Житомирский замок на скале «голова Чацкого». Рисунок

«Украина была буквально страной, текущей медом и молоком», - пишет Александра Ефименко, почётный доктор истории (1910) honoris causa.

 

Житомирский замок впервые упоминается в письменных источниках в связи с экспансией литовских князей Гедиминовичей. Во второй литовско-русской летописи утверждается, что якобы еще в 1320 году сам великий литовский князь Гедиминас (Гедемин) освободил Житомир от господства Золотой Орды.

Следующее письменное упоминание о Житомире, датируемое 1362 годом, содержится в Густинской летописи. В тот год литoвский князь Олгердас (Ольгерд) разбил татар на Синих Водах, вследствие чего Киевское княжество, вместе с Житомиром, вошло в состав Великого княжества Литовского. Впрочем, положение литовцев на Руси тогда ещё было шатким. Лавры окончательного освобождения Житомира от господства евразийских орд принадлежат другому великому князю литовскому - Витаускасу (Витовту), который, согласно с письменными источниками, окончательно отбил Житомир от татарского доминирования в 1392 году. В Литовско-русской летописи об этом говорится так: «...бывше в Киеви и не всхоте покоры учинити и чолом ударите великому князу Витовту. Той же весны Витовый пойде и взя град Житомир и Вручий (Овруч)».

 

Итак, именно 1392 год можно считать годом выхода Житомира из мрака веков на арену бурной восточноевропейской истории. Эту же дату можно считать и европейской весной Житомира, временем его освобождения от евразийской орды и одновременного вхождения в состав европейского Великого княжества Литовского, Русского и Жмудского.

«Конечно, хозяйство тогдашнего земледельца, - пишет историк Александра Ефименко, - мы должны представлять себе очень полным и, так сказать, самодовлеющим; достаточно вспомнить, на какой широкий хозяйственный базис оно опиралось. Описание дворища и его принадлежностей, т. е. тянущих к нему угодий, рисует перед нами совершенно утопическую с современной точки зрения картину привольного хозяйничанья на обширных землях, где, кроме пашни и сенокосов, есть и гаи, и ставы, и млины, и пасеки, и руды. (…)

 

Пища доставлялась в изобилии окружающей, еще не истощенной природой, и по отношению к пищевому материалу, конечно, в те времена было гораздо меньше отличия высшего класса от низшего, богатого от бедного, чем это мы наблюдаем теперь. Если пан Никодим Янович, великий посол от Литовского государя к Московскому, получал ежедневно в качестве «стации» от населения на свое путевое прокормление яловицу, четыре гуся, 10 кур, кроме хлеба других «дробных кухонных речей», ушаток меду и бочку пива, то и 15 московских вязней (пленников), сидевших в Берестье, все же таки имели на пропитание на неделю по два барана, по две ковриги хлеба на человека, по 10 головажен соли и по бочке пива. Одним словом, мясо домашнего скота и диких животных, птица домашняя и дикая, рыба доставляли одинаково материал для стола и великого князя, и простого крестьянина. Но торговля познакомила богатых людей с приправами, которые отличали простой стол от изысканного. Приправы эти употреблялись в огромных количествах: из них перец по своей распространенности чуть-что не считался ощепризнанным орудием обмена».

 

Бойкая международная торговля, центром которой оставался Киев, познакомила людей с разными изысканными восточными изделиями и качественными немецкими товарами, понятно, что крепкие хозяйственники из простонародья имели возможность приобретения всех этих вещей. Путешественник Михалон Литвин, тогдашний современник, писал об этом так: «В Киеве мне самому случалось видать, как шелк продается дешевле чем лен в Вильне, а перец дешевле соли». По словам этого очевидца в домах самых бедных мещан можно было встретить шелковые ткани и пряности, которые в Европе или Московии были доступны лишь аристократам. Все это было свидетельством благополучия тогдашнего украинского населения.

 

«Западная торговля, - продолжает Ефименко, - освоила людей с немецкими сукнами: не только шляхтич, но и зажиточный украинский простолюдин не довольствовался домотканым, а требовал «лунского сукна»; южная торговля распространила повсюду шелк и шелковые ткани. Как ни хороши были стоялые меды и домашние пива, но тем не менее немецкое пиво уже тогда начало прокладывать себе дорогу в обиход жизни южнорусского человека; о заграничных же винах и нечего говорить: они шли в изобилии и с запада и с юга, не вытесняемые своим местным, земским или горелым, вином, несмотря на его дешевизну. (…)

 

Слишком много было привлекательного в этой чудной Украине, о почве которой самые сведущие люди своего времени говорили, что здесь даже не стоит сеять каждый год: посей раз, а затем пашня будет сама обсеменятся и давать урожай без засева. Обилие дикого зверя соответствовало богатству растительности».

 

Польский современник, историк и географ Матвей Меховский, живший в 1456 -1523 годах, в книге «Трактат о двух Сарматиях» так описывал богатства и природные ресурсы Украины литовских и ранних польских времен: «Зубров, диких коней и оленей такое множество, что охотятся на них единственно для шкуры, а мясо кидают; на ланей же и кабанов и внимания не обращают. Диких коз в таком количестве перебегает зимою из степей в леса, а летом обратно в степи, что каждый селянин может их ежегодно набить сколько угодно. По берегам рек множество жилищ бобров. Птиц столько, что весною хлопцы наполняют лодки яйцами диких уток, гусей, журавлей и лебедей. Собак кормят мясом дикого зверя. Реки изобилуют неслыханным количеством осетров и иных больших рыб, которые идут из моря вверх в пресные воды; так наполняется река рыбой, что копье брошенное в воду, задерживается и торчит, как вбитое в землю».

 

По словам многих историков, эти описания не далеки от истины. К примеру, та же Ефименко писала об этом так: «Это и многое другое свидетельствуют современники, достойные веры, о тогдашней роскоши производительных сил украинской территории; подтверждаются эти показания и косвенными свидетельствами точных документов, по крайней мере относительно тех предметов, которые имели официальное финансовое обращение, как, мед и скот. В этом отношении Украина была буквально страной, текущей медом и молоком».

 

Источник: Александра Ефименко. История украинского народа. Санкт-Петербург, 1907 г. (переиздано Киев, издательство «Лыбидь», 1990. ISBN 5-11-001491-4). Серия "Пам'ятки історичної думки".