Льготники

В полупустом житомирском трамвае, кондуктор, проходя по салону, обилечивает пассажиров.

- Оплачиваем проезд, оплачиваем проезд, - унылым голосом, повторяет она заученную фразу, - проездные, удостоверения предъявляем.

По-хозяйски передвигаясь, она пристально всматривается в лица пассажиров, дабы кого-нибудь не забыть осчастливить отрывным талоном. Поравнявшись с сидящей у окна пожилой женщиной, кондуктор с наигранной требовательностью обращается к ней:
- Что у вас?

Женщина, даже не поворачиваясь, отвечает:
- Удостоверение ребенка войны.

- Хорошо, - говорит кондуктор так, будто не ожидая услышать что-то другое в ответ. Затем кондуктор, обращая свой взор в сторону стоящих и живо разговаривающих на задней площадке двоих юнцов, окликивает их:
- Эй, молодые люди! Что там у вас с оплатой проезда?

Ребята прерывают свой разговор, смотрят на кондуктора. Один из них открывает рот, но вместо внятной речи из него вырываются нечленораздельные звуки, а затем слышится:
- А у нас… А мы…
- А мы, - быстро подхватывает второй паренек, - а мы - дети Голодомора! И как бы в подтверждение своих слов, добавляет: - Вот так!

В салоне тут же происходит заметное движение: пассажиры, заерзав на сидениях, посмеиваются, кто-то брызжет смехом, некоторые разражаются громкие хохотом, веселее всех выглядит колоритный пожилой мужчина, похлопывающий себя по колену, восклицая:
- Ай да хлопцы, ай да удальцы!

Кондуктору явно не по душе приходятся услышанные слова, в ее облике чувствуется негодование и раздраженность происходящим. Чтобы хоть как-то выйти из неудобного положения, она сердито ворчит:
- А ну-ка не дурите, по-хорошему платите за проезд! На линии, в конце концов, работает контроль!

Но ее слова тонут среди смеющихся в разгалдевшемся трамвае пассажиров. И когда на очередной остановке в открывшиеся двери трамвая набивается народ, кондуктор до этого еще что-то пытавшаяся с пораженческими интонациями в голосе говорить, оказывается отделенной от дерзких юнцов плотной живой стеной.