Врачи Житомирского района проводили эксперименты над людьми?

”Наших детей замордовали врачи”

Татьяна Семенюк (крайняя слева) требует, чтобы врачи вернули ей 17 тысяч гривен, потраченные на лечение дочки Марины. Иосиф Пулин (в центре) хочет, чтобы врачей уволили, а Любовь Гудзь (крайняя справа) — чтобы привлекли к криминальной ответственности (фото: Елена ГАЛАГУЗА)

”Если врачей не накажут, я за себя не ручаюсь, — говорит 52-летний Иосиф Пулин из села Ивановка Житомирского района. — Они проводили над детьми эксперименты и замордовали”.

Родители трех погибших от пневмонии человек не соглашаются с выводами областного управления здравоохранения.

12 ноября 2009 года в инфекционном отделении Житомирской городской больницы N1 умер 24-летний Игорь Пулин, начальник отдела по борьбе с незаконным обращением наркотиков Богунского райотдела милиции.

— 31 октября сын пришел с работы, — говорит его отец. — Температурил, ”скорая” забрала его в первую больницу. Там даже перчаток не было, сразу потратили 500 гривен на лекарства. 4 ноября сына переводят в реанимацию. ”Очень трудно, не могу говорить”, рассказывал.

Иосиф Анастасович показал фото сына экстрасенсу из Бердичева.

— Она положила руку на фото и говорит: ”У него уже половины легких нет. Его в жар бросает, а врачи не лечат, потому что не знают, что делать”. После этого сыну сделали рентген. Половины легких действительно не было. Меня в реанимацию не пустили.

Житомирчанин 29-летний Александр Гудзь работал кассиром на заправке ”Лукойл-Украина”

Пулин обвиняет в смерти сына заведующих инфекционного отделения Оксаны Волкову и реанимационного — Николая Нагорного.

12-летняя Марина Семенюк из села Курнет Красноармейского района Житомирщины умерла в прошлом году 16 ноября в детской областной больнице.

— Еще 24 ноября я заметила признаки простуды, — говорит 36-летняя Татьяна Семенюк, мать Марины. — Через несколько дней начала кашлять. Лекарства не помогли. Сельский фельдшер сказала, что может быть воспаление. Потом я обратилась в областную больницу. 30 ноября дочку положили в педиатрию, а ночью на следующий день — в реанимацию.

У девочки диагностировали воспаление 30% легких.

— Успокоили, что ничего серьезного, нужно пролечиться, — говорит Татьяна Николаевна. — Только поставили капельницу, как личико Марины посинело. С тех пор и до смерти была в стабильно тяжелом состоянии. Если врачам совесть позволяет работать дальше, то пусть хоть вернут мне деньги. За 17 дней я потратила 17 тысяч.

Житомирчанин 29-летний Александр Гудзь работал кассиром на заправке ”Лукойл-Украина”. Умер 19 ноября в городской больнице N1.

Марина Семенюк была единственной дочкой в семье. От первых ее симптомов до смерти прошло 17 дней

— 3 ноября у него поднялась температура, — говорит мать Любовь Гудзь, 56 лет. — Мы вызвали участкового терапевта. Купили лекарства, которые она выписала. Рентген не делали, потому что недавно сына уже светили.

7 ноября Александра положили в больницу.

— Не хотел туда идти, чувствовал что-то, — плачет Любовь Федоровна. — В инфекционном поставили диагноз негоспитальная пневмония и 8 числа перевели в реанимацию. Заставляли по дождю бегать по отделениям в тапочках.

Сын умер из-за аллергической реакции на препараты. Эти врачи бездушные и непрофессиональные, не увидели признаков аллергии. Уверена, что на нем проверяли какие-то непонятные лекарства.

Родители требуют, чтобы врачей уволили. Прокуратура и милиция Королевского района Житомира не нашла в действиях медиков признаков преступления.

Мы выражаем сожаление родственникам, — говорит 50-летний Александр Толстанов, начальник областного управления здравоохранения. — Но болезнь была молниеносной, контролировать которую не удавалось. От нетипичной пневмонии умирали преимущественно молодые здоровые люди. В течение эпидемии в Житомирской области умерли 18 человек, в соседней Волынской — 37, Винницкой — 28, Киевской — 43. Я сам был на вскрытиях людей. Удивлялся, как этими легкими можно было дышать — они похожи на две печени. Каждую смерть исследовала экспертная комиссия МОЗа, есть вывод. Обвинять врачей я не имею права.

— Ни о каких опытах не может идти речи, — говорит заместитель главного врача детской областной больницы Николай Бобер, 49 лет. — Все действовали с позиций диагноза, протоколов обследования и лечения, которые утверждены на уровне МОЗ, управления больниц. Ход лечения согласовывали с родственниками и только после этого принимали решение.

— Мы спрашивали и у больного Гудзя, и у его матери об аллергии, — говорит 43-летняя Оксана Волкова, заведующая инфекционного отделения городской больницы N1. — Они сказали, что нет. Мужчина умер из-за осложнения. Мне жаль родителей, но мы сделали все, что могли. Рисковали собственной жизнью.

— В реанимацию не пускали, потому что был суровый карантинный режим, — добавляет 50-летний Николай Нагорний, заведующий реанимационного отделения городской больницы N1.