Два года президентства: о чем говорил Зеленский на пресс-конференции

Сегодня, 20 мая, Владимир Зеленский провел пресс-конференцию об итогах двух лет своего президентства. Мероприятие проходило на территории авиастроительного концерна «Антонов».

Как сообщает hromadske, пресс-конференция президента началась в 12:00 и продлилась 3 часа. Ее формат был традиционным — сначала вступительное слово Зеленского, а потом уже вопросы от СМИ. Поскольку пресс-секретарь президента Юлия Мендель ушла с должности, модерировала мероприятие генеральный директор директората по вопросам информационной политики Офиса президента Ирина Победоносцева.
 

Про место проведения пресс конференции

Мы сейчас находимся на легендарном заводе «Антонов». Позади меня — наш украинский самолет Ан-124 «Руслан». Последний раз мы построили такой самолет в 1994 году. Справа от нас — недостроенная «Мрія України», а слева — фюзеляж нового Ан-178, который мы начали строить пять месяцев назад. Это один из трех самолетов, которые впервые за 30 лет независимости государство заказало у завода «Антонов» для украинской армии. 

И в этом весь смысл: мы должны помнить прошлое, понимать где и в каком состоянии мы сейчас находимся, и где будем в будущем. Я хочу построить страну мечты и поднять ее вверх, как поднимаются самолеты «Антонова».

О праздновании Дня Независимости

К 30-летию независимости Украины Зеленский показал символ этого дня — цветок, который показывает, «наша страна состоит из множества образов, как из лепестков», и что мы как страна «точно расцветем». У каждой области будет свой символ ко Дню Независимости: это будут цветы с элементами гербов регионов.

Праздновать 30-летие независимости будут три дня. 23 августа пройдет первый саммит «Крымской платформы», на который пригласили представителей примерно 30 стран. В День флага 29 августа во всех регионах Украины поднимут большие флаги. В этот же день пройдет концерт в киевском Оперном театре.

Также 22 августа выдающихся украинцев отметят новым почетным знаком «Национальная легенда», у которого есть аналоги в западных странах. Им будут награждены люди, которые прославили Украину.
 

О Национальном банке

Я поддерживаю независимость Нацбанка, вы можете об этом спросить у бывшего руководителя Якова Смолия, я к нему нормально отношусь. Я боролся за то, чтобы были уменьшены проценты по кредитам. Это очень непростой вопрос для нашего населения. Я это гарантировал — я получил. Вместо 20-25%, которые были до назначения нового главы Нацбанка, теперь появилась программа «5-7-9%».

Нового главу Нацбанка Кирилла Шевченко я раньше не знал. Я пригласил на встречу к себе глав всех коммерческих и государственных банков Украины и международных партнеров. Они выбрали три кандидатуры, и потом одного из этих трех выбрало государство.
 

О войне в Донбассе

Решение вопроса войны, деоккупация наших территорий — приоритетный вопрос. Из-за COVID-19 усложнились условия для встречи лидеров в «Нормандском формате». Поэтому здесь нет продвижения вперед. Вчера встречались представители Трехсторонней контактной группы и наконец договорились об открытии КПВВ. 

Мы сделали серьезный шаг ㅡ договорились об устойчивом прекращении огня. Где-то 6-7 месяцев была более или менее стабильная ситуация. По сравнению с другими периодами в 10 раз снизилось количество обстрелов, ранений и самое главное ㅡ смертей.

Далее будем идти в нескольких направлениях, в частности, в «Нормандском формате». У меня была встреча с Эмманюэлем Макроном и Ангелой Меркель. Считаю, что они должны поддерживать нас сильнее. Я считаю, что они в последнее время немного ослабляют свои позиции в отношении России. Это связано, с одной стороны с экономической ситуацией, с давлением бизнеса внутри их стран в отношении санкций. Сложный выбор, но я знаю, что сейчас они поддерживают Украину.


 

О ситуации в «Нафтогазе»

У этой компании есть руководитель — правительство Украины. НАК «Нафтогаз» должен наполнять бюджет, согласно их обещаниям и планам работы. «Нафтогаз» показал минус 11 миллиардов гривен в этом году. Правительство как главный акционер решило сменить руководство. И сегодня поставлена ​​задача, чтобы убытков в 11 миллиардов не было. И я уверен, что мы это увидим. Закроются офисы, которые финансировались для лоббирования «Нафтогаза», закроются СМИ и представители, которые их лоббируют за рубежом.
 

