Российские военные стали чаще сбегать с полигонов в самоволку: «Я не хотел на войну в Украину». Что их ждёт?

В последние месяцы, как выяснила «Вёрстка», в российские военные гарнизонные суды поступили десятки уголовных дел об оставлении войсковой части. Эта уголовная статья более мягкая, чем «Дезертирство». Раньше она применялась к контрактникам, которые проводили слишком много времени в несогласованных с начальством отпусках или подавали рапорты об увольнении и, не дождавшись ответа, уезжали домой. Теперь по этой статье в основном судят тех, кто сбежал прямо с учений или решил оставить часть, побывав в зоне боевых действий. Адвокаты говорят, что военные уходят в «самоволки» (самовольные оставления части), чтобы не отправляться в Украину. Некоторые контрактники и сами признаются, что предпочли бы нарушить закон, чтобы не ехать на войну.

«Вёрстка» проанализировала базы гарнизонных военных судов в 40 крупных городах России, поговорила с адвокатами и рассказывает, как с начала боевых действий российские контрактники саботировали военные учения, сбегали с полигонов в приграничных регионах и отказывались повторно ехать на войну.

«Товарищи вынесли его на руках»

Евгений Белозеров служил по контракту в войсковой части № 32755 в Тоцком‑2 (Оренбургская область). В начале февраля его вместе с сослуживцами отправили на учения в Беларусь, а оттуда в Украину. Во время боевых действий Евгений попал под обстрел и получил небольшую контузию. «Товарищи вынесли его на руках с поля боя», — рассказывает адвокат Белозерова Виктория Шевченко. После этого, по её словам, Евгений принял решение не возвращаться на войну и уехать домой.

Когда часть вернулась обратно на территорию России и дислоцировалась в военно-полевом лагере, он сбежал. За это на него завели дело о «самовольном оставлении части». В июле гарнизонный суд приговорил Белозерова к году заключения в колонии-поселении.

По словам Виктории Шевченко, сегодня многие «самоволки» выглядят именно так. Контрактник попадает в зону боевых действий, не хочет туда возвращаться и, оказавшись в России, сбегает. Помимо Белозерова, Шевченко защищала в Оренбургском гарнизонном военном суде еще трёх контрактников из тоцких войсковых частей. Все они, как и Евгений, участвовали в боевых действиях в Украине и сбежали из военно-полевых лагерей из Курской, Брянской и Белгородской областей. Один приговорён к условному сроку, двое ждут решения суда.

Статистика «самоволок»

По закону на военнослужащих, самовольно покинувших часть, могут завести уголовное дело о дезертирстве. Но для того чтобы приговор вышел обвинительным, следствию нужно доказать, что подозреваемый стремился уклониться от службы. Сами военные в этом чаще всего не признаются. Они говорят, что хотели отдохнуть от тягот армейской жизни, побыть с родными, а затем вернуться обратно. Поэтому следствие обычно возбуждает дела не по статье «Дезертирство», а по более мягкой — о «самовольном оставлении части» (337 УК РФ).

Чтобы вынести решение, суд должен выяснить, почему подозреваемый покинул часть. Военного могут освободить от ответственности, если окажется, что он сделал это из-за «стечения тяжёлых обстоятельств». Эти обстоятельства перечислены в постановлении Пленума Верховного суда России. Среди них, например, болезнь или похороны родителей, неуставные отношения в войсковой части или невозможность получить медицинскую помощь.

Если военный отсутствовал в части несколько суток, а «тяжёлые обстоятельства» доказать не удалось, его могут арестовать на срок до полугода или поместить в дисциплинарную часть на срок до года. Если нарушителя не было на месте больше десяти суток, ему может грозить до трёх лет колонии. Отсутствие длиной больше месяца карается лишением свободы сроком до пяти лет.

Но на практике суды крайне редко назначают строгие наказания. «Вёрстка» изучила судебные дела за 2021 год: чаще всего нарушителей приговаривали к ограничениям по военной службе (когда из денежного довольствия удерживаются проценты, а отработанные дни не засчитываются как рабочий стаж), к условному сроку или штрафу в несколько десятков тысяч рублей, если находились смягчающие обстоятельства.

В этом году ситуация изменилась. Уголовных дел о «самовольном оставлении части» стало больше обычного, а приговоры по ним — жёстче, рассказали «Вёрстке» адвокаты из разных городов. Нарушителей стали чаще, чем раньше, приговаривать к условным срокам, а как минимум одного военнослужащего приговорили к реальному сроку. Это был военный, который вернулся из Украины, а потом попытался самовольно оставить часть.

Все приговоры по делам о «самовольном оставлении части» за 2022 год, которые удалось изучить «Вёрстке», были возбуждены против военнослужащих-контрактников. В некоторых регионах количество таких дел действительно существенно выросло.

