих туристов

Батуми встречает меня украинскими флагами. Они везде: на балконах, в витринах магазинов, в виде наклеек на автомобилях. Чувствуется, что в этом нет никакого официоза или обязаловки от властей. Только широта грузинской души и любовь к Украине.

Я поселился в недорогом отеле и сразу приступил к поиску жилья. Искал через специализированные сайты и через группы в «Фейсбуке». Через «Фейсбук» искать не советую. Лично у меня опыт отрицательный. Дважды при осмотре квартир некоторых заявленных в рекламе удобств не оказывалось. А время потрачено.

Время, кстати, работало против меня. Выбрав подходящий вариант и названивая риэлтору, в 70-80 процентов случаев я слышал, что квартира уже сдана сегодня. Трижды после того, как я встречался с представителями агентств на месте, осматривал жилье и говорил, что мне надо подумать час-другой, на улице уже ждали другие кандидаты в квартиросъемщики. Все они были русскоязычными, что и неудивительно: процесс бегства от мобилизации в России набирал обороты.

Вы видели когда-нибудь, как общаются два человека со средним знанием английского языка? В ход идут мимика и жесты

Примерно половина риелторов не говорит по-русски, общаться приходилось через мессенджер WhatsApp с автоматическим переводом сообщений. Там все проходит замечательно, а вот при личных встречах на просмотрах жилья иногда доходит до смешного. Вы видели когда-нибудь, как общаются два человека со средним знанием английского языка? В ход идут мимика и жесты.

В первые сутки квартиру мне снять не удалось. А на второй день я заметил, что дешевых предложений почти не осталось. Квартиры улетали, как горячие пирожки. Таксист, который вез меня к место очередного рандеву с риэлтором, рассказал, что обычно в октябре цены на съемное жилье снижаются на 30-40%, в связи с окончанием курортного сезона. «В этом году, похоже, все будет наоборот. Из России уже тысячи человек приехали», – говорит он.

Двенадцатый вариант оказался «тем самым». Меня все устроило, и к исходу вторых суток поисков я снял однокомнатную квартиру в районе Багратиони. В квартире есть все необходимое, включая отопление. Да-да, здесь бывают квартиры без отопления – в этом регионе морозы – большая редкость, поэтому часто хозяева предоставляют квартиросъемщикам электрокамины.

В снятой мной квартире установлен газовый обогреватель, который местные называют «карма». Говорят, что очень экономный, и жилую комнату обогревает хорошо. Вокруг дома и в нем самом много различных магазинов. По их количеству «на квадратный метр» Батуми напоминает мне Стамбул. Кстати, в Старом городе здесь есть Турецкий квартал и мечеть.

Первые впечатления от города у меня замечательные. Архитектура – от зданий 19-го века постройки до современных небоскребов. Так, Batumi Tower имеет высоту 245 метров, а Gala Tramp Tower – 275 метров! Продавцы в магазинах практически везде говорят по-русски и по-английски – для шопинга у меня словарного запаса «языка Шекспира» хватает.

А еще на улицах очень много «лиц славянской наружности». В одном доме со мной живут люди из Украины, России и Беларуси. Больше всего россиян. Разговорился с одним в лифте. Сергей из Ставропольского края. Говорит, что уехал в первый день после объявления частичной мобилизации: «Пока доехали, на Верхнем Ларсе уже была очередь, хотя нам до него всего 300 километров езды. Но стояли не очень долго, около семи часов. Не то, что сейчас».

С украинцами пообщаться пока не пришлось, но на улицах иногда встречаю людей с желто-синими ленточками или значками в цветах украинского флага.

---

Часть вторая

Вот уже три недели, как я выехал из Севастополя после объявления Путиным «частичной мобилизации». И две недели, как я в Батуми. Налаживаю свой быт, знакомлюсь с городом и людьми, в том числе и с приехавшими сюда из Украины и России гражданами. О них и рассказ.

Беженцы и беглецы

Как я уже рассказывал, поселился я в районе Багратиони – на улице Пушкина. Уютный такой райончик, где многоэтажные дома вперемешку с частными, а также со старинными двух-трехэтажными. Колорит, в общем. Работаю, сидя в квартире, выхожу в магазины по надобности, иногда совершаю прогулки, если погода позволяет.

А погода позволяет не всегда: ровно половину того времени, что я в Батуми, шли дожди. Причем не просто дождики какие-то там, а ливни по несколько часов подряд. Климат здесь считается влажным субтропическим, а количество осадков – рекордным на всем черноморском побережье.

