Домик в Житомире

Старый квартал Житомира греется на гранитном берегу Тетерева, будто бабушкин кот на сентябрьском солнце. Местечко уцелело здесь, сохранив свои старенькие домишки. Застоявшееся в них время медленно течет по трубам из стволов мореного дуба. Вековые ставни на ржавых засовах скрывают за собой давний страх погромов.

Рынок, старое торжище столицы Волынской губернии, закрывает собой дорогу к космическому музею на улочке, где некогда появился на свет Сергей Королев. Этот рынок выглядит так же, как во времена, когда основатель «Интернационала добрых людей» Гедали вместе с журналистом походной газеты «Красный кавалерист» Бабелем искали в небе первую субботнюю звезду, мечтая вслух о «сладкой революции».

Наркомвоенмор Троцкий, прибывший в Житомир на знаменитом штабном бронепоезде, выступал в те дни с балкона дома, где проживала его родня. За год до этого по его приказу был расстрелян за измену балтийский «красный адмирал» Щастный - уроженец одной из здешних улиц, которая названа сейчас в его честь. На ней уцелел старинный дом революционного поэта и искателя приключений Григория Мачтета, приятеля Леси Украинки, посвятившей ему стихи на русском. Он строил свободные коммуны в прериях Дикого Запада, прошел сибирскую ссылку и написал в Лондоне любимую песню Ленина - «Замучен тяжелой неволей...». А Михаил Коцюбинский ходил к нему в гости сюда, в житомирский дом над скалистой долиной Тетерева.

Если же пойти вниз по улице Щастного и свернуть на Малую Бердичевскую, то сразу за спортивным баром вы увидите другой старый покосившийся дом. Одна его часть несет на себе варварский след недавнего евроремонта, но другое крыло выглядит таким же, каким оно было более чем полтора века назад. Бронзовая, никому не интересная сегодня табличка говорит - здесь родился генерал Ярослав Домбровский, главнокомандующий войсками Парижской Коммуны.

Он появился на свет в семье из обедневшей ветви шляхетского рода герба Радван. Ян Генрик Домбровский, создатель «польских легионов», а затем прирученный царем Александром сенатор, приходился ему родственником. Посвященная генералу Генрику «Мазурка Домбровского» с запевом «Jeszcze Polska nie zginęła» станет потом, в 1926 году, гимном Польши. Юный Ярослав знал легенду о том, что прообразом пушкинского героя Дубровского якобы являлся его дед, участник одного из польских восстаний.

Домбровские жили жизнью небогатой мещанской семьи, и рассказы о былой славе рода, на которых рос мальчик, были обычны для их круга в провинциальном Житомире - где представители польских шляхетских родов жили среди массы еврейских ремесленников, лавочников и украинских крестьян. Мечтая о военной карьере, Ярослав попал в Брестский кадетский корпус.

Император Николай Первый, однажды проводивший здесь смотр, спросил: «Кто ты, юноша?» - ожидая услышать в ответ имя подтянутого кадета. «Я - поляк», - сказал ему будущий генерал, и император раздраженно оттолкнул его от себя - так, что упавший подросток лишился сознания. Впрочем, это не помешало его военной карьере. Домбровский участвовал в имперской войне на Кавказе - но в отличие от многих служивших там поляков, не перешел в отряды имама Шамиля. Дослужившись до чина штабс-капитана, Ярослав поступает в петербургскую академию Генерального штаба и организует тайный революционный кружок.

«Польский патриотизм и ненависть к российскому царизму сочетались у молодого Домбровского с эклектикой социальных учений. Он не склонялся к какому-то одному учению и балансировал между анархизмом и социал-демократией», - пишет Кость Бондаренко, едва ли не единственный, кто вспоминал о Домбровском в нынешней Украине. Офицер-генштабист читает работы Прудона, Маркса, Герцена и Бакунина и активно участвует в подготовке нового польского восстания, запланированного на начало 1862 года, примкнув к «партии красных» - левому крылу освободительного движения.

Домбровского назначают начальником вооруженного подполья Варшавы, и, даже попав в тюрьму накануне выступления, он умудряется руководить действиями восставших при помощи сочувствующих тюремщиков. Молодого поляка лишили воинских званий, присудив к пятнадцати годам каторги - но он сумел бежать из московской тюремной бани, после чего затаился на конспиративной квартире, разрабатывая план восстания сибирских каторжан. Устроив побег своей жены Пелагеи, Домбровский перебирается во Францию, где работает чертежником, знакомясь с Герценом, Бакуниным и Гарибальди. Он публикует «Критический очерк войны 1866 года в Германии и Италии», фактически предсказав в ней столкновение империй Вильгельма и Наполеона III - и по доносу попадает во французскую тюрьму.

С началом войны, после быстротечного краха бонапартистской монархии, Ярослав Домбровский вместе с большинством польских революционных эмигрантов становится членом Парижской Коммуны, приняв на себя обязанности коменданта Парижского укрепленного района. Уже 18 марта, в самом начале восстания, польский офицер призвал немедленно атаковать Версаль, чтобы взять в плен правительство, не позволив ему собрать силы контрреволюции. «Вы близоруки. Вы видите не дальше, чем на два шага впереди себя. Раньше или позже, а бороться вам придется, но тогда уже будет поздно», - тщетно убеждал он товарищей-коммунаров.

Получив кличку «Пружинный Чуб» из-за выбившихся из-под армейского кепи волос Домбровский успешно руководил строительством баррикад вместе с Валерием Врублевским - поляком из-под белорусского Гродно, членом Первого Интернационала. Оценив решительность и стратегический талант уроженца Житомира, Коммуна поручила ему руководить всеми революционными силами, присвоив звание генерала. 23 мая 1871 года, получив смертельное ранение в голову, Ярослав Домбровский скончался в госпитале Ларибуазьер.

«Вместе с рассказами об ушедшем титане возникали кавказские ветры, варшавские ружья, сибирские снега. Нет, не речь над могилой, a просто шелест уважения и любви», - вспоминал очевидец его похорон Жан-Пьер Шаброль.

Житомир вспомнил о Домбровском в 1917 году, когда это имя звучало здесь в выступлениях революционных агитаторов. А затем в тридцатых, во время гражданской войны в Испании, где сражалась республиканская интербригада имени Ярослава Домбровского. В ее составе была украинская «компания» - рота имени Тараса Шевченко, и галицкий комсомолец Юрий Великанович писал в бригадной газете «Домбровщак» об интернациональной борьбе против фашизма.

Монумент Домбровскому стоит сейчас на улице Киевской, одной из главных улиц Житомира - неподалеку от сохранившегося памятника Карлу Марксу, который дал развернутый и эмоциональный анализ борьбы Парижской Коммуны. Но стоит углубиться в старые городские кварталы, найти там старенький домик, затерянный в мещанских дворах, где засидела лавки пьяная молодежь - чтобы подумать, какой бывает биография человека, чьи идеи совпали с исторической логикой эпохи.