Аналог «Шахеда»: Украина запустила в производство Дрон с 1000 км дальностью полета

В Украине запустили в серийное производство новый дрон-камикадзе с дальностью полета до 1000 км, который является аналогом беспилотника Shahed-136. Об этом гендиректор "Укроборонпрома" Герман Сметанин рассказал в интервью "Экономической правде".

 

---

"Укроборонпром" – вотчина выходцев из советской эпохи или, как их еще называют, "дедов". Они занимают десятки лет руководящие должности на государственных заводах. Кто всю жизнь честно выполняет свою работу, а кого-то ловили за руку на коррупционных схемах.

У каждого из директоров есть свои интересы. Отдельные из них настолько влиятельны, что пережили всех одиннадцать руководителей концерна и еще умудрялись вступать с ними в открытые конфликты.

Найти общий язык и организовать работу всех этих руководителей выпало 31-летнему Герману Сметанину, который в июне стал генеральным директором "Укроборонпрома", заменив Юрия Гусева. Его приход – часть крупных кадровых перестановок в оборонной промышленности.

Словосочетание "промышленный национализм" и "собственное производство оружия" стали звучать гораздо чаще представителей власти. Понимая изменяющуюся природу западной поддержки, власти поставили задачу кратно нарастить выпуск вооружения, и "Укроборонпром" будет играть в этом ключевую роль.

Не случайно и главное отличие Сметанина от своих предшественников – он совершенно "человек по производству".

Сметанин работал на украинских танковых заводах с 2014 года. После 9 лет работы над развитием танковой армии и достаточно быстрого карьерного роста он получил новый вызов – запустить невиданный за годы независимости конвейер производства оружия, "вычистить" ужасную коррупционную репутацию концерна и превратить его в современную холдинговую компанию.

Как именно это будет делать и что уже удалось?

О назначении, задачах от Зеленского и перевыполнении планов

— За последние 9 лет вы успели поработать на пяти должностях в четырех разных бронетанковых предприятиях. Почему вы так часто меняли место работы?

— Коллеги видели, что я могу работать лучше и брать на себя больше ответственности. Но на руководящих должностях, например, уже находились компетентные люди. Потому я шел на другое предприятие, где такие специалисты нужны.

Если было предложение идти на повышение, выполнять более сложные задачи, попробовать себя в новой роли, то я его принимал. Это нормально для любого человека. Но я всегда оставался в отрасли.

- Назовите ваши главные достижения за время работы на производстве.

- Первое - разработка бронированной ремонтно-эвакуационной машины (БРЭМ) "Лев" на базе Т-72. Это стало поводом для повышения меня из главного конструктора до главного инженера. На этом же предприятии через год мы освоили капитальный ремонт танков Т-64 со всей технической документацией. Также освоили капитальный ремонт Т-72 и производство БРЭМ на базе Т-55.

Уже на другом предприятии выпуск товарной продукции за год моего руководства вырос с 600 млн. грн. до 1,2 млрд. грн. Мы произвели вдвое больше танковых двигателей, начали производить гусеничные ленты для БМП-2. На еще одном предприятии была произведена первая в Украине модернизация Т-64 в командирский танк.

Все это разные проекты. Всеми ими горжусь. БРЕМ "Лев" создан на базе танка Т-72

---

— Как вы стали директором "Укроборонпрома" и кто вас порекомендовал? Вас ведь не по конкурсу выбирали.

— Да, во время военного положения конкурсы отменили. Первым, с кем я проходил собеседование, был наш министр стратегических отраслей промышленности Александр Камышин, потому что это его компетенция. Потом был еще ряд собеседований, в том числе с президентом.

— Это была ваша первая встреча с Зеленским?

– Нет. Раньше я вел проект, который был в сфере внимания первого лица.

– Какие он вам поставил задачи?

— Реформирование концерна, борьба с коррупцией и самое главное – наращивание производства техники и вооружения, в том числе по стандартам НАТО. — Кто утверждает план производства "Укроборонпрома"?

