Барутино - село призрак на Житомирщине

НА ЖИТОМИРЩИНЕ «СУЩЕСТВУЕТ» СЕЛО-ПРИЗРАК!

В нем нет ни магазина, ни школы, ни почты, ни аптечного киоска. Отсутствует даже пивбар — а это первый признак принадлежности населенного пункта к «потустороннему» миру.

Жителей в Барутино (так называется село в Овручском районе) не много. Их легко может пересчитать на пальцах любой мужчина — сельчан всего-то 11 человек.

из них пенсионного и «за» пенсионного возраста. Хотя по документам, предоставленным мне секретарем Руднянской сельрады Ниной Игнатюк (именно на ее территории расположено Барутино), все жители села давно проживают в комфортабельных квартирах Овруча, Житомира, Киева и других городов Украины. И, согласно документам, вполне счастливы.

Путь в село-призрак непрост: чтобы попасть туда, нужно пройти «чистилище» — по-научному, международный автомобильный пункт пропуска «Выступовичи». Не всех, понятно, пропускают… Как говаривал Гоголь, редкая птица долетает до середины Днепра. Протягиваю документы в окошко паспортного контроля.

— Деньги в паспорте есть? — строго интересуется пограничник.

— Нет, конечно.

— Жаль! — шутит страж границы.

Таможенник более опытен и юридически грамотен:

— Ну-с, показываем доверенность на автомобильчик или документик ее заменяющий. Можно с портретом Грушевского…

— Так отменили, вроде, доверенности на территории Украины?!

— Еще скажите, что Грушевского отменили! Вы шо, в аптеку за пивом едете?! Вы пересекаете государственную границу и направляетесь в Беларусь!

— Не в Беларусь, а в украинское село Барутино!

— Послушайте, я тут уже 15 лет стою и лучше знаю, кто куда едет!

От украинской таможни «Выступовичи» до белорусской «Новая Рудня»… 17 километров! В этой «нейтральной» зоне, расположенной как бы между двумя странами, и приютилось Барутино.

Первое письменное упоминание о селе относится к 1795 году. Последнее — к 2009-му, когда 13 января сессия житомирской облрады своим решением исключила Барутино из баз учетных данных. То есть, выражаясь человеческим языком, ликвидировала.

От сессионного зала, где тусуются житомирские депутаты, до описываемого нами села 185 километров. Немудрено, что на таком большом расстоянии народные избранники просто (или, как говорят малолетки, «тупо») не заметили 11 человек местного населения — депутаты все-таки не орлы!

Депутаты Верховной Рады Украины, напротив, значительно ближе стоят к обслуживаемому народу, чем депутаты житомирские. В зимнее время года те из парламентариев, кто увлекается охотой, с оружием в руках оберегают покой барутинцев от хищных стай косуль, зайцев, лосей и других сверхдиких животных. Иногда «снайперской» работы у депутатов так много, что местные жители из-за стрельбы целыми днями не могут выйти на улицу!

Следят за законностью применения парламентариями оружия представители охотничьего коллектива очень высокой правоохранительной структуры, которые в Барутино тоже давным-давно стали «своими людьми».

По количеству же дорогих и сверхдорогих автомобилей на душу населения Барутино зимой значительно опережает такие городишки, как Берлин, Осло и Тель-Авив вместе взятые!

Один несознательный барутинец, анализируя местные реалии, хотел даже как-то совершить государственный переворот. Он планировал во время постохотничей пьянки поссорить депутатов с теми высокопоставленными правоохранителями. Подождать, пока они перестреляют друг друга. Сесть в их автомобили и айда вызволять из темницы «орлеанскую девственницу» Юлю. Дичь по дороге продать. Наивного сельчанина подняли на смех: ну, где сейчас девственницы в политике? Да и цены на дичь упали.

В отличие от «депутатовичей» и правоохранителей, представители МВД не жалуют старинное село своим присутствием. В последний раз старожилы видели в селе живого милиционера лет пять назад.

Есть в Барутино и своя «кинозвезда» — Николай Григорьевич Рыбицкий. Несколько лет назад «5 канал» украинского телевидения снял о нем фильм «Дикий мед». Дело в том, что Николай Григорьевич, наверное, единственный в Украине человек, который занимается бортничеством — разведением пчел в том виде, в каком оно было еще во времена Киевской Руси! Рыбицкий не использует ни сахарную подкормку, ни вощину, ни медогонку. Не вывозит пчел «кочевать» на обработанные химией поля: у него все строго по технологии тысячелетней давности! В настоящее время у пасечника свыше ста пчелосемей. Многим пчелиным домам по сто, двести и более лет! За его медом, который обладает чудодейственными лекарственными свойствами, люди едут со всей Украины.