Во время одной из ознакомительных прогулок по городу я услышал украинскую речь, чистую и плавную. Не скрою, было приятно. Подошел, поздоровался. Я на украинском говорю, но, из-за многолетнего отсутствия практики иногда нужные слова сразу вспомнить не могу.

Разговорились постепенно, я о себе рассказал, они о себе. Виталий и Алина из Херсонской области, приехали сюда еще в июне. Сыну пять лет, дочке одиннадцать. Дома занимались фермерством. Когда ситуация в их поселке накалилась очень сильно, решили уезжать.

Когда соседи рассказали, что в наше отсутствие приходили какие-то люди в штатском, ФСБ наверное, мы поняли, что надо уезжать

«Понимаешь, он у меня не то, чтобы активист, но сильно языкастый, – говорит о муже Алина. – Когда соседи рассказали, что в наше отсутствие приходили какие-то люди в штатском, ФСБ наверное, расспрашивали о нашей семье, об отношении к оккупантам, мы поняли, что надо уезжать».

«Через гуманитарные коридоры ехать было опасно, тем более, у нас дети. Оставался только путь через Крым и Россию. Собрали необходимое и поехали», – рассказывает Виталий. По его словам, на КПП на въезде в Крым простояли семь часов. «И не то, чтобы очередь большая была, просто пропускали медленно. Машину всю вывернули наизнанку. Потом расспрашивали, куда и зачем едем. А мы заранее договорились с дальней родней в Симферополе, что типа к ним, телефоны записали и всё такое».

«Конечно, всё это легенда, в Крыму оставаться мы не собирались. Приезжали к родне в 2017-м и очень нам общая атмосфера не понравилась, все эти реалии «русского мира», – продолжает Алина.

В апреле в Тбилиси и в Батуми открыли классы с обучением на украинском языке. Это очень здорово, как Грузия заботится об украинских беженцах

Погостив пару дней у родственников, супруги поехали дальше: через Краснодарский и Ставропольский края, через Осетию и ставший теперь знаменитым КПП «Верхний Ларс». Приехали, в конце концов, в Тбилиси. «Я чуть не поседел от езды по горным дорогам, – делится впечатлениями Виталий. – Никогда в жизни по горам не ездил, у нас ведь равнина на Херсонщине».

В Тбилиси, ознакомившись с ситуацией и ценами, решили не оставаться, поехали дальше – в Батуми. «Основным вопросом была школа для дочки. В апреле в Тбилиси и в Батуми открыли классы с обучением на украинском языке. Это очень здорово, как Грузия заботится об украинских беженцах. И вообще, как грузины к нам относятся – невозможно передать эту любовь и сочувствие», – рассказывает Алина.

Есть, кстати, в Батуми и школа с классами, в которых обучение ведется на русском языке. Потому что спрос большой, многие россияне здесь квартиры покупают и переезжают.

Они не беженцы, они беглецы от мобилизации. И мы и они спасались от российской армии, но это совершенно разные вещи

На мой вопрос, почему не отправились в Европу, херсонские беженцы отвечают, что «языковый барьер» не позволил бы нормально общаться, да и финансовая составляющая очень важна. «У нас есть кое-какие накопления. Через полтора месяца я сумел найти себе постоянную работу в автосервисе, я ж механик по образованию, – говорит Виталий. – Хозяин фирмы, куда я пришел в поисках работы, когда узнал, что я из Украины, сказал: «Для тебя найдем место».

Спрашиваю, приходилось ли общаться с российскими беженцами. «Они не беженцы, они беглецы от мобилизации, – поправляет меня Виталий. – И мы и они спасались от российской армии, но это совершенно разные вещи».

Согласно его терминологии, я тоже «беглец». Но мотивы спасаться от мобилизации могут быть разными. Довелось мне пообщаться с парнями из России, которые каждый день продолжают приезжать в Батуми. Только выйду в город, сразу вижу мужчин с большими чемоданами или рюкзаками и со смартфоном в руке – по навигатору нужное место ищут.

Александру 37 лет, он художник из Новосибирска. Уехал в первый же день, когда в России объявили мобилизацию, но до Батуми добрался только на прошлой неделе. «Я ехал через Казахстан, – рассказывает он. – Собрали меня всей семьей быстренько, и мы с женой поехали на машине. От Новосибирска до Астаны где-то 1200 километров. На КПП простояли сравнительно недолго, около семи часов. Очень холодно было. Из Астаны жена поехала обратно, а я остался у знакомых на недельку. Потом купил билет на самолет до Тбилиси».