— У нас заключены с Министерством обороны контракты с четкими графиками поставки. А Минобороны получает запрос от Генерального штаба, точно знающего, что сейчас нужно ВСУ. Наш первый приоритет – боеприпасы, второй – беспилотники, третий – бронетехника. Ну и, конечно, ПТРК и ПВО.

– Вам удается выполнять план производства?

– Да. Более того, сейчас мы готовы производить еще большее вооружение, поэтому ожидаем новых контрактов. Если говорить об объемах, то за три квартала мы увеличили выпуск продукции на 62% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Я думаю, в четвертом квартале эта цифра будет больше.

Про "украинские шахеды", дроны и ракету "Сапсан"

— Прошлое руководство рассказывало, что "Укроборонпром" разрабатывает беспилотник-камикадзе, способный летать на 1000 километров. Есть даже данные, что он где-то уже летал и взрывался. Но информации настолько мало, что люди начали сомневаться в его существовании. Скажите, производится ли этот беспилотник серийно?

- Вырабатывается. В частности, в кооперации с иностранными партнерами. Где именно я рассказывать не буду из соображений безопасности. Главное, что они летают и взрываются, а Силы обороны заказывают. Это же здорово!

- Это аналог иранских "шахедов"?

- В Украине много государственных и частных производителей. У нас есть аналог "шахеда", а есть и более мощные модели, потому что "шахеды" так далеко не летают. Мы сейчас сосредоточились на производстве более сложных и дорогостоящих проектов с высокими характеристиками.

— Каков рекорд по дальности боевого вылета среди ваших беспилотников?

– Приблизительно 1000 километров.

— Вы освоили производство маленьких FPV-дронов?

— FPV-дронов сейчас нужно очень много. Мы помогаем частным фирмам масштабировать их разработки. Подписали лицензионные соглашения с тремя крупными компаниями по производству их моделей. У нас есть люди, помещения, нам завозят компоненты и мы производим. Мы помогаем масштабировать разработки всем, кто к нам обращается. — "Укроборонпром" сейчас наращивает производство боеприпасов. Насколько долго мы можем увеличивать объемы производства и не упремся ли мы в определенный "потолок" наших возможностей?

— Этот вопрос очень чувствительный. Если я скажу, что у нас, например, есть дефицит какого-то компонента, который производится только в нескольких странах, Россия будет создавать нам проблемы. Ее представители придут туда с пятью чемоданами и скажут "мы выкупаем все до 2048 года". Тогда у нас не будет этого компонента. Не нужно подсказывать врагу.

Что могу сказать – мы успешно производим в сотрудничестве с иностранными партнерами минометные мины, артиллерийские и танковые снаряды. Наши производственные мощности расположены не только на территории Украины, но и за ее пределами.

— В прошлом году Минобороны заказало мало отечественных снарядов, поэтому их и производили немного. Сейчас Минобороны снабжает вас заказом на боеприпасы?

— Мы наращиваем производство и уже сейчас готовы производить больше, чем предусмотрено действующими контрактами. Ожидаем новые заказы. Между Минобороны и Минстратегпромом достигнута договоренность, что в первую очередь будут контрактоваться мощности именно украинских предприятий, поэтому, думаю, это вопрос в ближайшее время.

— С 2014 года тянется история со строительством патронного завода. Разные политики обещали, но за 9 лет ничего не было выстроено. Осваивает ли сейчас "Укроборонпром" производство патронов?

— В Украине производство патронов, но не наше и его недостаточно, чтобы покрыть потребность Вооруженных Сил. На следующий год из бюджета будет выделено в 7 раз больше средств на освоение, модернизацию и развитие оборонной промышленности, чем в нынешнем году. Часть этих денег пойдет на развитие возможностей производства патронов.