В приграничной Брянской области гарнизонный военный суд с июня по 5 августа принял к рассмотрению 15 дел по статье 337 УК РФ. Это на одно дело больше, чем за весь прошлый год. В Оренбургский гарнизонный военный суд с апреля по 5 августа поступило 14 дел. Это в два раза больше, чем за весь 2021 год. Суд в Махачкале с мая по 5 августа получил девять дел — столько же, сколько в течение всего прошлого года.

Больше всего количество «самовольных оставлений части» выросло в Дагестане и Оренбургской области. По данным журналистов, они также входят в число регионов с наибольшим количеством погибших военных.

С начала военных действий изменилось не только количество «самоволок», но и мотивы, которыми руководствовались нарушители. До февраля контрактники чаще всего объясняли отлучки бытовыми причинами. Например, говорили, что поехали домой на праздники, захотели провести побольше времени с семьёй и не вернулись к положенному сроку. Ещё одна популярная причина — контрактник подал рапорт об увольнении или о предоставлении отпуска и, не дождавшись ответа из-за бюрократических проволочек, оставил часть и уехал домой.

Теперь контрактники стали оставлять части потому, что не хотят участвовать в боевых действиях. Один из нарушителей прямо сообщил суду, что не хотел воевать в Украине, другой признался в этом в разговоре с «Вёрсткой». Адвокаты, работавшие с военными, тоже подтверждают: многие дела о «самоволках» связаны именно с тем, что контрактники не хотели отправляться на войну.

Из приговоров, которые изучила «Вёрстка», следует, что многие военные, ушедшие в «самоволку» в 2022 году, сбежали прямо во время учений или перед их началом. До начала войны такая практика не была распространена. Но с февраля многие части, которые проходили учения возле границы с Украиной, были отправлены в зону боевых действий. С тех пор побеги с учений участились.

«Хотел успеть маму с папой увидеть»

Владислав Орзаев, 25-летний военный из Кирова, проходил срочную службу в ВДВ, а затем подписал контракт и перешёл в мотострелковую бригаду. Его войсковая часть дислоцировалась в посёлке Рощинский Самарской области. Восьмого февраля Орзаева вместе с сослуживцами отправили в Обоянский район Курской области на учения «Союзная решимость — 2022».

Вскоре войсковую часть перебросили в Украину. Там Орзаев находился до начала апреля. Четвёртого апреля он вернулся в военно-полевой лагерь в России и решил сбежать. На него завели дело о «самовольном оставлении части», а девятого мая он сам пришёл в военную комендатуру и сдался.

На суде Орзаев сказал, что ушёл в «самоволку», чтобы «немного отдохнуть», и его приговорили к году лишения свободы условно. Но когда «Вёрстка» связалась с военным, он рассказал, что на самом деле ушёл из части потому, что боялся вновь оказаться в Украине.

Юрий Прокопьев служил по контракту в той же самарской бригаде, что и Орзаев. Он тоже был учениях в Курской области, а потом — в Украине. Прокопьев вернулся из зоны боевых действий на два дня позже, чем Орзаев, — шестого апреля. Как и его однобригадник, он боялся снова оказаться на войне, поэтому сбежал с полигона и уехал домой. Через три недели он сдался военной комендатуре.

«Он видел, что происходит, какие „посылки“ приходят с фронта, какая там реальная смертность, — рассказал „Вёрстке“ источник, знакомый с материалами дела Прокопьева. — У него контракт заканчивался в августе. Отправят его до этого момента снова или нет, было неизвестно. Хотел успеть маму с папой увидеть».

Суд приговорил Прокопьева к наказанию даже более мягкому, чем предполагает его статья, — штрафу в 25 тысяч рублей. Судья указал, что на это повлияло несколько факторов. Прокопьев воспитывался в неполной семье, положительно характеризуется в армии, неоднократно участвовал в выполнении «специальных задач за пределами территории Российской Федерации», в том числе на территории Украины.

Адвокаты объясняют, что наказания по этой статье, хоть и ужесточились, остаются относительно мягкими. Дело в том, что прокуроры не настаивают на жёстком наказании из-за большого количества подобных дел и из-за сложившейся практики не судить за «самоволки» слишком строго.

Всего с июня по 5 августа в Самарский гарнизонный военный суд поступило 10 уголовных дел об оставлении воинской части. При этом один из адвокатов, защищающий солдат в Самарской области, рассказал «Вёрстке», что в регионе были возбуждены десятки таких дел в отношении контрактников, не захотевших возвращаться в Украину (возможно, не все они ещё дошли до суда).

«Я спросил у командира части (мотострелковой бригады, дислоцированной в Самарской области. — Прим. „Вёрстки“), сколько таких контрактников. Он сказал: „Дох…я“. Я спросил: „Насколько много? Десятки или сотни?“ Он промолчал, а потом сказал: „Очень много“», — говорит адвокат.