«В Астане я все время мониторил ситуацию насчет цен на аренду квартир в Грузии и понял, что нужно ехать в Батуми, тем более что у меня здесь друзья живут. Покантуюсь у них, пока сниму жилье, а потом и жена ко мне приедет», – продолжает новосибирский художник.

Спросил, «на какие шиши» он собирается жить здесь. Отвечает, что картины свои продает в интернете и это, практически, постоянный источник дохода.

Родни у меня в Украине нет, но зато много друзей и знакомых. Некоторые после начала войны не хотят со мной общаться, и я их понимаю

Еще интереснее история Сергея из Москвы. Тридцатилетний молодой бизнесмен происходящее в России в последние годы называет не иначе, как трэшем. «Я за Украину и, как ни странно бы это звучало из моих уст, желаю украинской армии победы. И не потому, что я тогда смогу вернуться домой, а потому что надеюсь, что за этим последуют кардинальные изменения во власти страны и в общественной ситуации, в политике», – говорит он.

«У меня совместный бизнес с ребятами из Киева и Беларуси (он мне рассказал, какой именно бизнес, но в целях безопасности Александра я об этом умолчу – авт.). Родни у меня в Украине нет, но зато много друзей и знакомых. Некоторые после начала войны не хотят со мной общаться, и я их понимаю. Другие, зная мою позицию, от меня не отказались», – продолжает свою историю москвич.

Ехал Сергей через автомобильный пункт пропуска «Верхний Ларс». «Мы с товарищами выехали на машине из столицы на второй день после объявления мобилизации. Вез нас мой друг, который должен был потом отогнать автомобиль назад. В Осетии было очень много постов на дорогах и на каждом нас останавливали. Такса – 10 тысяч рублей и можно ехать дальше. Я сбился со счета, сколько раз нас так «тормозили», – описывает дорожные страсти он.

«Когда приехали на КПП, там была уже ничего себе очередь. Потом я подсел в одну машину, в которую меся согласились взять, она была не в самом конце очереди. В целом, пробыл там трое суток. Всё очень дорого, продукты быстро закончились, которые в дорогу взял. Но, наконец, контроль прошел и я в Грузии. До Тбилиси в такси ехал, на границе прямо целая толпа водителей дежурит, хороший у них сейчас бизнес», – со смехом вспоминает недавние злоключения Сергей.

Он уже снял квартиру и думает, что делать дальше: «Возможно, поеду в Турцию, в район Антальи. Там русских много. А здесь нас не очень любят, и я это каждый день чувствую».

Я его очень понимаю. Я тоже устал всем грузинам, с кем приходится общаться, объяснять, что я украинец. Поэтому купил в сувенирной лавке значок в виде украинского флага, и он у меня постоянно пристегнут к рубашке.

Батуми – город контрастов

В Батуми я много хожу пешком – так легче узнать город. А еще купил дождевик и зонт, потому что, как я уже упоминал, дожди идут с периодичностью два через два дня, иногда три через три. Впрочем, благодаря им город всегда кажется умытым.

В Старом Батуми чувствуется колорит Стамбула. Узкие и искривленные улицы, а также много турок – они держат здесь небольшие магазины, кафешки, парикмахерские и т. п. Как бы напоминая, что когда-то здесь была Османская империя. Несколько раз в день раздается пение муллы, зазывающего на намаз в построенную в середине позапрошлого века мечеть Орта-Джаме.

А буквально в полукилометре от Старого города вдоль набережной выстроились в ряд небоскребы. Вообще, в Батуми сейчас очень много строят многоэтажных домов, в основном, под 30-40 этажей. Спрос на недвижимость, как мне рассказали, большой. Застройщики тут надежные, поэтому многие покупают будущие квадратные метры, как говорится, на стадии котлована.

Что меня удивило – это обилие пунктов обмена валюты. Они не то, что на каждом перекрестке, они иногда просто «выстроены» в ряд. И, несмотря на такую конкуренцию, судя по всему, процветают.

Всё из-за того, что в Грузии доллар не то, чтобы является второй валютой, но сделки с оплатой долларами очень распространены. Это касается той же аренды жилья или покупки автомобиля. С удивлением узнал, что банки здесь выдают кредиты в долларах. Когда-то и в Украине так было, но чем это закончилось, мы все хорошо помним.

Во время своих прогулок случайно вышел к волонтерскому центру помощи украинцам в Батуми. Был выходной день, и он не работал. Надо будет наведаться к ним, пообщаться.