Про СНБО и движение в сторону авторитаризма

Я выполняю свои конституционные обязанности. И не с какой-то кучкой людей. В СНБО входят все институты: как правоохранители, так и правительство, и премьер, и спикер Верховной Рады, и институты Офиса президента — все. Это не диктатура и не монархия, там все представлены. И некоторые из них не голосуют за санкции против Виктора Медведчука. Я считаю, что это их мнение и их решение. Но это общая ответственность.
 

Про закон об олигархах

Закона еще нет, потому что мы тщательно подходим к каждой норме. Он уже написан почти на 100%, и думаю, что появится на следующей неделе. Главный его смысл: мы точно не хотим убить крупный бизнес, но точно хотим убить понятие, содержание и влияние олигархической системы в нашей стране. Влияния на СМИ не будет, как и влияния на политику, на чиновников. Когда будет принят закон, эти люди получат ярлык под названием «олигарх». Они окажутся в специальном реестре и могут потерять активы за рубежом.

Никто никого не убивает. Все хотят, чтобы крупный бизнес сохранялся, был крупным налогоплательщиком и им оставался. Это моя философия и жесткая позиция. У них есть выбор: либо остаться и делать как надо, либо оказаться в реестре и попасть под санкции.

Согласно закону, олигархам дадут время избавиться от всего этого воздействия. Мы даже покажем им, как это сделать. Тупика не будет.
 

О том, как будут определять олигархов, и считает ли президент олигархами Андрея Веревского и Павла Фукса

Я лично не могу сказать. Есть три пункта, по которым будут определяться олигархи соответствии с законом: влияние на СМИ, участие в политической жизни страны (влияние на депутатов, чиновников, министров) и сумма активов на счетах. При условии наличия всех трех признаков человек попадает в реестр олигархов.


 

Об Андрее Антоненко и задержанных по делу об убийстве Павла Шеремета

Я не вмешиваюсь в деятельность правоохранительных органов и суда. Но я подробно знаю, что происходит. Если их обвиняют незаконно, мне не все равно. Стопроцентных доказательств, виновны они или невиновны, нет. Сегодня утром Яна Дугарь мне написала. Не знаю, простит ли она меня.

Может ли министр внутренних дел Арсен Аваков остаться на посту в такой ситуации? Нет. Вот и все. И он это знает, и мы понимаем сложность этого процесса.
 

Об увеличении налогов

Увеличение налогов — это не для украинцев и украинского общества. В новом законе будет увеличение налога на железную руду. Вы знаете, о чем я. Не боюсь ли я, что предприятия уйдут в тень? Нет, потому что это нечестно, ведь недра по Конституции принадлежат украинскому народу. Мы четко понимаем, кто из предпринимателей сколько зарабатывает. Мы знаем, как сделать так, чтобы никто не пострадал, не закрывал бизнес. Но когда у нас идет война и нечем платить пенсии, чтобы кто-то не платил 200-300% налогов — мы этого не допустим.
 

Про первый референдум

Внесение изменений в Конституцию может инициировать и президент. К референдумам я бы относился крайне осторожно. Другое дело — местные референдумы. Потому что люди на местах знают свои проблемы гораздо лучше. Закон о местных референдумах подадут на рассмотрение Верховной Рады. Что касается государственных референдумов, то первым должен быть вынесен главный вопрос, который стоит сегодня. Я считаю, что это — ситуация на Донбассе. И уверен, что через некоторое время — у нас есть несколько планов по прекращению войны и возврату территорий и людей — мы представим на суд общественности один из этих планов.
 

Об отставке министра здравоохранения

Я довольно долго был против вмешательства в дела Минздрава. Именно министр несет ответственность за вакцинацию. Я знаю подробно трудности этого процесса. И в этой ситуации я был полностью на стороне премьер-министра. Почему именно сейчас? Потому что больше работать в этом режиме нельзя. Это полностью дестабилизировало атмосферу. Была сложная ситуация между департаментами Минздрава, между министром и главным санврачом.
 

Про отставку министра инфраструктуры

Криклий остается в нашей команде, к нему больших вопросов нет. Нам надо очень быстро строить Украину. Это не только дороги, но и аварии на «Укрзализныце», морские порты, государственно-частный авиаперевозчик. Многие из этих проблем пока не решены. Я считаю, что это действительно сложный вопрос — не только к министру, но и его команде. Я считаю, что они не смогли, не успели. Времени у меня нет.

Человек, который действительно показал результат, — Александр Кубраков. Поэтому он и стал министром. У нас была встреча с Криклием, скоро вы увидите его на новой должности.


