Житомирский художник увел семью в лес. Теперь они умирают от болезней

Житомиряне Василий и Виктория Сирык с детьми стали отшельниками 8 лет назад.

"Боль очищает" 

Виктории было всего 42 года. Последние три дня жизни она очень страдала. Лежала в землянке, где нет ни электричества, ни водопровода, и умирала. Ни тебе больницы, ни даже элементарной медпомощи. А ведь Виктория вовсе не асоциальная личность, она - уважаемый житомирский художник. С недавних пор - последовательница движения "Звенящие кедры Украины", так называемых "анастасийцев". Вместе с мужем (тоже художником) и двумя детьми они переселились из уютной квартиры в Житомире в тесную землянку в чистом поле недалеко от села Стрибеж. Женщина искренне верила, что строит светлое будущее для своей семьи. Но так до него и не дожила…  

Два кустика желтых искусственных цветов в кучке опавших листьев возле землянки - так выглядит ее могилка.  

- Виктория умерла рано, но она многое успела. И главное - успела заложить фундамент нашего родового поместья, - на лице Василия, двухметрового колоритного бородача, ни тени скорби. - У нее была прободная язва желудка и перитонит. Да, она страдала. Но любая боль - это разговор с богом. Боль сжигает в человеке все плохое, что ему досталось по карме, или то, что он сам сотворил. Желудок у Виктории стал болеть прошлой осенью. Лечилась кедровой живицей, а потом решила перейти на сыроедение и нас сагитировала.  

- Если бы она обратилась к врачам, может, ее спасли бы?

- Мы с официальной медициной не дружим. Она обратилась к целительнице. Та сняла карту ауры и сказала, что Вика исчерпала отведенный ей запас энергии. 

Вот, оказывается, как: исчерпала, и все тут - ложись и помирай. И чем больше боли, тем больше грехов сгорит. А попытаться спасти любимого человека от неминуемой смерти - ни-ни!   Жестоко...

Пытаюсь понять, чем принципиально отличаются экопоселенцы, как еще называют "анастасийцев", от сельских жителей. У тех и других ведь главная задача -добывать хлеб насущный.

Виктория была веселой и энергичной женщиной. На фото она с младшим сыном Степаном 12 лет назад.

- Я не хочу жить в селе, - говорит Василий. - Не хочу соседствовать с людьми, которые пьют водку и едят мясо. Они не хотят сажать лес, а мы сажаем. Сельские жители пашут землю, а мы занимаемся беспахотным земледелием. Наше поместье - это лаборатория, в которой мы изучаем себя, пытаемся понять, кто мы есть и для чего пришли на эту землю. Мы создаем свое информационное пространство. Это, наверное, и отличает наше мировоззрение от мировоззрения сельских жителей. Они не знают, для чего живут. Может, поэтому и пьют. А внутри нас - шамбала.

В меню - сушка

Жилье Сирыков выглядит неказисто. Посреди заброшенного поля - малюсенькая мазанка. Пять шагов в длину, два с половиной - в ширину. Впрочем, какие там "длина-ширина" - ни одной прямой линии. Землянка в плане напоминает бабочку или что-то вроде гантели… Скат крыши - на уровне моего носа, а чтобы заглянуть в окошко, нужно плюхнуться на живот. 

Внутри тепло и сумрачно. В центре жилища - очаг. Над ним - сетка-сушилка, на которой что-то лежит.

- Это перец и тертая тыква, - поясняет Василий. - Мы все это сушим, а потом едим. В этом году собрали хороший урожай тыквы и капусты - я целую бочку заквасил.

От центральной части избушки расходятся два крыла с четырьмя эркерами. Этакие "купе", где можно посидеть и даже полежать, несмотря на невероятную тесноту. Но спят Сирыки не в землянке, а в неотапливаемых мансардах недостроенных баньки и художественной мастерской. Раньше и вовсе спали под навесом, завернувшись в несколько одеял. В любую погоду и в любое время года. 

- Скорбите о Виктории?

- У меня нет большой печали. Была мечта, цель. И сейчас есть. Мы продолжаем к ней идти. С сыновьями будем обустраивать нашу усадьбу и дальше. Думаю, Вика сейчас радуется.  

- Чем вы еще занимаетесь, кроме того, что просто живете?

