Житомирская тюрьма - санаторий для маньяка. ФОТО

Корреспонденты «Главреда» побывали в одном из самых больших в Украине секторе для пожизненно заключенных, который находится на территории Житомирской «восьмерки» – или, если официально, исправительно-трудового учреждения по исполнению наказаний №8
 

Журналисты в роли экскурсантов

Хотите бесплатно отдохнуть и подлечить нервы в живописном экологически чистом месте? Тишина, покой, хорошие соседи и заботливый персонал гарантируются. «Олл инклюзив» – питание включено. Администрация исправительно-трудового учреждения 436/25В.

Именно этот анекдот упорно крутился в голове после визита в Житомирскую восьмерку. Впрочем, никаких «тюремных» ужасов мы и не ожидали здесь увидеть. Визиты журналистов в СИЗО и колонии давно уже превратились в «благообразные» экскурсии, которые ни у одной из сторон не вызывают сильных эмоций. Наша поездка не стала исключением. Перед входом в «восьмерку» наш гид – заместитель начальник управления Государственного департамента Украины по вопросам исполнения наказаний Украины Владимир Диденко красиво простер руку: «Немного истории. Житомирская тюрьма была основана в 1914 году. Изначально она использовалась как тюрьма для пересыльных…» - мы сразу же притихли и почувствовали себя добропорядочными экскурсантами. Это ощущение не покидало до самого конца. Пустые помещения, неживые экспонаты (за все время нашего пребывания мы увидели всего одного заключенного), и почетный эскорт в количестве то ли восьми, то ли девяти тюремщиков.

Под умиротворяющее повествование о прелестях Житомирского учреждения мы стройными дисциплинированными рядами зашли на его территорию. «Здесь принимают заключенных, а потом их осматривает врач, - показали нам на дверь посреди унылого каменного коридора, – Но вам туда не надо» – мягко одернули экскурсоводы. А как же – порядочный экскурсант должен знать свое место – не поведут ведь гостей зоопарка осматривать подсобку или помещения для смотрителей. На робкие вопросы: «А в производственную камеру можно? А сфотографировать?» чаще всего раздавалось суровое «нельзя». Особенно строгим и немногословным оказался начальник Житомирского ИТУ Владимир Кузельский. Изъяснялся он чаще всего загадками, как сфинкс. Например, на вопрос: «Сколько у вас персонала?» мы услышали: «Зачем вам это?... Можно сказать - по закону общее количество сотрудников исполнительной системы не должно составлять больше 33% от общего количества содержащихся». Так что если самостоятельно подсчитать количество заключенных «восьмерки», получится около 200 служителей тюремного культа. На вопрос: «Какие в учреждении используются меры безопасности?» получили ответ: «Разнообразные меры безопасности».

Очевидно, «разнообразные меры» помогают – из Житомирского ИТУ за все время его существования не удалось сбежать ни одному заключенному. Последняя неудачная попытка была еще в конце 70-х прошлого века – заключенные из колонии перебрались через забор и попали…на территорию тюрьмы, где их пыл сразу же остудили охранники. Недаром восьмерка именуется «учреждением с максимальным уровнем безопасности», и именно сюда чаще всего отправляли самых опасных убийц. Впрочем, говорят, что кроме всего прочего «хорошей репутацией» тюрьма обязана своему расположению – построена она на болотах, так что подкопы тут делать бесполезно, а армированные стены не оставляют никаких шансов их пробить. Россиянам, у которых заключенные из тюрем сбегают регулярно, остается только завидовать.

Жизнь в темных тонах

Когда у нас только отменили смертную казнь, всех «довичников» планировали содержать в одном месте. Но со временем выяснилось, что это нереально – пришлось бы каждые три года строить отдельную тюрьму. Ведь каждый месяц украинские суды приговаривают к пожизненному заключению около ста человек. В итоге в некоторых ИТУ стали создавать специальные секторы для «довичников». Житомирский сектор – один из самых крупных в Украине – здесь живет 170 приговоренных к высшей мере наказания (для примера - в соседней Бердичевской ИТК-70 – всего 33 человека). Среди здешних заключенных – Анатолий Оноприенко, житомирские людоеды, многие известные уголовные авторитеты. Есть юристы и милиционеры. Практически у каждого за плечами - несколько убийств. Других к «вышке» не приговаривают. Хотя сейчас суды стали куда активнее выносить суровые вердикты: одно дело приговорить человека к расстрелу, другое – к тюрьме, пусть и на всю жизнь. Психологически проще.

