"Неровный" брак

«НЕРОВНЫЙ»  БРАК

Брак может быть равным и неравным – по возрасту, по статусу, по финансовым возможностям, по происхождению.

Брак может быть ровным, гладким, спокойным, уравновешенным. А может быть неровным, с частыми переменами и колебаниями настроения или поведения, неуравновешенным, легко возбуждающимся, впадающим в крайности, не обладающим душевным равновесием.

Так вот, мой брак как раз и был таким «неровным» браком. Но давайте, всё по порядку.

Как только я и Элеонора стали официально женихом и невестой, Циля Борисовна привела в действие все свои связи для того, чтобы ускорить процесс бракосочетания. Ей удалось договориться с руководством городского ЗАГСа о том, чтобы нас расписали досрочно, без испытательного срока. Начались приготовления к свадьбе.

Свадьба состоялась в конце марта. Всё, что я помню, так это то, что весь день и всю ночь лил дождь. С этого дня Элеонора Исааковна Эрлих стала Элеонорой Исааковной Грибер.

После свадьбы я переехал жить в квартиру своей жены. Нам отвели первую проходную комнату. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Однако серьёзная обида, нанесённая мне Норой спустя полгода совместной жизни, чуть не привела нас к разводу.

Всё дело в том, что Циля Борисовна была очень властной женщиной и держала своего мужа Изю, так сказать, «в ежовых рукавицах». Элеонора, как видно, решила последовать примеру своей мамы и «поместить меня под свой каблучок».

Как-то при обсуждении какой-то проблемы Нора вдруг сильно стукнула меня рукой по спине, пытаясь таким образом сломить мою волю к сопротивлению. Я воспринял это как шутливый жест человека, проигравшего в споре. Когда этот «аргумент» Нора применила ещё раз, я с недоумением очень выразительно посмотрел ей в глаза. Как видно, мой взгляд ею был истолкован неверно. Потому что очень скоро я получил третий сильный удар по спине.

Моё терпение лопнуло. Я медленно повернулся к Норе и сказал:

- Ещё не хватало, чтобы меня избивала жена. Ты прекрасно знаешь, что я никогда не подниму руку на женщину. Поэтому, с твоей стороны, непорядочно добиваться каких-либо привилегий для себя за счёт избиения своего мужа. А с непорядочной женщиной я жить не хочу. Следовательно, нам с тобой придётся развестись, пока не поздно. Значит, мы поторопились, и у нас брак не получился.

Нора, по всей видимости, не ожидала такого поворота событий. Она была растеряна, подавлена и ошеломлена. Развод, естественно, не входил в её планы.

Нора начала извиняться, но я не стал её слушать, вышел на улицу и пошёл бродить по городу, обдумывая свою дальнейшую жизнь.

Вернувшись поздно домой, я разделся и лёг спать. Но заснуть в эту ночь мне было не суждено. Моя жена сидела около меня на кровати и без остановки что-то говорила, объясняла, просила прощения, плакала и клялась всем чем угодно, что такого никогда больше не повторится. И так всю ночь до рассвета. Под утро я всё же отключился на пару часов.

Когда я очнулся, всё продолжилось. В конце концов, мы заключили мировую, при этом Элеонора клятвенно пообещала, что впредь она будет вести себя, как интеллигентная женщина.
Надо отдать ей должное - всю нашу последующую совместную жизнь таких эксцессов больше не было.

Мои родственники, прознав про эту историю, говорили:

- У тебя был такой хороший повод развестись с Норой. А ты им не воспользовался. Вы живёте уже полгода, а Нора почему-то не беременеет. Если бы вы разошлись, одной проблемой у тебя было бы меньше. А так придётся теперь выяснять, кто из вас виноват в этом.

Слушая эти разговоры, я начал изучать по разным научно-популярным книгам так называемую историю вопроса. Выучив всё про «благоприятные» и «неблагоприятные» дни, я засел за составление графиков. Затем мы каждый день методично измеряли температуру у Норы в соответствующем месте. Однако все наши регулярные эксперименты заканчивались неудачами. Беременность у Норы не наступала.

Пришлось нам обратиться к врачам и пройти обследования. В итоге выяснилось, что Нора страдает бесплодием.

Но мы не сдавались. Начался поиск врачей, которые смогли бы излечить мою жену. Искали таких врачей не только в Житомире или на Украине, а по всему Советскому Союзу. Это продолжалось, конечно, не один год.

Родная сестра Норы была замужем за военным, и они жили в Грузии. Им удалось разыскать там Институт по вопросам бесплодия. С большим трудом, но Нора была туда принята на лечение. Спустя какое-то время она покинула этот Институт вполне здоровой и полноценной женщиной. Врачам удалось исправить дефекты её репродуктивной системы.

Теперь для закрепления лечения требовался целый цикл санаторно-курортных процедур, и Элеонора отправилась на юг. А это был уже 1975 год.

К этому времени наши отношения с женой приобрели, мягко говоря, охлаждённый характер. Интимных отношений у нас уже давно не было, потому что Норе после операции нельзя было какое-то время этим заниматься. Я не буду подробно описывать все перипетии нашего брака. Как правило, оба супруга виноваты в охлаждении отношений. Так было и у нас.

Последней каплей, переполнившей мою чашу терпения, было довольно таки веское подозрение в супружеской неверности Норы. Сразу после майских праздников ко мне со всех сторон стала поступать информация о том, что мою жену видели разгуливающей по городу в компании какого-то грузина. Придя домой, я обратился к своей супруге за разъяснениями. Она мне изложила следующее:

- Ты знаешь, это проездом из Киева в Житомир заехал один мой знакомый из Грузии. Он попросил помочь ему выбрать красивое нижнее бельё для его жены. Вот я с ним и ходила по магазинам.