 

---

Часть третья

В Грузии и, особенно, в Батуми много украинских беженцев. Спасаясь от развязанной Россией войны люди добирались сюда разными путями: кто через Крым, кто через Россию. У всех разные истории, в которых одновременно чувствуются и тоска по дому, и уверенность в том, что все это ненадолго. Я, крымский украинец уехал сюда из Севастополя после объявленной Путиным мобилизации, но моя история ни в какое сравнение не идет с тем, что пришлось пережить людям, побывавшим в оккупации.

Непростые истории украинских беженцев

Когда есть свободное время, я гуляю по Батуми. Захожу в магазины и на рынки, брожу по улицам и паркам. И разговариваю с людьми. Возможно, мне так везет, но я иногда встречаю украинских беженцев, и мы общаемся. Мой опознавательный знак – значок в виде украинского флага – работает безотказно. Некоторые даже первыми со мной заговаривают.

Предатели начали сдавать оккупационным властям тех, кто за Украину. И пришлось уехать
Виктория из Мелитополя

Виктория из Мелитополя, ее сыну 13 лет. В Батуми они уже более полугода. «Я была, можно сказать, активисткой, – рассказывает она. – Ходила на митинги против оккупантов. Раньше политикой не занималась, у меня свой небольшой бизнес, но когда война началась, невозможно было оставаться в стороне. За что и «поплатилась», если можно так сказать. Предатели начали сдавать оккупационным властям тех, кто за Украину. И пришлось уехать».

У Виктории старенький «Дэу Ланос», и это единственная такая машина, которую мне пришлось увидеть в Батуми. «Понимаете, дома я была самостоятельным, свободным человеком. В Грузии к нам очень хорошо относятся, украинцев любят и помогают, но все равно это чужбина», – продолжает женщина.

Работу получилось найти не сразу. На первое время бывшей бизнесвумен удалось устроиться горничной, потом трудилась официанткой. Сейчас Виктория работает поваром – ее способности оценили в кафе. «На жизнь хватает, – говорит она. – А как только наши выгонят врага из Мелитополя, сразу вернемся».

Сначала Виктория снимала однушку в дальнем районе. «Потом нам повезло – коллега с работы предложила пожить у нее, выделила комнату. Ни копейки не берет с нас за жилье, мы только коммуналку напополам платим. И все нормально. Сын в украинскую школу не захотел идти, учится дистанционно. Вот только, когда где-то рядом салюты взрывают, он в ванной прячется, боится», – рассказывает свою историю жительница Мелитополя.

 

Самое неприятное – это находиться среди людей, чьи сыновья и мужья в этот момент, возможно, воюют против Украины. Мне просто физически было противно от этого
Светлана из Харьковской области

Светлана Борисовна из Харьковской области. На вид ей под семьдесят, но не будешь же спрашивать женщину о возрасте. «Мы совсем недалеко от границы жили. Я вдова, а у сестры моей муж погиб при обстреле нашего городка. Выбираться нам пришлось через Россию. Много всего пришлось вытерпеть, но самое неприятное – это находиться среди людей, чьи сыновья и мужья в этот момент, возможно, воюют против Украины. Мне просто физически было противно от этого».

Живут сестры на две украинские пенсии, которые им на карточки приходят. «На еду хватает, а больше нам не надо. Квартиру нам оплачивает моя племянница – она в Чехии уже много лет работает. А сын мой воюет в ВСУ, я так за него переживаю», – говорит пенсионерка и начинает всхлипывать. Я, как могу, пытаюсь ее успокоить, и мы еще долго разговариваем на разные темы.

Пришлось пообщаться и с семьей из Мариуполя. Трое женщин: бабушка, ее дочка и внучка дошкольного возраста. Я не рискнул узнавать у них подробности спасения из города, который стал символом мужества украинских защитников и жестокости российских агрессоров. Предложил помощь, но женщины вежливо отказались, сказав, что всем необходимым обеспечены. Назвал фамилию своих знакомых, с которыми потерял связь после 24 февраля и ничего не знаю об их судьбе, но мариупольские беженцы с такими не были знакомы. Оно и понятно – город-то до войны почти полумиллионным был.

Виктор, 39-летний бизнесмен из Днепра, 23 февраля приехал по делам в Геническ. «На следующий день я и опомниться не успел, как город уже был занят. Накануне с бизнес-партнерами мы так посидели хорошо, выпили, что я с утра как-то не особо соображал. Потом, конечно, просто охренел – семья в Днепре, а я тут, в окружении. Что делать?» – рассказывает он.

