02. Засилье сперматозавров в Житомире. Глава из "Собачьей жизни" часть вторая

02. Засилье сперматозавров в Житомире (1978 г.)

"Ученые Гарвардского университета установили, что белые мыши размножаются намного лучше, если им не мешают ученые Гарвардского университета".
(М. Жванецкий)

(Посвящается молодым людям, родившимся в Житомире в 1978-1979 гг.)

Эх, это вечная проблема: "Куда пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться..."
В старом Житомире было всё проще...

Вот, помнится, приехали к нам из Москвы два специальных посланника НИИТХИБа - а это такой был институт Министерства Бытового Обслуживания населения, который определял ремонтопригодность новых изделий бытовой техники, к разряду которых относились и наши электроизмерительские "Эстрадины". Не помню, в тот раз, о каком именно изделии нашем шла речь, но представители НИИТХИБа Владислав Грачёв и Олег Плющ очень тщательно и внимательно всё посмотрели, высказали свои замечания и запротоколировали наблюдения, составив в конце акт приёмки установочной серии новых изделий. Конечно, нам предстояло кое-что усовершенствовать, но в общем и целом оценка была положительной и вселяла в нас хорошее настроение.

Ремонтопригодность - всё же это действительно очень важно. Бывает так, что конструктор настолько исхитрится, что замена вышедшей из строя детальки потребует полной разборки изделия. Это плохо, потому как обратная сборка чревата новыми неожиданностями. Кроме того, на такой ремонт потребуется много времени, а, значит, он будет уже дороже стоить. А бывают такие случаи, что даже полная разборка изделия не позволит заменить бракованную деталь.

- Ну, блин, молодцом, - сказал Грачёв, подписывая отпечатанные акты, - вы отлично насобачились воевать с нами. Мы вообще, можно сказать, уже к мелочам цеплялись. А теперь - отдыха требует грудь, - и почесал оную под полурастёгнутой сорочкой. - Олег, когда наш паровоз отправляется?
- В 18.38, Владик, У нас ещё море времени!
- О-кей, - говорит Грачёв, - Ведите нас тогда в свой славный Житомир и показывайте достопримечательности.
- Ага, - сказал я, и побежал к Жене Лащуку, главному конструктору. Надо было заверить факт своего предстоящего отсутствия на заводе.

- Мужики пьющие? - спросил Женя.
- Естественно, и хорошо пьющие, - ответил я.
Женя в задумчивости посмотрел в окно. А там по просторам завода в полном штиле колесил жаркий июль...
- Если вы пойдёте в ресторан, то сдохнете от духоты и запахов кухни, - раздумывал вслух Лащук. - А вы заводу ещё очень нужны... Словом, думаю, что вам следует по теневой стороне улиц пройтись по Ленина и Карла Маркса. Как бы, погулять. А пить надо только сухое и белое. Фетяска, алиготе, рислинг. Для начала можете взбодриться коньячком, а потом по принципу снижения градуса пить только сухое.
- Ну что ж, - сказал я, - звучит очень резонно.
- Веди их сначала в Освенцим, потом Дахау, Треблинку, Бухенвальд, Майданек, Заксенхаузен... Вот они, настоящие достопримечательности Житомира! А по пути придумай что-нибудь увеселительное.
- Ладно, Женя, мы тогда потопали!
- Ни пуха, ни пера!

Начинать было общепринято с Освенцима. Так Женя Лащук именовал винный магазин на Бердичевской между Михайловской и бульваром, рсположенный напротив магазина грампластинок. Треблинкой именовалось кафе напротив кинотеатра "Украина" (добавлю - ныне это "Плюс-Кава"), Дахау - кафе "Театральное" за новым театром, а чуть пониже по Черняховского располагался Майданек, где люди привыкли пить кофе с коньяком.

Ну вот мы и выдвинулись. С нами Юра Птицын, как гид и сказитель. Мы это, правда, произносили быстро как "гид-исказитель". Но Юра привык и не обращал внимания на нас, весь полный исторической задумчивости о судьбе зданий, сооружений и поколений Житомира. Рядом шагает Эдик Кулаженко, который поддерживал постоянные связи с НИИТХИБом. А я иду между Грачёвым и Плющом, придумывая на ходу весёлые анекдоты.