- Я надеюсь, ты выполнила свою миссию на «отлично». Удивительно, что в Киеве он не смог ничего найти подходящего. У нас в Житомире выбор, конечно, лучше. Впрочем, это твоё личное дело – угождать своим знакомым. Только, пожалуйста, не думай, что вокруг тебя дураки, которые ничего не понимают.

19 мая я уехал в длительную командировку в Москву для демонстрации электронного баяна «Эстрадин-8Б» на международной выставке «Связь-75». Я об этом событии ещё подробно расскажу. Из Москвы домой я звонил крайне редко. Вернулся в Житомир я 9 июня.

Как только я переступил порог дома, где мы жили с женой, сразу почувствовал себя крайне неуютно. Мне всё здесь было не интересно. Я сначала не мог понять своё состояние, а потом вдруг у меня мелькнула мысль, что я совсем забыл Элеонору. Она стала мне чужой. Когда ночью она попыталась привлечь меня к исполнению супружеского долга, у неё это не получилось. Мой организм находился в состоянии полнейшего покоя.

С работы я не спешил домой. А возвратившись сюда, не мог найти себе места. Я или сидел около телевизора, безразлично глядя на экран, или выходил из дома и бродил по улицам.

Я решил, что нужно что-нибудь кардинально изменить. Мне показалось, что если сменить обстановку в квартире, что-то изменится и у меня в настроении. Мы пошли с Норой в магазин и купили стол, стулья, кресло и цветной телевизор.

Но моё настроение не стало лучше. Я позвонил маме и рассказал ей обо всём, что происходило с Норой и со мной в последнее время. Мама всё внимательно выслушала, а потом спросила:

- И что ты намерен делать?

- Я хочу вернуться к себе в свой родительский дом, - ответил я. -  Жить с Норой я больше не могу.

- Ты всегда можешь вернуться сюда, - промолвила мама.

В этот же день у меня состоялся откровенный разговор с Норой, в конце которого я сказал ей:

- Наш брак, как ты сама понимаешь, себя изжил. Нас с тобой уже ничего не связывает. Если бы я раньше ушёл от тебя, все бы говорили, что я бросил тебя из-за того, что ты не можешь родить мне ребёнка. А теперь, когда у тебя всё в порядке в этом плане, никто не сможет меня ни в чём упрекнуть.

- Тогда сделай мне сейчас ребёнка, - попросила Нора, - а потом можешь уходить.

- Нет, Норочка, я в такие игры не играю, - покачал я головой. – Ты прекрасно знаешь, что я своего долгожданного ребёнка никогда не брошу. А продолжать с тобой жить я не могу и не хочу.

Циля Борисовна этим же вечером спросила меня:

- Алик, что с тобой происходит? Ты после приезда из Москвы очень сильно изменился. А последние дни вообще ходишь сам не свой. Скажи нам, что случилось?

И тут какая-то волна внутри меня стала увеличиваться, расти, и я почувствовал, что не могу её удерживать.

- Я больше не люблю вашу дочь. И считаю, что нам необходимо расстаться.

Пропуская все подробности этого тяжёлого вечера, скажу только, что потом приехала моя мама, состоялся общий разговор за круглым столом, я собрал чемодан со своими личными вещами и в сопровождении мамы покинул дом, где прожил в «неровном» браке 4 года и 4 месяца. На дворе стоял июль 1975 года.

Было решено, что мы с Норой будем разводиться через ЗАГС, так как у нас не было детей. Через несколько дней мы с ней подписали в городском ЗАГСе заявление о расторжении брака. Нам объявили, что через 3 месяца мы можем прийти за свидетельством о разводе.

Однако, когда в начале октября я пришёл в ЗАГС, чтобы забрать это свидетельство, мне сообщили, что моя жена передумала со мной разводиться.

После телефонного разговора с Элеонорой, я подал заявление о расторжении брака в городской суд. Слушание дела было назначено на конец октября.

Элеонора вела себя на суде нервно, экспрессивно, даже эксцентрично. Пару раз судья призывала её к более спокойному поведению.

После заслушивания моих доводов в пользу расторжения брака, судья предоставила слово Норе, которая попыталась выставить меня в негативном свете. Тогда судья спросила:

- Значит, Вы, Элеонора Исааковна, согласны на расторжении брака?

- Нет, не согласна! – замотала головой Нора.

- Но почему? Ведь Вы только что говорили, что он был плохим мужем, - удивилась судья.

- Нет, он был хорошим мужем. Поэтому я не хочу с ним разводиться.

- Ваша логика мне непонятна, - покачала головой судья. – Тогда у меня к Вам, Альфред Михайлович, вопрос. Может быть, Вы согласны продолжить свой брак с Элеонорой Исааковной?

- Нет, товарищ судья. Мы уже почти четыре месяца не живём вместе. По сути дела, мы уже давно чужие друг другу люди. Детей у нас не было.

- А как Вы хотите разделить совместно нажитое имущество?

- Товарищ судья, я согласен всё наше имущество оставить Элеоноре. Я даже готов взять на себя все расходы, связанные с данным судебным процессом. Только, пожалуйста, разведите нас. Если Вы этого не сделаете сейчас, я буду подавать в суд заявления о расторжении нашего с Элеонорой брака до тех пор, пока Вы нас не разведёте.

Суд удалился в совещательную комнату. Но уже минут через 10-15 судья зачитала нам решение суда:

«Брак между Альфредом Михайловичем Грибер и Элеонорой Исааковной Грибер объявляю расторгнутым. Элеонора Исааковна, при желании, может вернуть себе свою девичью фамилию».

Вот так и завершился мой «неровный» брак.