 

Про отставку министра экономики

Игорь Петрашко останется в команде, он будет отвечать за очень важную реформу в Украине. Он будет работать в Офисе президента, координировать земельную реформу и помогать Роману Лещенко (министру агрополитики, — ред.) ее запускать.

Министром экономики и первым вице-премьером — и это желание премьера и мое — будет человек, который показал лучший результат. Он экономист, опытный профессиональный человек.
 

О праздновании дня рождения

Я праздновал в своей квартире по адресу Грушевского, 9А. Квартира Тимура Миндича находится в этом же доме. Миндич — коммерческий директор Студии «Квартал 95» и был им до моего президентства. У него прекрасные рабочие, теплые отношения с актерами и авторами Студии. Студия, зная, что я буду у себя дома, в своей квартире в день рождения, сделала мне сюрприз и позвала в квартиру Миндича. Был крутой сюрприз.

В этой квартире даже не было ремонта. Был такой прикол: они привезли музыкальные инструменты. Звезд не было, была только Студия. Они мне пели песни, с которыми мы прошли долгий серьезный путь, песни, связанные со мной, некоторые из них я сам написал. Нас было около 30 человек, они были со своими женами. Вот что происходило. Не понимаю, где тут большая государственная тайна.
 

Об участии в «Крымской платформе»

Есть риск осложнения отношений с РФ. Она очень непросто реагирует на «Крымскую платформу». Для нас важно, чтобы после семи лет аннексии у нас появилось хоть что-то. Рад, что это хоть что-то — серьезная площадка по Крыму. Это не просто площадка, где мы что-то подпишем. Это будет место принятия решений. Мы наконец откроем офис для решения вопросов: предоставление гуманитарной помощи, содействие деоккупации, помощь нашим гражданам там.

Я также инициировал несколько законов, которые хочу успеть подписать до «Крымской платформы» — в частности о коренных народах, крымских татарах. Что касается представителей стран, которые будут присутствовать, я хочу, чтобы были во все дни празднования годовщины независимости там были представлены все страны и уровни представительства.
 

Об украинцах, которые хотят уехать за границу

Мне понятен высокий процент людей, особенно молодежи на востоке. Они хотят жить в стабильной ситуации, найти себя. А для этого надо закончить войну. Но есть другие примеры, например Мариуполь. Много инфраструктурных проектов построено на Закарпатье. Почему с востока? Потому что большинство из этих людей сейчас не на востоке, а переехали. Многие из них не могут себя найти. Они не очень верят, что вернутся на Донбасс.

Поэтому нужно идти к окончанию войны, строить инфраструктуру, привлекать инвесторов — хотя они неохотно идут из-за войны. Почему мы проводили экономический форум именно на Донбассе? Чтобы инвесторы видели, что там безопасно. Почему я еду на Донбасс и беру с собой послов? Потому что они — представители своих стран. Я показываю им ситуацию и говорю: вкладывайте деньги.


 

Про Кличко и КГГА

Меня связывает с Виталием Кличко только то, что глава КГГА — это вертикаль президента. Не хочу ничего плохого говорить, с большим уважением отношусь ко всем его победам до того, как он стал главой города. Что касается обысков у окружения Кличко, — Палатный там фамилия — так не надо было воровать деньги. Не о справедливости ли мы мечтали? Не очень правильно, думаю, господин Кличко ведет себя. Он мне постоянно пишет, звонит, на приемы в ОП приходит.

Его избрали киевляне, я это уважаю. В столице есть менеджер, он просил меня, чтобы я не увольнял его. В моем окружении были люди, которые хотели его уволить. Он обратился, я сказал: «Нет вопросов, показывайте результат». Но есть люди, и есть доказательства у правоохранителей, наверное, — эти времена прошли, не надо воровать.

Про обновление его окружения — я не видел, но есть выбор. У него полнота власти в Киеве, секретарь его человек. Скажу откровенно: мэр обращался ко мне после выборов и просил, чтобы секретарь не был из другой партии. Я сказал: «Я не вмешиваюсь».

Рассматриваю ли я Кличко как конкурента на президентских выборах? Во-первых, никто пока еще не решает, идти ли на второй срок. Во-вторых, Кличко выбрали киевляне. В-третьих, о конкуренции есть соцопросы. В-четвертых, глава моего Офиса взяток не берет, поэтому мы не конкуренты.
 

