Разгадка 1941-го: почему Сталин не ждал войны

Сегодня — 70 лет начала Великой Отечественной войны. До сих пор эта дата вызывает ожесточенные споры и порождает вопросы. Мы отвечаем на самые острые из них.

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ СССР ГОТОВИЛСЯ НАПАСТЬ НА ГЕРМАНИЮ?

В начале 90-х бывший советский разведчик Владимир Резун, под псевдонимом Виктор Суворов, опубликовал книги «Ледокол» и «День «М». В них писалось, что Советский Союз готовил нападение на Германию, и последняя была вынуждена нанести превентивный удар. Как ни странно, эта версия имеет право на существование, но совсем в ином контексте, чем ее излагает Суворов.

Сталина часто критикуют за 23 августа 1939 года — пакт Молотова — Риббентропа. В то же время, как полагает ряд современных историков, советский вождь действовал вполне логично. К тому моменту он убедился, что Франция и Англия не горят желанием «по-взрослому» воевать против Гитлера и если СССР откроет восточный фронт против немцев, Запад ничем ему не поможет (и, кстати, так в реальности и произошло — пока Гитлер громил Польшу, французы и англичане боевых действий на суше не вели). Поэтому Сталин выбрал другой путь — он заключил пакт с Гитлером, фактически направив его удар на Запад. Но в Кремле рассчитывали, что война там будет затяжной. Ведь Франция тогда считалась первоклассной военной державой. И перед глазами был опыт Первой мировой, когда на западном фронте немцы и французы годами молотили друг друга в окопах. Накануне Второй мировой все полагали, что так будет и на сей раз. Полагал и Сталин. Он рассчитывал, что Германия и западные демократии друг друга обескровят, а потом Англия и Франция запросят поддержку у Москвы. Советский Союз атакует ослабленный Рейх и победит нацистского врага «малой кровью и на чужой территории».

Однако разгром Франции за 40 дней поломал этот сценарий. С того момента стало понятно, что Германия рано или поздно нападет на СССР и последнему надо готовится к обороне. А о планах атаковать Гитлера, который к тому времени покорил всю континентальную Европу, уже не было и речи. Поэтому рассказы о том, что Сталин планировал в 1941 году напасть на Германию — это отголоски гитлеровской пропаганды, которая, объясняя миру причины начала войны против СССР, как раз и делала упор на то, что это должно было «предотвратить агрессию».

ПОЧЕМУ СОВЕТСКИЙ СОЮЗ НЕ БЫЛ ГОТОВ К ВОЙНЕ

После разгрома Франции Сталин четко понимал, что рано или поздно, но вся мощь «Единой Европы» Адольфа Гитлера обрушится на СССР как на единственную непокоренную гитлеровцами силу на континенте. И страна реально ударными темпами готовилась к войне.

Однако при этом не подлежит сомнению тот факт, что конкретно 22 июня 1941 года СССР войны не ждал. Что и стало во многом причиной страшного разгрома в первые месяцы Великой Отечественной. Почему? Сталин действительно игнорировал многочисленные сигналы о подготовке Германии к вторжению, считая это провокациями англичан. На то у него было две причины.

Во-первых, в СССР не верили, что Гитлер решится на войну против Союза до того как завоюет Англию. Более того, Черчилль в своих мемуарах отмечает, что британская разведка вплоть до середины июня 1941 года также не верила в войну на Востоке, полагая, что удар таки будет нанесен по Соединенному королевству. Да и в руководстве Германии многие пытались отговорить Гитлера от войны на два фронта — мол, сначала нужно сокрушить Британию.

Во-вторых, подвело традиционное наше преклонение перед немецкой тщательностью и порядком. В голове кремлевских стратегов не укладывалось, что немцы могут начать войну, как русские — с надеждой «на авось». Сталин не мог предположить, что Германия нападет на Россию, не подготовившись к войне зимой — не заготовив теплую одежду, специальную смазку для оружия и т. п. Да и весь план «Барбаросса» — прекрасный пример той же безалаберности: «тщательный» германский генштаб планировал завершить войну в три месяца, выйдя на линию Архангельск—Астрахань, а возможные очаги сопротивления за этой линией разбомбить. Современники вспоминают, что Сталин ожидал, что война начнется не раньше 1942 года. Но, увы, его расчет не оправдался.

