Многие родители замечают в раннем возрасте ребенка способности к изобразительному творчеству, но не знают с чего начать и куда отдать учитьчя свое чадо. 

Житомирские художники все чаще прибегают к сюрреалистическим методам.

Сублимируйте, господа, сублимируйте!

Как-то мне пришлось побывать на уроке рисования в средней школе. Я была возмущена до глубины души.

Может нравиться, может и не нравиться, но равнодушных не будет.

Александр Муре уже довольно долго пребывал в полной темноте, когда вдруг распахнулась большая железная дверь, и он переступил через порог.

Стас, потрясенный смертью коллеги, произошедшей на его глазах, не мог прийти в себя.

Варвара открыла глаза. В палате было довольно темно.

– А я умерла своей смертью,– рассказывала женщина лет пятидесяти, седая и прозрачная.

Какие замечательные люди, эти Кармани!

Плыл желтый, как мёд, зной. Посреди дорог там и сям валялись, высунув языки, уморённые жарой дворовые собаки.

Наташа не жаловалась на судьбу. Год назад ей повезло так, как может везти только баловню Фортуны.

– Батюшки! – крикнула баба Мария и скрылась за крохотным запотевшим окошком.

С тех пор, как Наташа потеряла отца и мать, ей ничего не оставалось делать, как ехать в Москву искать работу.

– Что, Верунчик, опять нищету разводить собираешься? Что, на презервативы денег нет?

Cолнечный зайчик напоминал всё же о мире, который бушевал за стенами здания с арочными перекрытиями, широкими лестничными маршами, лязгающими решётками.

Глеб не заметил, как совсем стемнело, он посмотрел на спящую рядом, уткнувшуюся носом в подушку, Раду, тихо встал, на цыпочках прошёл на кухню и поставил на огонь кофеварку.

Фарфоровая китайская чашка с розовыми акварельными цикламенами на дутых боках упала на пол и с несерьёзным, как детский смех, звуком, разбилась на мелкие нежные осколки.

Катя летела в Норильск. Ей до сих пор не верилось, что она скоро увидит Юру.

Проснувшись утром, Катя прижалась к Насте и вдохнула запах её волос.

Звонила Инночка Гауэргоф, Катина подруга. 

Катя открыла дверь и увидела на пороге худющего светловолосого молодого человека в очках с толстыми линзами, сильно уменьшающими его и без того небольшие глаза.

За окном ветер портил утренние труды дворников, а из коридора доносились настойчивые звонки телефона.