О людях из команды

За некоторые шаги некоторых людей, которые были рядом были, мне действительно стыдно. Считаю, что если это небольшие промахи, надо простить и они должны исправляться. Потому что нужно людям давать второй шанс. Я всегда давал людям второй шанс, иногда даже третий. Потом часто жалею, это правда. И что они такие — это моя ответственность. Но я не видел чего-то такого, когда они приходили. Это не касается Тимофея Милованова, он крутой специалист. Иногда рефлексирует, иногда несдержанный, но он очень помогает.

Что касается Николая Тищенко, — мне действительно стыдно за некоторые его шаги. Он был неправ и, считаю, должен это понимать. Он взрослый человек и должен сам нести ответственность. Партия рассматривала вопрос, дала Николаю шанс. Я знаю, что у него есть и другие стороны, он за многое болеет, мне кажется.

Это, кстати, бьет и по мне лично. И по рейтингу, если говорить прагматично. Это жизнь. Жизнь — это вызов. Но все же людям надо давать шанс. Но если они берут взятки или еще что такое, второй шанс давать нельзя. Поэтому порой вы видите серьезные шаги в отношении депутатов, исключенных из «Слуги Народа».
 

Про Порошенко

У меня с ним нет никаких сантиментов, никаких разговоров. Хотя, напомню, он очень этого хотел. Как Кличко. Но Кличко приходит. Этот человек уже не приходит, слава богу. Мне так легче жить и работать. Они все хотят со мной договариваться. Я человек, неспособный на это от природы. Я уже стал его приговором. Он просто не хочет осознать, что произошло.

Он много совершил очень серьезного, очень плохого. Все это его догонит. Не только правоохранительные органы. Это карма. Мы видим только поверхность: что было сделано, для кого. Я просто понимаю, что это происходило ежедневно. Это ужас. Не хочу говорить об этих шагах, операциях, бизнесе, блокадах, чтобы зарабатывать деньги.

Считаю, что самое страшное — что он сам не понимает, что для него человек — это ничто. И это уже нельзя исправить. Ни опытом, ни образованием. Поэтому я — реальный приговор для него, когда стал президентом.


 

Про «План Б» по Донбассу

Мы еще не закрыли вопрос про «План А». COVID-19 остановил встречи в «Нормандском формате». Я выступаю за прямой разговор с Владимиром Путиным. Считаю, что это остановило некоторые вещи. Что касается количества войск РФ и вероятности эскалации — она ​​всегда присутствует.

Сейчас сложная ситуация. 35 тысяч (российских военных, — ред.) в Крыму, на Донбассе — примерно 35 тысяч, треть из них «росконтингент». На границе — 47-80 тысяч, количество меняется. Видим очень медленное уменьшение количества военных России. Я думаю, что такое напряжение может быть до конца учений, как минимум до сентября.

С 27 июля за восемь месяцев режима прекращения огня уменьшилось количество погибших. Думаю, не надо терять диалог. Наши западные партнеры поддерживают «Нормандию» и не видят альтернативы. Считаю, что будет прямой разговор с Путиным. И еще вижу возможность привлечения США в дискуссию. В каком формате — не буду говорить.
 

О Путине после встречи в Париже

У меня нет времени думать о президенте России. Думаю только о встрече в том или ином формате, которая может приблизить нас к окончанию войны. Очень осторожно отношусь к характеристикам Путина. Если просто словами, призывами, которые ни к чему не приводят, мы будем увеличивать эскалацию, я себе этого не прощу. Для меня приоритет — закончить войну. А уже потом говорить, что и о ком думаю.

У нас с вами нет другого шанса. Мы должны прекратить войну, пока Путин — президент России. Я очень этого хочу. Я в это верю.
 

О выборах в Госдуму РФ на оккупированном Донбассе

Они и раньше это делали — вывозили людей в Россию голосовать. Сейчас решили даже не везти, а показать, что там есть граждане России. Если они пойдут в Госдуму или другие органы, мне это не интересно. Потому что проукраинские люди туда не пойдут. Паспортизация — я поднимаю этот вопрос, лидеры обсуждают этот вопрос, и в НАТО 14 июня, уверен, будут обсуждать. И с Россией обсуждают. Больше повлиять мы не можем, кроме дипломатических разговоров. Хотя вы знаете, что я не считаю их единственным оружием.
 

О том, знает ли Зеленский убийц Павла Шеремета

Извините, что это так прозвучит — если бы я на 100% верил, что эта девушка, Яна Дугарь, имеет отношение к убийству, я бы не переписывался с ней. Я не знаю, кто убийца. Если бы знал, я бы все сделал. Даже то, что вне закона, чтобы их отправить в тюрьму.