НА ЧТО РАССЧИТЫВАЛ ГИТЛЕР

Неудачи СССР в начале войны не были каким-то уникальным явлением, как это иногда представляют. Годом позже Япония в течение нескольких месяцев за счет фактора внезапности и умелой тактики ведения боев сумела сокрушить англо-американские силы на Тихом океане (притом, что англичане и американцы часто имели численный перевес над японцами), поставив под свой контроль всю Юго-Восточную Азию. Про Францию, которая была разгромлена за 40 дней, уже говорилось.

И когда удивляются — на что рассчитывал Гитлер, нападая на СССР, нужно понимать, что он исходил из того, что с нашей страной будет то же самое, что и с Францией. Во Франции, также, впрочем, как и в Польше, правительство и армия не сражались до последней пяди земли и до последнего солдата. Фактически одного мощного удара с последующим быстрым наступлением хватало для того, чтобы вся политическая и военная система этих стран развалилась, а армия потеряла волю к сопротивлению. На том же строился расчет и против СССР — уничтожить львиную долю его военных сил в первые месяцы войны, оккупировать промышленно-развитые западные регионы и страна развалится сама собой.

И именно этот расчет (а не ошибки генералов при составлении плана «Барбаросса») оказался фатальным для фюрера. Да, большая часть Красной армии полегла в первые дни войны (или попала в плен). Да, западная часть страны оказалась оккупированной. Но правительство, армия и народ не потеряли волю к сопротивлению, не подняли руки вверх, не попросили пощады. Наша армия продолжала сражаться, выматывая немецкие силы. Тот факт, что к октябрю 1941 года СССР по-прежнему вел организованное сопротивление и не прекратил существования как государство и предопределил весь дальнейший ход Второй мировой войны. Поражение Германии с тех пор стало делом времени.

А ЕСЛИ БЫ МЫ СДЕЛАЛИ КАК ФРАНЦУЗЫ…

Со времен перестройки в советском (и сейчас украинском) обществе стало появляться мнение: мол, если бы Советский Союз не сопротивлялся агрессии до последнего, а поступил бы, как французы (быстро капитулировав), в итоге было бы лучше. Мол, все равно бы Гитлер войну проиграл и нас бы освободили англичане или американцы. Зато народ не понес бы столь огромные потери. Итак, представим, что мы пошли по пути Франции. Применительно к Союзу это означало бы, наверное, следующее: Сталина осенью 1941 года свергает в ходе военного переворота какой-нибудь наш маршал Петен, новое правительство подписывает акт о капитуляции СССР, отдает немцам все территории европейской части страны, а само формирует вассальное немцам государство со столицей где-то на Урале.

Как бы это отразилось на ходе мировой истории? Советский Союз был единственной силой в мире, которая обладала сухопутной армией, способной сокрушить Вермахт. Тот же Черчилль в своих мемуарах ни разу не ставил под сомнение тот факт, что именно СССР внес решающий вклад в победу над Германией. Поэтому исчезновение Советского Союза как военной силы, противостоящей Германии, предопределило бы ее победу в борьбе за мировое господство. Гитлер, уже не думая о тылах, обернул бы свой взор на Великобританию. Максимум к середине 1942 года она была бы повержена, а к концу того же года все ее колонии оказались под контролем Германии и Японии. У немцев оставалась бы одна помеха — США. Но против военного потенциала остального мира Штаты не выстояли бы, и как раз в мае 1945 года фюрер бы праздновал где-нибудь в Нью-Йорке свой День Победы. И теперь представим послевоенный мир. Мир, устроенный согласно расовым теориям Адольфа Гитлера и Альфреда Розенберга. В них, как известно, славяне, включая украинцев, обозначались термином «унтерменш» (недочеловек) и были обречены частично на уничтожение, частично на переселение далеко на Восток, частично на роль прислуги, которая подлежала германизации. Возможно, для многих нынешних гастарбайтеров в Западной Европе в последней перспективе нет ничего плохого, но хотели бы этого те, кто строит свою страну дома?!

В любом случае, при Новом Порядке Гитлера наша нация была бы обречена на гибель. И капитуляция нас бы не спасла. У нашего народа не было другого выхода, кроме как воевать до последнего за свое существование. И мы победили.