— Ранее собеседники ЭП в правительстве говорили, что прошлого директора "Укроборонпрома" заставили уйти, в частности, из-за проблем с ракетной программой. Вы уже знаете, что делать, чтобы украинские ракеты Сапсан успели на решающую битву?

- Скажу все. Есть государственная программа по наращиванию производства ракет. Люди работают, все они мотивированы и хотят у*бать по той Москве, чтобы там мало никому не показалось. Но во время войны это сверхсекретная информация, делиться которой я не могу.  — Насколько ощутим дефицит работников на предприятиях "Укроборонпрома"?

– Помню, когда я был на конкурсах директоров, приходили очень серьезные люди, зубры, монстры. Приносили стратегии развития предприятий. А сейчас приходит 10 человек, из которых только половина чем-то занималась в отрасли. Возможно, выехали профессионалы, а может боятся – но поэтому у нас значительный дефицит управленцев.

На самих предприятиях дефицит рабочих тоже есть. Каждый месяц нужно делать больше, потому и людей каждый месяц нужно набирать больше. Если мы вам скажем, что дефицита кадров нет, значит, у нас нет роста производства.

— До 24 февраля 2022 года у "Укроборонпрома" был портфель экспортных контрактов на сотни миллионов долларов. Что сейчас с ними?

- Наши экспортные контракты остаются в силе, никто их не отменяет. По некоторым из них уже были внесены авансы. После войны, как только мы сформируем резервы украинской армии и других ведомств, мы сможем возобновить выполнение этих договоров.

Мы от них не отказываемся, просто такое понятие как форс-мажор, и это понимают наши клиенты. Сегодня техника "Укроборонпрома" за границу не продается. Все идет на нужды ВСУ.

О корпоратизации, наблюдательных советах на заводах и коррупции

— Многие из отрасли считают, что "Укроборонпром" вообще не должен существовать, ведь он со времен Януковича был игрушкой для "распила" денег и якобы мешает военным предприятиям раскрыть свой потенциал. Зачем вообще сегодня нужен "Укроборонпром" и зачем собирать весь ОПК под одной крышей?

- Во время войны контроль и координация в ОПК – прямая необходимость. К примеру, Минобороны дает заказ на поставку какой-то продукции. Генштаб говорит, что нужно его отдать завтра. А директор предприятия говорит: "Я на завтра не могу сделать, у меня мощности загружены". И мы смотрим, может ли другой завод поставить эту продукцию или как-то иначе закрыть потребность.

Из 10 тысяч новых снарядов следует отстреливать 40 штук для испытания партии. Я говорю директору: у вас на складе лежит 2 тысячи, их нужно срочно отправить на фронт. А директор говорит: "Если я сейчас отгружу две тысячи, то все равно придется из них 40 штук отстрелять. Тогда у меня баланс не сойдется". И мы вместе находим, как этот баланс возвести.

То есть отдельные руководители предприятий видят ситуацию только на своем заводе и думают, что у них все нормально, забывая о глобальных вызовах.

Существование государственного оборонного холдинга – это нормальная практика в этом мире. Единственный момент, на который нам следует обратить внимание, это качественное корпоративное управление.     - Сейчас проходит корпоратизация "Укроборонпрома". Скажите кратко, что это даст?

- Мир работает так: есть завод, входящий в холдинг. Холдинг создает для них единые стандарты и процедуры, систематизирует их – аудиторские отчеты, наблюдательные советы, портфели заказов. При этом у каждого завода есть директор, а у директора – свой наблюдательный совет, который контролирует его каждый день.

У нас же есть государственное предприятие, а у него есть директор. А кто контролирует директора? "Укроборонпром". А кто такой "Укроборонпром"? Мы как один большой непонятный наблюдательный совет.

Сейчас мы работаем над переходом к цивилизованным стандартам. 28 наших предприятий уже превращено в хозяйственные общества, еще 7 находятся в состоянии трансформации. Большое достижение последних месяцев – создание на месте государственного концерна "Укроборонпром" акционерного общества "Украинская оборонная промышленность" и выпуск его акций, находящихся в собственности государства.

