Немецкое военное кладбище «Хегевальд» под Житомиром

Немецкое военное кладбище «Хегевальд», что около села Заречаны, было окончательно восстановлено еще в 1998 году. А первые захоронения здесь появились в конце 1941 года.



Приказ об открытии кладбища выдал сам Гиммлер. И хоронили здесь только тех немцев, которые проявили героизм в боях, а еще - высоких эсэсовских чинов. То есть такое себе «почетное место» для избранных. Именно об этом месте, а точнее - связанным с ним малоизвестным эпизодом Великой Отечественной войны у нас и пойдет речь.

До 1997 года, когда кладбище стараниями именно немцев при их финансовой поддержке начало реконструироваться, на месте «Хегевальда» рос сосновый лес. Местная пацанва частенько захаживала сюда, и ребята порой находили в земле фрагменты оружия и даже немецкие боевые награды. Иногда даже золотые коронки находили - и такое бывало, в 1983 году, например. Милиция тогда даже уголовное дело возбудила против нескольких житомирских «черных археологов», которые устроили в лесу настоящие раскопки. Делом заинтересовалось даже КГБ, поскольку на «черном рынке» Житомира и Киева появились отнюдь не поддельные немецкие военные награды времен Великой Отечественной. Эсэсовский «Железный крест», например, стоил у подпольных. У коллекционеров до 5 тысяч рублей. А еще среди коллекционеров имели большой успех немецкие каски, эсэсовские шевроны, погоны и прочие знаки различия. Стали правоохранительные органы разбираться и выяснили, что все это Н «добро» добыто в одном месте: под Заречанами, на немецком военном кладбище.

В начале августа 1941года в районе села Станишовка советская диверсионная группа уничтожила кортеж какого-то важного эсэсовского начальника, направлявшегося в Житомир. Наши диверсанты «накрошили» в том коротком бою до трех десятков немцев. Пуля догнала и руководящего эсэсовца. Известие об этом дошло до Берлина. И сам Гиммлер лютовал, приказав усилить охрану на дорогах. Погибших в том бою похоронили неподалеку от места сражения - на поле возле села Заречаны. Похороны оказались кровавыми. Для копания могил пригнали три десятка советских военнопленных. А в это время в районе поселка Гуйва в лесу скрывалась рота советских пехотинцев, которой командовал капитан Василий Шадрин.

Пехотинцы попали в окружение еще в середине июля, когда немцы, взяв Житомир, рассеяли по окрестным лесам несколько советских частей. Шадрин, поняв, что его бойцы окружены, тем не менее, решил выводить вверенную ему роту к своим. Хотя «ротой» подразделение можно было назвать разве что условно: в подчинении капитана оставалось всего 23 бойца из сотни. Тем не менее, в лесу оставаться было опасно, к тому же сами бойцы рвались в бой. И вот 23 августа 1941 года наши солдаты вышли к южной окраине Заречан. Дело было вечером, смеркалось.
На опушке леса окруженцам пришлось залечь, поскольку на поле перед лесным массивом наблюдалось какое-то движение.

Несколько десятков людей в потрепанной полевой форме Красной армии тяжелыми лопатами рыли какие-то ямы - количеством до тридцати. Вокруг в оцеплении стояли немцы с автоматами наизготовку, одетые в серую полевую форму СС. Немцев было 11 человек, они лениво переговаривались между собой, смеялись, и, казалось, совсем ничего не боялись. Когда ямы были вырыты, эсэсовский офицер скомандовал красноармейцам отойти к лесу. Красноармейцы молча повиновались. Шадрин догадался: сейчас их будут расстреливать. Необходимо было что-то предпринимать. Вооружение наших пехотинцев составляли винтовки-трехлинейки, только у капитана был автомат ППД. Поэтому Шадрин шепотом приказал своим бойцам залечь цепью у самой опушки и каждому взять на прицел одного из немцев. Чтобы не продолжать огневой контакт Бог знает сколько времени, каждому бойцу необходимо было уложить «своего» немца с первого же выстрела. Неожиданный залп превзошел все ожидания.

11 эсэсовцев рухнули наземь, как подкошенные. Правда, один из них получил всего лишь легкое касательное ранение и, упав наземь, открыл огонь из автомата. Его добили вторым выстрелом. Пленные красноармейцы, увидев выскочивших из леса товарищей, бросились, было обниматься, но Шадрин принялся торопить их, поскольку в любой момент могли нагрянуть враги. Капитан распорядился подобрать оружие и боезапас убитых эсэсовцев, после чего красноармейцы скрылись в лесу. Утром маленький отряд находился уже в районе Глубочицы.

Своих погибших немцы похоронили на кладбище «Хегевальд» только на следующий день. В одну из свежих могил легли тела убитых в вечерней стычке эсэсовцев-конвоиров. Вполне вероятно, что немцы весьма энергично прочесали лесной массив, однако отряд Шадрина был уже далеко. В последних числах августа, каким-то непостижимым образом преодолев занятые противником территории, красноармейцы вышли под Киев, к линии фронта. Однако свои поступили с ними несправедливо. Именно из уголовного дела НКВД автор и почерпнул эту историю. Вышедших из окружения красноармейцев особисты НКВД подвергли весьма жестким допросам.

Протоколов допросов одного лишь Шадрина в деле имеется 12 экземпляром, и что случилось с капитаном и с его бойцами в дальнейшем, мы, к сожалению, не знаем. Учитывая, как относились наши карательные органы к окруженцам, а тем более к военнопленным, можно предположить, что судьба у вышедших из окружения красноармейцев была незавидной.