«Первые дни отсиживался у друга в квартире, потому что из одежды у меня только деловой костюм да спортивный, для дома. При таком параде отсвечивать в маленьком городке было неправильно. Потом приоделся попроще, начал осматриваться. Через три недели соседи сказали другу, что к моему «лендкрузеру» какой-то военный присматривался. И я понял, что надо уезжать», – продолжает Виктор.

В конце-концов днепрянин оказался в Грузии, через два месяца к нему приехала жена. Детей у них нет. «Ты пойми, я мог бы вернуться в Украину, но толку с этого? – говорит он мне, хотя я и не спрашиваю. – В армии я не служил, «отмазался» от призыва. А нам в Батуми нравится, подумываем тут квартиру купить, в сравнении с нашими ценами жилье здесь недорогое».

Мужчинам призывного возраста помощь не предоставляется

Посетил я, как и обещал, волонтерский центр помощи украинцам в Батуми. Мне помощи никакой не надо, просто хотелось узнать, что да как. На входе была очередь за получением так называемой разовой помощи. Из этических соображений никого не фотографировал.

Украинцы приходят, чтобы получить продукты, также можно подобрать себе необходимую одежду. Если надо – в центре проконсультируют по некоторым вопросам или подскажут, куда обратиться. В коридоре висит объявление, что мужчинам призывного возраста помощь не предоставляется – вполне понятно, почему.

У центра есть своя страничка в Инстаграме. Есть и на Фейсбуке, но она лишь недавно создана и слабо наполнена информацией. Зато группа в Фейсбуке «Украинцы в Аджарии» действует активно, в ней более тысячи человек. Акции проводят, средства собирают. Молодцы!

С отдыха – в бегство

Был еще один контакт с российским беглецом от мобилизации. Его история не совсем стандартна. Житель Санкт-Петербурга Юрий в сентябре вместе с женой отдыхал в Турции. Ему лет 35, но борода делает мужчину гораздо старше. Менеджер среднего звена в одной из компаний. Все как обычно – год копил на отдых, чтобы потом отдохнуть у моря.

«Все было замечательно! Море, солнце, песок. Мы 25-го должны были улетать обратно, а 21-го, как обухом по голове, мобилизация. В общем, жена вернулась в Питер, а я остался», – делится со мной житель российской культурной столицы.

Слава Богу, что я не в России сейчас. В Питере прямо из подъездов забирают
Юрий из Санкт-Петербурга

«Неделю просидел еще в Турции, ситуацию мониторил, – говорит Юрий. Когда понял, что хорошего от этого всего ждать нечего, переехал в Грузию. Пока здесь побуду, осмотрюсь, а там, возможно, в Армению махну. Слава Богу, что я не в России сейчас. В Питере прямо из подъездов забирают».

На мой вопрос «что, война для тебя началась только 21 сентября, а до этого все было нормально?» Юрий сначала молчит, а потом отвечает: «На войне воюют военные – это их дело. Я – сугубо гражданский человек и воевать не хочу».

По его интонации я понимаю, что кровавую и бессмысленную войну в Украине он или не осуждает, или ему вообще все равно.

Батуми, эх Батуми!

Сидя в кафе, услышал песню, в припеве которой были слова «Батуми, эх Батуми». Дома порылся в интернете – оказывается, старая песня, еще 1964 года, ее исполняла польская группа Filipinki. В русском переводе первый куплет звучит так:

В своих странствиях прошли мы много городов,

Много морей и рек, много гор среди звезд.

Но город, о котором мы поем сегодня,

Милее их, ибо с ним связаны наши сны.

Батуми, действительно, город необычный в многих отношениях. О соседстве небоскребов и старых домишек я уже рассказывал, но есть и другое. Например, белье, которое сушится на длинных тросах над дворами многоквартирных домов. Эту традицию я не мог понять, пока сам не столкнулся с тем, что на балконе в пасмурную погоду и при большой влажности постиранные вещи сохнут долго. А на ветру, судя по всему, гораздо быстрее.

Еще в Батуми очень много собак на улицах. Бездомные животные раскормлены, и все их вокруг любят. Собаки лежат прямо посреди тротуаров, а прохожие их обходят. И, что интересно, совершенно не агрессивные. Странно, что уличных котов я не видел ни разу.

Был в районе морского порта. Он – основа экономики Батуми, да и всей Аджарии, наверно. Не считая туризма, разумеется. В порту есть нефтяной и контейнерный терминалы. Батумская бухта – одна из трех крупнейших бухт Восточного Причерноморья наряду с Сухумской и Пицундской.

А еще в городе есть улицы Севастопольская и Тараса Шевченко – обе находятся в районе Багратиони, где я живу. Небольшие такие улицы в частном секторе.