«Распорядок дня осужденных к пожизненному лишению свободы» напоминает режим пионерлагеря или все того же санатория: в шесть – подъем, в десять – обход и отбой. После обеда (ровно час) – прогулка во дворике. Раньше козырек на прогулочном дворике был металлическим - это не понравилось европейским ревнителям прав и свобод, и с тех пор его сделали решетчатым: убийцам тоже положен свой «кусочек солнца». Говорят, установлен там и большой теннисный стол – чтобы заключенные больше двигались. Правда, мы этого не увидели: посещение дворика в график экскурсии не входило. На прогулку, так же, как на работу или в баню, заключенных выводят в наручниках, снимают их уже на месте. Целых два вечерних часа – с 17.30 до 19.30 занимает «социально-воспитательная и просветительская работа, просмотр телепередач».

Избранные счастливчики (их всего 47) на восемь часов отправляются на работу в специальные камеры, где трудится примерно по десять человек. Для остальных работы пока нет. Хотя ждут ее многие: это редкая возможность общения. Зеки шьют детали обуви, собирают электророзетки, рассекатели для АЭС. По словам администрации, работают качественно и от души. Спрашиваем: «Сколько зарабатывают?» «Кто-то меньше, кто-то больше», - в своей обычной загадочной манере отвечает Владимир Викторович. Наконец после пятикратных расспросов выясняется, что минимальный заработок довичника – 420 гривен, максимально выходит около тысячи в месяц. Зарплату съедают иски, алименты, содержание в тюрьме. Но в итоге на счет заключенного должно поступить не меньше 15% заработка – этими деньгами он может распоряжаться на свое усмотрение. Кстати, выведение пожизненно заключенных на работу – Житомирское ноу-хау – здесь это сделали впервые в Украине. Таким образом зеки зарабатывают на собственное содержание – из бюджета на это выделяется всего 40%. Ежемесячное содержание заключенного обходится примерно в 140гривен (зимой из-за отопления еще дороже).

Раз в неделю – баня. Раз в полгода – свидание с родными: разговариваешь через стекло и по телефону – как в американских фильмах. Живое общение не предусмотрено.

Живут пожизненно заключенные, как правило, в камерах по двое. Только некоторые содержатся в «одиночках» (скажем, тот же Оноприенко). По утверждению начальства ИТУ, при расселении учитываются психологическая совместимость и личные пожелания. Тот же Оноприенко и рад бы делить с кем-то камеру, но с ним «сидеть» никто не хочет – другие убийцы его боятся – не понимают мотивов поведения. Ведет себя самый известный украинский «серийник» тихо-мирно, никаких проблем тюремщикам не доставляет. Смотрит телевизор, читает книжки (в первое время предпочитал классику, перечитал «Преступление и наказание»). С журналистами якобы категорически отказывается общаться. «Да зачем вам этот Оноприенко? – отговаривает Владимир Диденко, - Это же просто растение, овощ, который вам двух слов не скажет».

Нас завели в стандартную камеру – размером три на два. Обстановка спартанская: две кровати – одна над другой, телевизор, стол, огороженный санузел. Все идеально «вылизано». Выполняя распоряжение начальства, зеки так перестарались, что после их уборки камера казалась нежилой: ни одного предмета туалета, ни чашки, ни плошки: как выяснилось, все личные вещи они уложили в пакеты и спрятали под кровать. Кстати, зекам запрещено пользоваться лосьонами и одеколонами (из-за того, что они содержат спирт), ножами и вилками, и… «вещами гражданского образца» – это означает, что они не могут носить яркую одежду – обречены до самой смерти ходить в черном и сером.