- Творчеством. Я - живописью. Степан, как и Вика, керамикой. Викины статуэтки и расписные тарелочки мы отдавали в сувенирные лавки, за счет этого жили. А еще издали книгу "Ведрусия" с нашими рисунками и речеславами, которая продается, пусть и не очень бойко. 

Экоэкстрим 

В этой мини-избушке без электричества и водопровода и живет семейство - и зимой, и летом.

Все это очень похоже на секту. Та же противопоставленность остальным, отказ от благ цивилизации, отъединенность. Но если не заходить далеко в рассуждениях, в таком образе жизни, конечно, есть хорошее: живут себе люди, порядка не нарушают, водку не пьют, бросовые земли обрабатывают, лес сажают, заброшенные села возрождают... Примерно так и относятся к экопоселенцам местные власти. Да и поселение вокруг Стрибежа растет: девять семей уже обосновались. Причем едут не только из Житомира, но и из Хмельницкого, Киева, Ирпеня, Луцка. Некоторые строят такие же убогие землянки, как у пионеров Сирыков, другие возводят  "родовые поместья" с размахом. Похоже, скоро идеология тут закончится, и появится обычный цивилизованный поселок - что-то вроде модных нынче загородных коттеджных городков, пусть и со своими особенностями. 

Но с селом экопоселение вряд ли срастется. В соседнем Стрибеже поселенцев не понимают, посмеиваются. 

- Степан же смотрит на конфеты, как завороженный! А потом покупает себе пару жевательных резинок на гривну - денег ведь у него никогда не бывает, - рассказывает продавщица сельского магазина о младшем сыне Сирыков. - А когда идет пасти коров вместе с нашими мальчишками, ест с ними и сало, и мясо - все, что тем дают с собой.  

- В школе он то есть, то его нет. 13 лет мальчику, а учится в пятом классе по индивидуальной программе. Они же растят детей-маугли! - сетуют в местной школе. 

Впрочем, и сам Стрибеж никак не тянет на модель обустройства Украины - к 10 утра среди мужчин, с которыми мне пришлось общаться, трезвых я не встретил. Пьянство и люмпенизация села - вот она, тихая катастрофа общенационального масштаба…  

Ну а что дети Сирыков? Младший Степан хочет стать скульптором, а 22-летний Тимофей давно оставил семейный экоэкстрим и живет в Житомире, работает штукатуром-маляром. Но в будущем планирует взять участок под Стрибежем и начать сооружать там свое "родовое поместье". Видимо, у него это уже в крови. 

КОМПЕТЕНТНО 

Вячеслав СКОРОПАД, гастроэнтеролог:

- В сыроедении есть положительные стороны, если подходить к нему взвешенно и под контролем врача. Однако если у человека язвенная болезнь, сыроедение нежелательно. Оно может усугубить любое хроническое заболевание, в том числе и язвенную болезнь, что может закончиться печально.

Нели МАТВИЮК, психолог:

- Сторонников движения "анастасийцев" нельзя причислить ни к психически больным, ни к сектантам. Стремление жить в гармонии с природой похвально, однако им, как и лекарствами, и многим другим, нельзя злоупотреблять.

ВОПРОС РЕБРОМ 

В конце 90-х были невероятно популярны книги-проповеди цикла "Звенящие кедры России" Владимира Мегре (Пузакова) про эдакую таежную мавку по имени Анастасия. Она якобы жила в сибирской тайге в полном единении с природой. Там автор с ней и встретился. Анастасия поведала ему свои жизненные принципы. Причем говорила не как малообразованная таежная жительница, а как опытный чтец докладов на конференциях или как проповедник. Книги о ней и ее идеях читали на ура! А вскоре родилось движение аскетов-отшельников, живущих в лесах на подножном корму. 

Движение "анастасийцев" предполагает создание "родового поместья" площадью не менее одного гектара с лесом, прудом, огородом. Семья, хозяйствующая в поместье, должна стремиться к максимальному самообеспечению и минимальному насилию над матушкой-природой. То есть применение плуга на полях нежелательно. Мясо, табак, алкоголь - исключены. Радио, телевидение, электричество, Интернет - не в почете. В общем - некий вариант отшельничества. 

Сергей Гудзенко, Комсомольская правда в Украине