Мне жаль, что я тогда не был президентом. Я не могу говорить, обещать, но знаю, что сейчас — извините, что это так звучит, — я не хочу, чтобы это изменилось, но при мне ни один журналист не был убит. Поэтому это очень сильно ранит то, что вы говорите мне.
 

О вакцинации в Украине

У нас сейчас есть контракты на 45-47 млн ​​грн на поставку бесплатных вакцин. Это максимальное количество, которое можно было бы получить по программам, COVAX, прямым контрактам. Аутсайдер ли Украина по вакцинации? Мы сделали миллион прививок. Мы не страна ЕС, НАТО — мы не в приоритете для поставок вакцин.

Мы были за рамками европейских программ, это на уровне сложных договоренностей руководства Украины, премьер-министра или министра здравоохранения. Мы работали, когда поняли, что вакцин в Украине может просто не быть.

В мире сейчас очень несправедливая ситуация. У нас нет громкого голоса среди стран ЕС. Если вы сравниваете процент вакцинированных — несмотря на то, что мы не в приоритете (если сравнивать со странами ЕС и НАТО) — мы сделали больше прививок, чем некоторые страны. Я лично встречался с владельцем Serum Institute. Я говорил о 500 тысячах доз вакцины, а в Индии сейчас видите, что происходит, экспорт препарата сейчас запрещен. Ты не можешь говорить о 40 миллионах украинцев. То есть, никто не сравнивает с населением, когда вакцин на рынке нет.

Кстати, на каналах Виктора Медведчука говорили про «Спутник» и ругали AstraZeneca, Индия приостановила экспорт вакцины. Я хочу, чтобы Индия видела, что мы не ругали их вакцину.
 

О конфликте между премьером и Степановым

Я действительно встал на сторону премьера, потому что считаю, что дестабилизация правительства повлияет на стабильность Украины. Я считаю, что вакцинация — это была ответственность Максима Степанова. Они мало сотрудничали с главным санврачом. Я сказал: «Не надо отстранять санитарного врача, премьера». Но иногда бывает, что когда ты хочешь славы, то получаешь голосование за отставку.


 

О Службе безопасности Украины

У нас есть много вопросов про СБУ. Уверен, что там остались еще люди прежнего времени. Но такие серьезные удары, которые нанесла СБУ, защищая безопасность Украины, что они сейчас делают в борьбе с терроризмом как снаружи, так и внутри. И что они часто готовят материал для заседаний СНБО относительно санкций — это значит, что у главы СБУ есть воля.
 

О «замораживании» ситуации на востоке

У нас шахматная партия, в которой вы с самого начала — хотя и играете белыми — с половиной фигур. Замораживание конфликта на 99% зависит от России и на 1% от Украины. Я не знаю, могут ли они этим гордиться или нет, но так есть.

Я иду вперед, рядом со мной много делает Андрей Ермак, полностью пожертвовав своей репутацией. Не хочу говорить, из-за чего, из-за кого — это большая информационная война. Мы цепляемся за это процент, чтобы не заморозить конфликт. Проще заморозить — в этом не будет «зрады», это будет нормально политически, многие страны так живут.
 

О вероятном втором сроке

Мне кажется, пока рано и несправедливо говорить, так как не прошла даже половина этой каденции. Я считаю, что мы многое успеем. Есть много обещаний и я не хочу, чтобы они остались в истории как обещания. Мое желание пойти на второй срок, я думаю, будет полностью совпадать с желанием общества. Я думаю, это будет очень зависеть от того процента вещей, которые я пообещал и сделал или не сделал.

И еще это зависит от моей семьи. Они занимают большое место рядом с Украиной в моей жизни, поэтому от них также очень сильно будет зависеть.
 

О встрече Путина и Байдена

Я считаю, что эта встреча нужна. Джо Байден знает мою позицию, мы обсуждали с Энтони Блинкеном, что есть риски, что они что-то нарушать несмотря на наши договоренности. Такие риски есть. Например, что РФ может надавить на США, чтобы снять санкции с «Северного потока-2».

Я считаю, что это будет проигрыш США — личный проигрыш Байдена. Я это говорю открыто. Это будет серьезная геополитическая победа РФ и новое перераспределение сил и влияния. Я знаю, что у наших партнеров есть разные мнения об этом, разделились даже мнения в Сенате и Конгрессе.

Кстати, мы будем встречать большую группу в начале июня. Это не просто игра. На такое могут пойти США, если «размениваются» на что-то серьезное. И меня тревожит эта ситуация, скажу честно.

Текст: Ирина Ситникова, Виктория Коломиец / Громадське
Фото: Офис президента