У морпеха не было полголовы: врач-добровольец Дмитрий Кубряк провел операцию на открытом мозге защитнику Мариуполя

Никто из медиков не может объяснить, как пуля, прошедшая через весь мозг навылет, не задела важных нервных центров.

Нейрохирург Дмитрий Кубряк без нейрохирургических инструментов и под обстрелами провел операцию на открытом мозге морпеху Павлу Самбуру в бункере завода Ильича в Мариуполе. А потом для обоих был плен и освобождение. Они искали друг друга, чтобы встретиться. Дмитрий, чтобы узнать состояние мужчины, Павел, чтобы поблагодарить за спасенную жизнь.

О невероятной истории спасения – говорится в сюжете.
   

Дмитрий Кубряк после плена не может насладиться чувством свободы. Адские недели на заводе имени Ильича, затем более 5 месяцев плена. Он был одним из немногих врачей днепровского военного госпиталя, которые в начале войны согласились уехать добровольцами в окруженный Мариуполь. 2 врача и 2 анестезиолога из Днепра полетели на вертолете 1 апреля. Затем эти вертолетные рейды с военными и боекомплектом в помощь защитникам Мариуполя назовут "полетами в бессмертие".

Он попал на завод Ильича. В бункере был импровизированный госпиталь и 300 раненых военных. Через его руки прошла сотня раненых. Самое страшное из этого опыта, говорит Дмитрий, — это то, что приходилось сортировать раненых. За неимением рук врачи выбирали, кого спасать в первую очередь. Однажды в бункер занесли 6 тяжелораненых. Среди них был и безнадежный, говорит Дмитрий. Морпех со сквозным ранением головы, который сразу впал в кому.

По всем признакам, медицинская помощь для него была бесполезной. Но когда всех первоочередных тяжелораненых прооперировали и у врачей появилась пауза, он вместе с коллегой, анестезиологом Юрием Никитчаном, решился попытаться помочь. Шансов выжить у морпеха почти не было.

В условиях бункера под взрывами, авиаударами, без специальных нейрохирургических инструментов и кровоостанавливающих препаратов Дмитрий с коллегами решается на операцию на открытом мозге. Через три дня после операции пациент выходит из глубокой комы. Начинает реагировать на боль, спустя еще несколько дней открывает глаза. Через семь дней начинает называть свое имя – Павел. И в конце концов, встает на ноги.

А затем морпехи с завода Ильича и весь госпиталь с ранеными попадают в плен. Россияне спросили у врачей, кто из пленных самый тяжелый, потому что 4 военных они готовы забрать в больницу Донецка. Когда слышат, что в бункере была проведена нейрохирургическая операция – не верят. Так пути Дмитрия и его пациента разошлись. И он даже не надеялся его снова увидеть, ведь риск воспалительных осложнений очень высок. И он думал, что Павел не справится.

Через месяц в колонию из больницы Донецка возвращают тяжелораненых. Среди них Дмитрий видит живого Павла. После плена он находился в больнице Днепра, впоследствии его перевели в медицинское учреждение Львова, а сейчас он находится в одном из реабилитационных центров Трускавца. Сейчас он ходит, говорит. Однако не помнит обстоятельств ранения и спасения.

Павел не помнит Дмитрия, но очень хотел с ним познакомиться. Из памяти стерты моменты в бункере, выход в плен. Эпизодически помнит только моменты в Донецке.

Никто из медиков не может объяснить, как пуля, прошедшая через весь мозг навылет, не задела важных нервных центров. Как с утратой трети правого полушария сохранены функции. У Павла только проблемы с координацией и быстротой движений. Ему должны поставить пластину, которая закроет дефект черепа. Его семья мечтает вернуться в Бердянск, когда его деоккупируют. И дождаться из плена сына – он тоже, как и папа, морской пехотинец.

Дмитрий обрадован встречей с Павлом. Он уже почти восстановился после плена и готов возвращаться за операционный стол. Если придется принять решение снова работать на передовой – он не будет сомневаться. И хотя случай с Павлом для него вне медицинского объяснения, он точно знает, что это очередное подтверждение, что в критической ситуации мобилизуются все ресурсы организма.