«Все, посмотрели? Идем дальше?» - и наши сопровождающие повлекли нас за собой дальше, мимо камер, в которых царила санаторская тишина. Гордость наших экскурсоводов – комната психологической разгрузки. Действительно, данное помещение плохо сочеталось со словом тюрьма: евроремонт, удобное кресло, телевизор, последняя модель компьютера. «Комнатой релаксации могут пользоваться только спокойные заключенные с хорошим поведением, - разъяснил Владимир Диденко, - Здесь оказывается психологическая помощь, проводятся сеансы психорелаксации не только для осужденных, но и для сотрудников учреждения, которые на работе выдерживают чудовищную нагрузку». Представить себе гипотетического зека, релаксирующего в кресле, почему-то никак не получалось.

Показали нам и телестудию с небольшой видеокамерой – так что из Житомирской тюрьмы при желании можно вести передачи.

В пекарне рассказали, что в восьмерке выпекается самый вкусный хлеб (правда, попробовать его не довелось). В кухне повар в белоснежном колпаке помешивал гороховый суп, в соседней кастрюле «дозревала» перловая каша с салом – без изысков, конечно, но по-крестьянски добротно. Тут уж мы сами отказались от угощения.

В собственном магазине, где «заочно» отовариваются зеки - около 200 наименований. «Заключенные могут заказать практически все, что угодно. Под заказ даже мороженое привозим им летом», - делится директор Кузельский. Разглядываем ассортимент тюремной лавки: консервы, продукты, и, конечно же, писчая бумага – это один из самых ходовых товаров. Есть в секторе и что-то вроде молельной комнаты, раз в неделю сюда приезжает священник. Чуть ли не 80% осужденных именно в заключении становятся рьяно-верующими, так что каждая уважающая себя тюрьма просто обязана иметь собственную церковь.

Стоит ли говорить, что все помещения, по которым нас водили, сияли образцово-показательной чистотой?

Политинформация для зека

Если верить администрации, забота о заключенном достигла в Житомире невиданных доселе европейских высот. В секторе для пожизненно заключенных, например, – почти в каждой камере – 38 канальное кабельное телевидение – смотри -не хочу. Можно выписать периодику на любой вкус – вплоть до самых навороченных спортивных журналов. Конечно, за собственные деньги. «Только попробуй не принеси им в пятницу телевизионную программу – это же такой шум поднимется. Что они будут делать в оставшиеся дни?» В обязательном порядке каждый узник подписывается только на специальное издание Департамента по исполнению наказаний с волнующим названием «Закон и Обов’язок». Очень многие пользуются услугой «книги - почтой». Самая распространенная литература – юридическая. По словам Владимира Диденко, некоторые заключенные, поднаторевшие в написании всевозможных судебных «ябед», вполне могут и сами давать юридические консультации.

То, что Житомирское заведение – лучшее в мире, подтвердил и единственный представленный нам живой «экспонат» музея-тюрьмы – такой же образцово-показательный, как и все прочие - улыбчивый и доброжелательный зек по имени Виталий. Его завели в комнату приема посетителей, антураж которой напоминал советский красный уголок или актовый зал - за исключением того, что на стене справа висел текст «Гимна Украины», на стене слева «Европейские правила обращения с заключенными». А прямо надо мной разместился портрет красивого Виктора Андреевича. Я сидела в президиуме - за столом со скатертью, и чувствовала себя при этом почти что следователем. К откровениям обстановка явно не располагала. «Мы не будем вам мешать», - предупредительно сказал Владимир Диденко, и сотрудники ИТУ деликатно «рассосались» по зрительному залу. Правда, наручники снять, несмотря на просьбы мои и Владимира Витальевича, тюремщики отказались. «А зачем? Они мне совсем не мешают», - радостно сказал Виталий, как бы не замечая ни затихших за его спиной тюремщиков, ни красноречивых «Правил обращения с заключенными», ни укоряющего взгляда Президента. И так же радостно, со смехом, рассказал, что в 21 год вместе с другом убил двух людей - по глупости, из-за денег. До этого ему уже приходилось стрелять в людей – в армии он служил на границе между Арменией и Азербайджаном – во время вооруженного конфликта. Призвали его в Советскую армию, а вернулся он в независимую Украину с новыми рыночными законами. Вот уже 13 лет он сидит за решеткой. Как и большинство других зеков, в тюрьме открыл для себя Бога – признался, что по сравнению с вечностью эта жизнь его мало интересует.