И вдруг Олег Плющ спрашивает:
- А чё это у вас в Житомире происходит? Вы не обращаете на это внимания, а я уже восьмую беременную женщину про себя отметил.
- Да они все беременные, - отвечаю я. - Но по некоторым сильно заметно, потому что жара, и они одеваются сейчас полегче.
- Нет, Лёня, дело не в этом. Погляди: беременных женщин очень много. Вон глянь, девятая идёт...
Все стали внимательнее присматриваться к встречным женщинам. А Плющ продолжает считать:
- Во, десятая... Двенадцать... Восемнадцать...Ничего себе, двадцать две...
Мы дошли, наконец, до Освенцима, взяли выпить для разминки. Стоим себе, болтаем, а Плющ рвётся на выход. Заинтриговали его житомирские женщины. А Юра продолжает рассказ об одном из зданий в начале Бердичевской. Но Плющ невнимателен и тянет нас на улицу. По дороге к Заксенхаузену (у общежития пединститута) Олег продолжает считать и доходит до сорока. При этом победно смотрит на меня, как бы требуя объяснения. Я, не выдержав его взгляда, говорю:
- Ты, Олег, наверное, меня подозреваешь? Лично я тут ни при чём, должен тебя разочаровать. Хотя... коссвенно возможно. Ну, тогда приготовьтесь, я должен раскрыть вам страшную правду. Дело в том, что у нас, возле Высокой Печи расположены термоядерные ракеты... Это, сами понимаете, большой секрет. Но - радиация есть, никуда не денешься. И вот, обычный сперматозоид мутировал... Я понимаю, что вы чувствуете, но скрывать это более нельзя.
Тут мы подошли к Заксенхаузену. Ну, выпили, ну, закусили. Беседа продолжалась.
- Сорок восемь - доложил Плющ.
- Продолжаю, - сказал я. - Обычный сперматозоид - это - тьфу! А вот сперматозавр - это большая проблема. Сперматозавр произошёл из обычного сперматозоида, но под влиянием радиации он приобрёл в дополнение к корпускулярным свойствам ещё и волновые, как фотон. Что это означает? А означает это то, что сперматозавр не требует обязательного генитального контакта. Он легко проникает из мошонки в мозг и легко - играючи! - следуя направлению взгляда мужчины летит под юбку женщины, которая тебя взволновала. И всё!.. Понимаете, прямо из зрачков. При этом совершенно нет необходимости в общепринятом столпотворении тысяч и тысяч спермиев. Один, понимаете, один сперматозавр выполняет всю работу по оплодотворению женщины!
- Всё это интересно, - сказал заскучавший Эдик, - но пойдёмте назад в центр.
- Да, тем более я вам должен рассказать о знаменитом житомирском театральном деятеле Кочерге...- добавил Юра Птицын.
- Нафик нам твоя кочерга, - сказал Плющ. - Меня больше интересует, не заразимся ли мы этим самым сперматозавром!
- Заразимся, как пить дать, - сказал Владик Грачёв. - Я уже чувствую себя обречённым. Мой взгляд легко проникает сквозь тонкую ткань женского платья. И я каждый раз вздрагиваю, мысленно чувствуя, как она кончает...
- Я насчитал уже шестьдесят беременных женщин, - доложил Плющ.
- Это катастрофа, - говорит Грачёв. - Если мы сейчас не выпьем, я чувствую, что беременных станет ещё больше. Сперматозавр, ребята, это большая проблема.
- А вы уже разобрались в его ремонтопригодности? - наивно спрашивает Эдик.
- Он абсолютно неуязвим и его ремонтировать не надо. Это вам не сперматозоид! Он выскакивает из моих зрачков! Боже мой, Лёня, как это всё просто, и как это я сам до этого не додумался! Ведь именно так и должно быть - посмотрел - и она твоя! Именно волновая структура! Потому - нам надо немедленно выпить!

И мы пошли в Дахау. И выпили там, и перешли в Майданек, где Юра Птицын наконец-то утихомирился, выпив кофе. И прошли мы все оставшиеся "концентрационные лагеря" Житомира. При этом наши друзья никак не могли успокоиться, возбуждённые мыслями о свойствах житомирских сперматозавров.
А потом мы забрали из гостиницы "Житомир" вещи наших московских гостей и отправились на вокзал. Поезд "Житомир - Москва" стоял на первой платформе, ожидая наших заражённых пассажиров. Они прошли в вагон и открыли до половины окошко своего купе. Плющ нацепил тёмные очки, а Владик Грачёв стал махать нам белым носовым платочком, время от времени промакивая им несуществующие слёзы.
Я воспринял эти действия наших друзей как никчемную попытку защитить житомирский перрон и проходящих по нему женщин от воздействия опасного излучения. Что очки, что носовой платок? Этого, конечно, никто не проверял, но думаю, даже толстый свинцовый экран вряд ли смог бы противодействовать проникающей способности энергичных сперматозавров!

А через пару дней мне позвонил из Москвы Грачёв и рассказал, что эпидемия из Житомира переметнулась в Москву. "Мы с Олегом прошли Арбат и Смоленскую площадь. Были и на улице Горького (ныне Тверская). Все женщины ходят беременными. И что с этим делать - никто не знает. Вот такая житомирская зараза...- докладывал Владик, - как жить дальше, мы не знаем..."

Я посочувствовал ему. А что мне оставалось?