И это не просто поменять таблички. Концерн не имел возможности создавать совместные предприятия с западными партнерами или обмениваться технологиями. И появление совместного предприятия с немецким Rheinmetall стало возможным только после превращения "Укроборонпрома" в акционерное общество.

— Когда сформируют новые наблюдательные советы на предприятиях?

— Сейчас идет процесс формирования наблюдательных советов в "Укроборонпроме" и на его предприятиях. Как руководитель общества я не принимаю в нем непосредственного участия. Относительно "Укроборонпрома" это должен делать Кабинет министров, по конкретным предприятиям – новоизбранный наблюдательный совет концерна.

То есть создание наблюдательных советов на предприятиях станет следующим шагом после формирования наблюдательного совета "Укроборонпрома". Надеемся, что до конца года они будут избраны.

— Возможно ли привлечение иностранных специалистов в наблюдательные советы?

— Если иностранец желает принять участие в конкурсе и будет соответствовать критериям, устанавливаемым законодательством, его кандидатура будет рассмотрена. Не менее трети наблюдательного совета должны составлять независимые члены. Однако следует учитывать, что, согласно закону, иностранец не может стать независимым членом наблюдательного совета "Укроборонпрома", только представителем государства.

— На презентации антикоррупционной стратегии вы обещали посадки и задержания на ваших предприятиях. Или они уже начались?

— То, что могу сейчас рассказать: на двух наших предприятиях были отстранены руководители и проведены обыски. На их место назначили исполняющих обязанности, продолжаются следственные действия.     — Исторически у "Укроборонпрома" очень плохая репутация относительно коррупции. Какими аргументами вы убедите ваших потенциальных партнеров и украинцев, что эпоха "распилов" осталась в прошлом?

— У нас три главных коррупционных риска: первый – когда кто-то берет средства за назначение директора предприятия, второй – когда руководители заводов что-то закупают по завышенным ценам, третье – когда менеджеры сдают в аренду за 1000 гривен то, что можно сдать условно за 10000 гривен.

По назначению. Мы возобновили и усовершенствовали конкурсный подбор кандидатов для руководителей предприятий. На последнем присутствовало четверо представителей иностранных посольств.

Как это происходит? К нам приходят несколько десятков кандидатов. Наши кадровики выбирают из них 10 самых профессиональных и образованных. Потом садится за стол людей наверняка двадцать: Кабмин, Минэкономики, Минстратегпром, иностранные дипломаты. Приходит кандидат и ему начинают задавать вопросы.

Независимая антикоррупционная комиссия (НАКО) и StateWatch смотрят, чтобы у него не было "левых" фирм, коррупционных рисков. В итоге из десяти кандидатов покидают двоих. И потом уже во время личного собеседования я выбираю, кто из них больше подходит.

По закупкам. Мы мониторим все самые большие закупки на предприятиях, чтобы не было такого, что принтер покупают по цене джипа. Мы активно возвращаем покупки в систему Prozorro, хотя эта практика была приостановлена ​​с началом полномасштабного вторжения. К примеру, мы совместно проводим закупку электроэнергии и газа для предприятий. Благодаря этому уже удалось сэкономить около 50 миллионов гривен. Также проводим тендеры на услуги и товары невоенного назначения.

И по поводу злоупотреблений в использовании имущества. Мы разрабатываем политику, что при продаже или аренде имущества должна быть независимая оценка, которая определит стартовую цену. А затем все эти сделки будут проводить через Prozorro Sale.

Все, что нам рекомендовали НАПК, НАКО, StateWatch – мы все учли в нашей стратегии. Вскоре отчитаемся, как мы все это внедряем и используем. Возможно, кто-то будет искать скважины. Но наша задача не только искать где-то кто-то ворует, а сделать систему такой, чтобы украсть в принципе не было возможности.

Богдан Мирошниченко, Дмитрий Денков, "Экономическая правда"