«Покинул расположение палаточного лагеря, взяв с собой автомат АК-74М и два магазина без патронов»

Многие из контрактников, ставшие фигурантами изученных «Вёрсткой» уголовных дел, оставляли свои войсковые части ещё до того, как их успевали направить в зону боевых действий. Они либо отказывались ехать на февральские довоенные учения, либо сбегали из военно-полевых лагерей в приграничных регионах.

Военнослужащий Иван Осокин служил в Наро-Фоминске в части № 91701 423-го гвардейского мотострелкового Ямпольского полка. В мае 2021 года «Солдатские матери Санкт-Петербурга» сообщали, что срочников этой части убеждали перейти на контрактную службу. Командование ссылалось на нехватку желающих и обещало, что запись о прохождении службы в военном билете будет сделана стирающимися чернилами.

В июле 2021 года Осокин заключил двухлетний контракт. Седьмого февраля 2022-го, за три дня до того как начались военные учения на границе с Украиной, он самовольно уехал домой. Там он пробыл не меньше месяца, а затем вернулся назад. Суд назначил ему полтора года лишения свободы условно.

Мирлан Губайдуллин служил по контракту в войсковой части Оренбургской области. Пятого февраля он узнал от командира роты, что следующим утром солдат отправляют на учения. Шестого февраля в восемь утра Губайдуллину полагалось стоять у казармы. Затем ему предстояло сесть на поезд и покинуть часть в составе эшелона.

Вместо этого он сел в свой личный автомобиль и уехал к родителям. Матери солдат признался, что «вопреки приказу командования отказался убывать на учения». В суде он признал вину и подтвердил, что не хотел ехать. Его приговорили к году лишения свободы условно.

Магомед Гогамов из Дагестана 31 марта покинул полигон «Раевский» в Краснодарском крае, где временно дислоцировалась его часть, и уехал к семье в Махачкалу. На тот момент Гогамов был опытным военнослужащим. Он служил по контракту в военно-морском флоте в Каспийске с 2014 года.

Через две недели после ухода в «самоволку» он вернулся и сообщил, что хотел «отдохнуть от службы». Приказом командующего Каспийской флотилией Гогамов был уволен в запас в связи с невыполнением условий контракта. Суд назначил ему штраф в 15 тысяч рублей. Такое мягкое наказание солдат получил благодаря «чистосердечному раскаянию». Суд также учёл, что у подсудимого есть трое маленьких детей.

Другой военный из Дагестана, Арсен Тазаев, также покинул полигон во время учений. Двадцать пятого февраля он уехал домой и вернулся только 14 марта. Причины, по которым он это сделал, суд в приговоре не указал. Тазаева приговорили к полугоду ограничения по военной службе с удержанием 10 % из денежного довольствия. Ещё один дагестанец, Азамат Магомедов, получил год лишения свободы условно за то, что 27 февраля не приехал на полигон, где дислоцировалась его часть, и два месяца провёл дома.

Рамазан Бамматов, профессиональный дагестанский спортсмен, заключил контракт на три года в ноябре 2021-го. Службу он проходил в Новочеркасске. Тринадцатого февраля вместе со своей частью он прибыл на учения на полигон «Миллерово» в Ростовской области. Спустя пять дней он «без разрешения кого-либо покинул расположение палаточного лагеря войсковой части…, взяв с собой автомат АК-74М и два магазина без патронов». На станции «Миллерово» он сел в поезд, доехал до Новочеркасска и остался там. Через месяц Бамматов пришёл в Следственный комитет и сообщил, что незаконно отсутствует на службе.

Позже на следствии он рассказал, что на полигоне не смог найти своё подразделение, поэтому решил уехать домой. По требованию военной прокуратуры Бамматов вернул Минобороны 28 388 рублей денежного довольствия, полученных за время, когда он отсутствовал в части. Суд приговорил его к полугоду лишения свободы условно. Адвокат военнослужащего Людмила Кочарова сказала «Вёрстке», что суд учёл спортивные достижения Бамматова, признание вины и его заявление о том, что он хочет отправиться воевать в Украину. Впрочем, оказаться там он сможет не раньше, чем истечёт срок наказания.

«Сначала нужно подождать месяц, пока приговор вступит в силу, — объясняет Кочарова. — Затем он будет отбывать условное наказание, во время которого не может быть военнослужащим. А потом нужно будет восстановиться на службе, ведь тех, кто приговорён по этой статье, с неё увольняют».

Если вам нужна юридическая помощь в военное время — пишите в чат-бот «Службы поддержки». 

Фото на обложке: Александр Петросян / Коммерсантъ

Дарья Кучеренко, Вёрстка медиа