Виталик говорил ровно, складно и красиво, ловко оперировал выражениями типа: палитра жизни, моральный стержень, осознанный выбор – любой политик позавидовал бы его красноречию. Кстати, молодой человек продемонстрировал завидную политическую подкованность. «Главред» - это ведь политическое издание, если не ошибаюсь?» - уточнил Виталий. Оказалось, что вместо художественных фильмов он смотрит политические передачи, любимая – «Свобода слова». На вопрос, что думает о ситуации в стране, лучезарно улыбнулся: «Честно? Достали они уже все!»

- Если бы я сюда не попал, не знаю, что бы со мной случилось, – прочувственно сказал Виталий, - у меня ведь никаких моральных тормозов в жизни не было.

- Вы, я так понимаю, всем здесь довольны?

- А чем тут быть недовольным? Мне просто есть с чем сравнивать. В армии, например, нечего было есть. Армию разве можно сравнить с тюрьмой? Да и когда меня только посадили – содержание и отношение были такие, что с сегодняшними и не сравнить.

- А как же свобода?

- Привыкли мы, - сияя, ответил Виталик, - привыкли.

Аналогии с санаторием к концу экскурсии только усилились, тем более, когда это практически подтвердил сам заключенный. Представлялось: зек в домашних тапочках лежит на нарах, уплетая мороженое и листая «Плейбой», и параллельно щелкает пультом в поисках интересной передачи.

Картинка получилась настолько лубочной, что я чуть не прослезилась. Ну, чем в самом деле не санаторий – персонал такой сердобольный, что не в каждой больнице встретишь, люди радуются, что сюда попали. Телевизор, книги, работа по желанию, калорийное питание – в общем, все, как в анекдоте. Как сюда еще не просятся?

К тому же наш гид Владимир Диденко рассказал множество душещипательных историй из своей практики. Например, одна из них о том, как он не успел помочь пересмотреть приговор одному сознательному зеку (оказывается, администрация Житомирского ИТУ организовывает правовые консультации своим подопечным и даже помогла заключенному шахтеру отсудить у государства 2 тысячи евро в Страсбургском суде). Зек умер от инфаркта, а перед этим подарил Владимиру Витальевичу икону, которая теперь стоит у него на столе. Или о том, как другого молодого заключенного приходится регулярно отговаривать от самоубийства, вытаскивать из депрессии. «Главное для нас – обеспечить процесс позитивных изменений в человеке. Знаете, как приятно наблюдать, как они меняются, - внушал Владимир Витальевич, - Вот скажите, зачем нам плохо обращаться с осужденными? Ну, зачем?» Ответить на этот вопрос я не смогла.

Понятно, что журналистам показывают только то, что видеть им положено. А положено им немного. И можно только догадываться, чего нам не показали, или почему заключенные (которым увидеть новое лицо было бы, скорее всего, любопытно) вдруг коллективно отказались от общения с журналистами. Конечно, мы были всего лишь экскурсантами, и не увидели и сотой доли настоящей тюрьмы, но если хотя бы 20% из того, что нам рассказывали – правда, можно признать: не зря на стенку в тюрьме повесили стандартные правила, мы действительно движемся в Европу. Ведь общеизвестно, что по степени гуманности обращения с заключенным можно судить о цивилизованности страны.

 

Справка. Житомирское ИТУ № 8 – едино в пяти ипостасях: объединяет в себе СИЗО, арестный дом, сектор максимального уровня безопасности для осужденных на определенный срок, хозяйственный блок, в котором работают заключенных и сектор для содержания «довичников» - именно эта часть тюрьмы и стала целью поездки. В общей сложности в Житомирском ИТУ содержится около 1100 человек, из них 45 женщин и 25 несовершеннолетних.