— Я и себя вылечил от язвы,— улыбается крепкий семидесятипятилетний пенсионер,— начал усиленно употреблять в пищу мед с пыльцой, и от запущенной болезни не осталось даже следа. За два месяца!

Помимо пчел, Николай Рыбицкий много лет увлекается правдоискательством. В конце восьмидесятых годов он был ликвидатором в Наровлянском районе Белоруссии, сильно пострадавшем от чернобыльского катаклизма. Получил свою «дозу» и статус потерпевшего. Но статус ликвидатора власти сопредельного государства ему не дают, так как по распоряжению «Батьки» теперь вся территория Белоруссии считается чистой от радиации.

В Украине свое видение проблемы загрязненных территорий, стоит только перейти через реку Случь, условную межу двух держав, сразу попадается на глаза множество табличек, предупреждающих о радиационной опасности. Барутино относится ко второй зоне радиационного загрязнения. Местные жители, несмотря на строгий запрет, летом активно занимаются сбором ягод и грибов, которые выгодно сбывают оптовикам. Собирательство дает барутинцам до шести-семи тысяч гривен заработка в сезон на человека. Оптовики везут «светящиеся» дары леса во многие города Украины, в том числе и в Житомир. А благодаря бельгийскому предпринимателю Питеру Верхассельту, организовавшему в Овруче предприятие по переработке лесных продуктов, радиоактивную вкуснятинку с аппетитом лопают по всей Европе — от Польши до Великобритании! И хоть бы что им!

— Любить нужно лес,— говорит Дима, 70-летний егерь-пенсионер,— любить огородик свой, и природа в совокупности с пенсией обеспечат вам почти шикарную жизнь! Зимой опять-таки депутаты копеечку за постой подбросят. Частенько торговцы что-то оставляют на хранение — то автомобиль, который не пропускает ни украинская, ни белорусская таможни, то баулы с хмельницкими шмотками, то бытовую технику. Вот холодильник у меня уже два года стоит. Иногда про оставленный товар владельцы забывают. А иногда приезжают и хорошо платят. Короче, жить в селе можно. Поэтому мы все хотя и получили квартиры-скворечники на «Большой Земле», некоторые из нас все равно на родину вернулись. А что там, в городах, на асфальте делать? (перед развалом СССР в Барутино проживало около 300 человек.— Авт.)

Дед Иван Речиц недавно потерял любимую жену бабу Любу.— Она все таблетки пила,— сокрушается дед.— Водкой надо было хворь выгонять, водкой, как наши пращуры! Подожди минутку! — дед быстро вытащил из кармана сто гривен и… протянул мне.— На, напиши о нас в газете. Напиши, что прожили в любви и согласии всю жизнь Иван и Люба Речицы! А теперь Любы не стало… И я один. А вокруг лес…

От денег я наотрез отказался. «Значит, не напишешь…»,— на глаза деда Ивана навернулись слезы. Он обреченно махнул рукой и побрел в свой тихий, почерневший от старости бревенчатый дом.

Земли бывшего села Барутино расположены во второй зоне радиационного загрязнения. А это значит, здесь запрещено любое строительство, аренда земли, вырубка леса. Но деньги в нашей стране, как известно, помогают обойти любые запреты: операторы мобильной связи ставят в селе приемо-передающие станции, бизнесмены помельче варварски уничтожают столетние леса.

За рекой Случь высоченная вышка с автоматчиком. Она обозначает начало территории свободной Белоруссии. Местные жители ездят за вышку в магазин. Восхищаются устройством тамошней жизни: в каждом селе многолюдно, везде работают колхозы. Для молодежи строится много бесплатного жилья… Только, закупив продукты, спешат побыстрее к себе в несуществующее село Барутино…

Кроме Барутино, на территории Руднянской сельрады есть и другие ликвидированные села: Выступовичи — проживает 40 человек,  Машковка — 5 человек, Пихотское — 1 человек.

По данным министерства аграрной промышленности, каждую неделю с карты Украины исчезает одно село. В каждом пятом украинском селе нет детей до 6 лет.